Предыдущая публикация
ФЛОРА ТУРКМЕНИИ: мандрагора в горах Копетдага – абориген или пришелец
Таинственная и загадочная мандрагора несколько столетий беспокоит человеческое воображение, оставив яркий след в национальном культурном наследии туркмен.
Ботаникам известны несколько видов мандрагоры, распространенных спорадически в странах Средиземноморья – от Марокко и Португалии на западе до Сирии и Палестины на востоке. Они достаточно близки между собой и различаются в основном размерами, временем цветения и рядом других второстепенных признаков. Причём, корни всех видов мандрагоры напоминают человеческую фигуру, как у женьшеня дальневосточного, которым люди приписывали магическую силу. Поэтому своеобразной сенсацией стала находка в далёком 1938 году молодым ботаником Ольгой Фоминичной Мизгирёвой – сотрудницей Туркменской опытной станции ВИР в посёлке Каракала - нового вида в урочище Шевлан, близкородственной к легендарной мандрагоре.
Южный склон Сюнт-Хасардагского хребта стал местом обитания этой мандрагоры, которую впоследствии назвали туркменской. Новый вид от других средиземноморских сородичей отличался очень крупной листовой розеткой – до полутора метров в длину и 60 см в ширину, что примерно в два раза превышало размеры средиземноморских растений. Венчик цветка был светло фиолетовый, пыльники светло-голубые, а плоды до 5–6 см в диаметре. В природе тогда насчитывалось всего несколько сот особей этого вида, став визитной карточкой Юго-Западного Копетдага. Мандрагора туркменская как редкий эндемичный вид была внесена в Международную и национальную Красные книги.
На протяжении тысячелетий эта обожествляемая всеми мандрагора, будучи близкой родственницей обыкновенному томату, была вплетена в процесс становления нашей цивилизации. Ещё в эпоху бронзы, более пяти тысяч лет назад, мандрагора не только была известна человеку, но и играла важную роль в культовых церемониях. В исторических трактатах мандрагору чаще всего называли «яблоком любви», «адамовой головой» и даже «сокровищем Эврезии» - Богини открытий (согласно древнегреческой мифологии), либо просто «колдовским корнем». Туркмены называли свою мандрагору "мяхри оты" (нежнейшая из трав), "царским цветком", "огонь-травой" или "цветком, горящим в ночи". Корень легендарной мандрагоры даже нашли в гробнице фараона Тутанхамона - молодого правителя Древнего Египта (1332 - 1323 г. до н.э.). Древнегреческий скульптор Каллимах запечатлел тот момент, когда Афродита передавала Парису на ладони золотистый плод мандрагоры, обладающий фантастическим свойством любовной магии.
Южный склон Сюнт-Хасардагского хребта стал местом обитания этой мандрагоры, которую впоследствии назвали туркменской. Новый вид от других средиземноморских сородичей отличался очень крупной листовой розеткой – до полутора метров в длину и 60 см в ширину, что примерно в два раза превышало размеры средиземноморских растений. Венчик цветка был светло фиолетовый, пыльники светло-голубые, а плоды до 5–6 см в диаметре. В природе тогда насчитывалось всего несколько сот особей этого вида, став визитной карточкой Юго-Западного Копетдага. Мандрагора туркменская как редкий эндемичный вид была внесена в Международную и национальную Красные книги.
На протяжении тысячелетий эта обожествляемая всеми мандрагора, будучи близкой родственницей обыкновенному томату, была вплетена в процесс становления нашей цивилизации. Ещё в эпоху бронзы, более пяти тысяч лет назад, мандрагора не только была известна человеку, но и играла важную роль в культовых церемониях. В исторических трактатах мандрагору чаще всего называли «яблоком любви», «адамовой головой» и даже «сокровищем Эврезии» - Богини открытий (согласно древнегреческой мифологии), либо просто «колдовским корнем». Туркмены называли свою мандрагору "мяхри оты" (нежнейшая из трав), "царским цветком", "огонь-травой" или "цветком, горящим в ночи". Корень легендарной мандрагоры даже нашли в гробнице фараона Тутанхамона - молодого правителя Древнего Египта (1332 - 1323 г. до н.э.). Древнегреческий скульптор Каллимах запечатлел тот момент, когда Афродита передавала Парису на ладони золотистый плод мандрагоры, обладающий фантастическим свойством любовной магии.
Сияющие, подобные маленьким солнцам, благоухающие «золотоглазые» плоды олицетворяли людям небесное царство, а ритуальные напитки из мандрагоры под названием «хаома» обладали наркотическим возбуждающим действием. В качестве универсального лечебного средства почти от всех недугов в текстах Авесты - священной книги древних ариев (иранцев), также упоминали мандрагору. Ажиотаж вокруг мандрагоры создавался и поддерживался упорными слухами о чудодейственных свойствах этого растения. Используя все части растения, она служила людям болеутоляющим, снотворным и анестезирующим средством, устраняла половое бессилие мужчин и бесплодие женщин, способствовала заживлению ран, лечила кожные заболевания, печень и почки, глаза и больные суставы, психические расстройства и даже шизофрению. Поэтому не приходится удивляться, что в старинных рецептах мандрагора входила как обязательный ингредиент всех магических снадобий, приворотных зелий и эликсиров.
После обнаружения в копетдагской флоре реликтовой мандрагоры туркменской начался длительный эколого-биологический этап в её изучении, выявляя сходные и индивидуальные черты роста и развития, удивляя всех своими исключительными особенностями. Прежде всего, вид поразил всех тем, что полностью подчинён своему ходу доисторического природного календаря, то есть биоритмам третичной эпохи. Прошли тысячелетия, сменился климат, а мандрагора по-прежнему, как на заре своей юности, «выбрасывает» осенью в октябре-ноябре свои молодые листочки, именно в тот период когда начинается сезон дождей.
В конце ноября – начале декабря она зацветает, чтобы весной в марте-апреле вступить в фазу плодоношение, которая заканчивается в мае месяце с началом летней засухи. Потом золотистые «яблочки» мандрагоры туркменской погружаются в продолжительный «сон» … Причём, период её покоя не смогут нарушить даже в случае перемещения растения в «тропическое лето» теплицы… Известен такой забавный случай, когда сухой гербарный образец вдруг зацвёл посреди зимы, выставленный на стену стенда ботанической коллекции музея, лишённый почвы, влаги и лучей солнца. Между прочим, зелёные плоды мандрагоры очень ядовиты и смертельно опасны. Созревшая ягода, наоборот, съедобна, и она обладает сильным и очень приятным стойким запахом, отдаленно напоминающим запах сладкой дыни. Я пробовала, действительно вкусно.
Шли годы и спорным для учёных оставались только два момента: минимальный и изолированный размер ареала мандрагоры туркменской и статус её пребывания (эндем или интродуцент) в горах Юго-Западного Копетдага. Поиском ответов на заданные вопросы вплотную занялся зоолог Сюнт-Хасардагского заповедника Валерий Иванович Кузнецов, который также был «болен» древней историей местных легенд и сказаний. Валерий Иванович, прежде всего, закартировал и совместил на карте все известные места произрастания мандрагоры туркменской со следами древнего орошения в Сумбарской долине и … обнаружил их совпадение. Также он обратил внимание на тот факт, что все известные местообитания мандрагоры в горах ограничены высотой, примерно, 600-700 м над уровнем моря.
На свой вопрос он получил ответ лишь в 1986 г. и помог ему в этом разобраться И. Е. Синёв – исследователь микроклимата ландшафтов Сюнт-Хасардагского заповедника. Учёным удалось выяснить присутствие в средней части Сумбарской долины на высоте от 400 до 800-900 м над ур.м. субтропического «тёплого пояса», за пределы которого этот засухоустойчивый вид почему-то не продвигался. Оказалось, что в вогнутых формах рельефа Сюнт-Хасардагского хребта (дно речных долин, ущелий и котловин) в зимние месяцы действуют температурные инверсии, ведущие к снижению минимальных суточных и месячных температур почти на 2-4 градуса.
На неширокой продольной террасе также скапливалось достаточно много мелкозёма, сформировав подходящие почвенные условия для её роста и развития. В результате на фоне достаточно благоприятного тёплого микроклимата корни мандрагоры туркменской могли легко проникнуть на глубину до 2 метров. Этот факт стал ответом на первый вопрос: почему все растения мандрагоры растут на высоте примерно 600 м над ур.м. Вторжение в регион арктических воздушных масс, как правило, не затрагивало дна Сумбарской долины, там было теплее, и осадки выпадали преимущественно в виде дождя.
Следующий прорыв в познании мандрагоры туркменской сделал не биолог, а петербуржский археолог-иранист Игорь Николаевич Хлопин. Основываясь на результатах своих раскопок в средней части Сумбарской долины и текстов древнеиранской «Авесты», он пришел к выводу, что культовое растение древних иранцев «хаома» и есть мандрагора туркменская.
После обнаружения в копетдагской флоре реликтовой мандрагоры туркменской начался длительный эколого-биологический этап в её изучении, выявляя сходные и индивидуальные черты роста и развития, удивляя всех своими исключительными особенностями. Прежде всего, вид поразил всех тем, что полностью подчинён своему ходу доисторического природного календаря, то есть биоритмам третичной эпохи. Прошли тысячелетия, сменился климат, а мандрагора по-прежнему, как на заре своей юности, «выбрасывает» осенью в октябре-ноябре свои молодые листочки, именно в тот период когда начинается сезон дождей.
В конце ноября – начале декабря она зацветает, чтобы весной в марте-апреле вступить в фазу плодоношение, которая заканчивается в мае месяце с началом летней засухи. Потом золотистые «яблочки» мандрагоры туркменской погружаются в продолжительный «сон» … Причём, период её покоя не смогут нарушить даже в случае перемещения растения в «тропическое лето» теплицы… Известен такой забавный случай, когда сухой гербарный образец вдруг зацвёл посреди зимы, выставленный на стену стенда ботанической коллекции музея, лишённый почвы, влаги и лучей солнца. Между прочим, зелёные плоды мандрагоры очень ядовиты и смертельно опасны. Созревшая ягода, наоборот, съедобна, и она обладает сильным и очень приятным стойким запахом, отдаленно напоминающим запах сладкой дыни. Я пробовала, действительно вкусно.
Шли годы и спорным для учёных оставались только два момента: минимальный и изолированный размер ареала мандрагоры туркменской и статус её пребывания (эндем или интродуцент) в горах Юго-Западного Копетдага. Поиском ответов на заданные вопросы вплотную занялся зоолог Сюнт-Хасардагского заповедника Валерий Иванович Кузнецов, который также был «болен» древней историей местных легенд и сказаний. Валерий Иванович, прежде всего, закартировал и совместил на карте все известные места произрастания мандрагоры туркменской со следами древнего орошения в Сумбарской долине и … обнаружил их совпадение. Также он обратил внимание на тот факт, что все известные местообитания мандрагоры в горах ограничены высотой, примерно, 600-700 м над уровнем моря.
На свой вопрос он получил ответ лишь в 1986 г. и помог ему в этом разобраться И. Е. Синёв – исследователь микроклимата ландшафтов Сюнт-Хасардагского заповедника. Учёным удалось выяснить присутствие в средней части Сумбарской долины на высоте от 400 до 800-900 м над ур.м. субтропического «тёплого пояса», за пределы которого этот засухоустойчивый вид почему-то не продвигался. Оказалось, что в вогнутых формах рельефа Сюнт-Хасардагского хребта (дно речных долин, ущелий и котловин) в зимние месяцы действуют температурные инверсии, ведущие к снижению минимальных суточных и месячных температур почти на 2-4 градуса.
На неширокой продольной террасе также скапливалось достаточно много мелкозёма, сформировав подходящие почвенные условия для её роста и развития. В результате на фоне достаточно благоприятного тёплого микроклимата корни мандрагоры туркменской могли легко проникнуть на глубину до 2 метров. Этот факт стал ответом на первый вопрос: почему все растения мандрагоры растут на высоте примерно 600 м над ур.м. Вторжение в регион арктических воздушных масс, как правило, не затрагивало дна Сумбарской долины, там было теплее, и осадки выпадали преимущественно в виде дождя.
Следующий прорыв в познании мандрагоры туркменской сделал не биолог, а петербуржский археолог-иранист Игорь Николаевич Хлопин. Основываясь на результатах своих раскопок в средней части Сумбарской долины и текстов древнеиранской «Авесты», он пришел к выводу, что культовое растение древних иранцев «хаома» и есть мандрагора туркменская.
Древние зороастрийцы не искали её в природе, они просто сами выращивали в местах своего проживания наравне с другими сельскохозяйственными культурами. Все находки мандрагоры туркменской были строго приурочены к следам древнего орошения, то есть к местам домусульманского земледельческого поселения в горах Юго-Западного Копетдага. Поэтому мандрагора из-за климатических характеристик региона не смогла распространиться за пределы «тёплого пояса». Данный факт и определил размер ареала вида в Юго-Западном Копетдаге, а все её встречи в природе являются лишь фрагментами былых культурных плантаций, сохранившихся до наших дней. Позже нашли и доказательство того, что в одной из иранских провинций Хорасана в 30-х гг. прошлого века в окрестностях г. Мешхед «хаома» являлась обычной культурой крестьянских хозяйств. Данный факт подтвердили в 2003 г. уже иранские ботаники, обнаружив мандрагору во дворе крестьянской усадьбы на территории северного Ирана.
Окончательное решение данной проблемы принадлежит израильскому учёному профессору С. Волису, который установил генетическое сходство мандрагоры туркменской с одной из форм мандрагор, растущих в Израиле на севере Негева в окрестностях г. Беер-Шева. Мандрагора из Израиля также, как и туркменская мандрагора, имеет крупного размера листья, плоды и семена. Согласно правилам Международного Кодекса ботанической номенклатуры, изральскую мандрагору по праву первенства назвали мандрагорой туркменской, впервые описанной О.Ф. Мизгирёвой. Хотя генетическим центром, то есть страной её происхождения, является Израиль. Отсюда напрашивается простой вывод, который и стал ответом на второй вопрос.
Да, действительно, мандрагора туркменская в Сумбарской долине есть интродуцированный вид, когда-то привезённый из Израиля. Правда, мы не знаем, когда и как древние иранцы познакомились с израильским растением, интродуцировав мандрагору сначала в Иран, а оттуда в субтропический Юго-Западный Копетдаг. Но знаем точно, что в горах Копетдага известно только единственное животное – дикобраз, который весной активно ищет и поедает спелые плоды мандрагоры туркменской. К сожалению, дикобраз не способен к миграции и потому не может распространить семена мандрагоры за пределы своего места обитания.
С целью сохранения местной популяции мандрагоры туркменской в стране ведутся под руководством В.И. Кузнецова интродукционные работы по введению её в культуру. Имея тридцатилетний опыт изучения биологии мандрагоры в природе и в специализированном питомнике, Валерий Иванович возглавил работу по её повторной акклиматизации, детально отработав все агротехнические приёмы. Первые растения, выращенные в культуре на территории питомника, стали плодоносить в 1993 г., что позволило создать семенной фонд и вырастить саженцы. Позже двух и трёхлетние саженцы мандрагоры туркменской передали из питомника в руки местным жителям для высаживания на их приусадебных и садовых участках, причём не только в субтропическом Юго-Западном Копетдаге, но и по всему Туркменистану.
В результате в 2015 году стало известно, что в посёлках по долинам рек Сумбар и Чендыр содержится не менее 1200 экземпляров этого растения. Причём, мандрагора стала плодоносить даже в самом южном городе Серхетабад (ранее Кушка), где зима отличается затяжными холодами. Поэтому в масштабе субтропического региона Юго-Западного Копетдага опыт В.И. Кузнецов позволяет считать возможным создание культурных насаждений мандрагоры туркменской. Видимо, на этом месте можно поставить точку загадке длиною в тысячелетие.
Автор: Галина Камахина
Окончательное решение данной проблемы принадлежит израильскому учёному профессору С. Волису, который установил генетическое сходство мандрагоры туркменской с одной из форм мандрагор, растущих в Израиле на севере Негева в окрестностях г. Беер-Шева. Мандрагора из Израиля также, как и туркменская мандрагора, имеет крупного размера листья, плоды и семена. Согласно правилам Международного Кодекса ботанической номенклатуры, изральскую мандрагору по праву первенства назвали мандрагорой туркменской, впервые описанной О.Ф. Мизгирёвой. Хотя генетическим центром, то есть страной её происхождения, является Израиль. Отсюда напрашивается простой вывод, который и стал ответом на второй вопрос.
Да, действительно, мандрагора туркменская в Сумбарской долине есть интродуцированный вид, когда-то привезённый из Израиля. Правда, мы не знаем, когда и как древние иранцы познакомились с израильским растением, интродуцировав мандрагору сначала в Иран, а оттуда в субтропический Юго-Западный Копетдаг. Но знаем точно, что в горах Копетдага известно только единственное животное – дикобраз, который весной активно ищет и поедает спелые плоды мандрагоры туркменской. К сожалению, дикобраз не способен к миграции и потому не может распространить семена мандрагоры за пределы своего места обитания.
С целью сохранения местной популяции мандрагоры туркменской в стране ведутся под руководством В.И. Кузнецова интродукционные работы по введению её в культуру. Имея тридцатилетний опыт изучения биологии мандрагоры в природе и в специализированном питомнике, Валерий Иванович возглавил работу по её повторной акклиматизации, детально отработав все агротехнические приёмы. Первые растения, выращенные в культуре на территории питомника, стали плодоносить в 1993 г., что позволило создать семенной фонд и вырастить саженцы. Позже двух и трёхлетние саженцы мандрагоры туркменской передали из питомника в руки местным жителям для высаживания на их приусадебных и садовых участках, причём не только в субтропическом Юго-Западном Копетдаге, но и по всему Туркменистану.
В результате в 2015 году стало известно, что в посёлках по долинам рек Сумбар и Чендыр содержится не менее 1200 экземпляров этого растения. Причём, мандрагора стала плодоносить даже в самом южном городе Серхетабад (ранее Кушка), где зима отличается затяжными холодами. Поэтому в масштабе субтропического региона Юго-Западного Копетдага опыт В.И. Кузнецов позволяет считать возможным создание культурных насаждений мандрагоры туркменской. Видимо, на этом месте можно поставить точку загадке длиною в тысячелетие.
Автор: Галина Камахина
Примечание. Очерк подготовлен на основе материалов, опубликованных в открытой печати О.Ф. Мизгирёвой (1955, 1967), И.Н. Хлопина (1979, 1986, 1989), Г.М. Проскуряковой, Н.Б. Беляниновой (1985), В.И. Кузнецова (1998, 2013), И.Е. Синёва (1989, 2015), О. Винокурова и Л. Кияшко (2005), Volis (2015).
Следующая публикация
Комментарии 4