Предыдущая публикация
«Давайте переживём зиму. Давайте работать, поставим русских на место и будем жить в мирном, нашем, прекрасном государстве»,
— заявил он.
Может, он имел в виду «на мисто» (на украинском «город»), то есть имя в виду «поставим русских править городами»?
Присоединяйтесь к ОК, чтобы подписаться на группу и комментировать публикации.
Комментарии 165
Ну вы поняли чего ...
Потужний х.йни юхаць не будет.
Это произошло в один из дней расстрелов евреев в Киеве, когда немцы решили уничтожать не всех, а оставлять часть для рабского труда, а детей – для проведения на них медицинских опытов. Когда семья Сыдько прибыла к Бабьему Яру, его вместе с братом отвели в отдельную группу мальчиков, а мать с двумя сестрами осталась ждать очереди возле шлагбаума в 20 метрах.
“Клара увидела меня, подняла ручки: Миша, хочу на ручки. Побежала к нам. Полицай догоняет ее – бах по башке сверху, она упала. Он каблуком ее бац на грудь – задавил! Мама это увидела – в обморок. Ребенок выпал. Ребенок кричит – а он подходит и этого ребенка – сапогом! А маму – застрелил, на моих глазах… За 50 секунд, как он расправился с тремя людьми, мой брат Гриша поседел. А охранник, который стоял с нами – не знаю, кто он был, не...ЕщёВосемь лет назад на шоу Савика Шустера выступал последний оставшийся в живых свидетель трагедии Бабьего Яра Михаил Сыдько. Он подтвердил участие украинских националистов – бандеровцев в убийствах евреев.
Это произошло в один из дней расстрелов евреев в Киеве, когда немцы решили уничтожать не всех, а оставлять часть для рабского труда, а детей – для проведения на них медицинских опытов. Когда семья Сыдько прибыла к Бабьему Яру, его вместе с братом отвели в отдельную группу мальчиков, а мать с двумя сестрами осталась ждать очереди возле шлагбаума в 20 метрах.
“Клара увидела меня, подняла ручки: Миша, хочу на ручки. Побежала к нам. Полицай догоняет ее – бах по башке сверху, она упала. Он каблуком ее бац на грудь – задавил! Мама это увидела – в обморок. Ребенок выпал. Ребенок кричит – а он подходит и этого ребенка – сапогом! А маму – застрелил, на моих глазах… За 50 секунд, как он расправился с тремя людьми, мой брат Гриша поседел. А охранник, который стоял с нами – не знаю, кто он был, немец, полицай или подпольщик, увидев это, махнул рукой – разбегайтесь – и все побежали, как мыши”, – поделился воспоминаниями Сыдько, с трудом сдерживая слезы.
“Все два половиной года, что я жил в оккупированном Киеве, я немцев не так боялся, как боялся полицаев”, – констатировал он.