Петр Мамонов о смысле жизни.

Каждый
встречающийся на пути человек — ангел. Он тебе помощник и встретился недаром.
Он тебя или испытывает, или любит. Другого не дано. У меня был случай в
молодости. Выпивали мы с приятелем, расстались поздно. Утром звоню узнать, как
добрался, а мне говорят: он под электричку упал, обе ноги отрезало. Беда
невыносимая, правда? Я к нему в больницу пришел, он говорит: «Тебе хорошо, а я
вот...» — и одеяло открыл, а там... ужас! Был он человеком гордым. А стал
скромнейшим, веселым. Поставил протезы, жена, четверо детей, детский писатель,
счастьем залит по уши. Вот как Господь исцеляет души болезнями физическими!
Возможно, не случись с человеком горя, гордился бы дальше — и засох, как корка
черствая. Таков труднопереносимый, но самый близкий путь к очищению духовному.
Нужно каждую минуту поучаться, каждую минуту думать, что сказать. И созидать,
созидать, созидать. Жизнь порой бьет, но эти удары — лекарство. «Наказание» —
от слова «наказ». А наказ — это урок, учение. Господь нас учит, как отец
заботливый. Ставит маленького сына в угол, чтобы он в следующий раз не делал
плохого. Дитя рвется, а отец держит его за руку, чтобы под трамвай не попал.
Так и Бог. Искушения — это экзамен. А экзамен зачем? Чтобы его сдать. В этих
испытаниях мы становимся все чище и чище. Золото в огне жгут, чтобы оно стало
чистым. Так и души наши. Мы должны переносить скорби безропотно, без вопроса
«за что?». Это наш путь. Подлинный смысл жизни — любить. — Зачем мы живем?
Долгие годы я никак не отвечал на этот вопрос — бегал мимо. Был под кайфом,
пил, дрался, твердил: «Я главный». А подлинный смысл жизни — любить. Это значит
жертвовать, а жертвовать — это отдавать. Схема простейшая. —. Это не
означает — ходить в церковь, ставить свечки и молиться. Смотрите: Чечня, 2002
год, восемь солдатиков стоят, один у гранаты случайно выдернул чеку, и вот она
крутится. Подполковник, 55 лет, в церковь ни разу не ходил, ни одной свечки не
поставил, неверующий, коммунист, четверо детей... брюхом бросился на гранату,
его в куски, солдатики все живы, а командир — пулей в рай. Это жертва. Выше,
чем отдать свою жизнь за другого, нет ничего на свете. В войну все проявляется.
Там все спрессовано. А в обыденной жизни размыто. Мы думаем: для хороших дел
есть еще завтра, послезавтра... А если умрешь уже сегодня ночью? Что ты будешь
делать в четверг, если умрешь в среду? Кажется, только вчера сидел рядом Олег
Иванович Янковский, вот его курточка лежит, вот трубочка. А где сейчас Олег
Иванович? Мы с ним на съемках фильма «Царь» сдружились. Много о жизни
беседовали. Я и после его смерти с ним беседую. Молюсь: «Господи, помилуй и
спаси его душу!» Вот что проходит туда — молитва. Поэтому, когда буду умирать,
мне не надо роскошных дубовых гробов и цветов. Молитесь, ребята, за меня,
потому что я прожил очень всякую жизнь. Молитва важна и при жизни. Слово
«спасибо» — «спаси Бог» — это уже молитва. Бывает, не могу очки найти, прошу
Творца Вселенной: «Помоги, Господи!» — и нахожу. Отец Небесный любит нас, к
нему всегда можно за помощью обратиться. Вы знаете, какое это чудо?! Cидим мы здесь
с вами, такие червячки, — и можем напрямую сказать: «Господи, помилуй!» Даже
маленькая просьба — запрос во Вселенную. Вот крутняк! Никакой героин рядом не
лежал! Господь не злой дядька с палкой, который, сидя на облаке, считает наши
поступки, нет! Он нас любит больше, чем мама, чем все вместе взятые. И если
дает какие-то скорбные обстоятельства — значит, нашей душе это надо. Вспомните
свою жизнь в моменты, когда было тяжело, трудно, — вот самый кайф, вот где
круто! Написалась у меня такая штучка: чем хуже условия, тем лучше коты. Вот
так.... Видеть хорошее, цепляться за него — единственный продуктивный путь.
Другой человек может многое делать не так, но в чем-то он обязательно хорош.
Вот за эту ниточку и надо тянуть, а на дрянь не обращать внимания. Любовь — это
не чувство, а действие. Не надо пылать африканскими чувствами к старухе,
уступая ей место в метро. Твой поступок — тоже любовь. Любовь — это вымыть
посуду вне очереди. Спаси себя — и хватит с тебя — Нельзя рассказать про вкус
ананаса, если его не попробовать. Нельзя рассказать про то, что такое
христианство, не пробуя. Попробуйте уступить, позвонить Людке, с которой не
разговаривали пять лет, и сказать: «Люд, давай закончим всю эту историю: я
что-то сказала не так, ты сказала... Давай в кино сходим». Вы увидите, как
ночью будет хорошо! Все возвращается во сто крат тебе, любимому, но только не
тряпками, а состоянием души. Вот подлинное счастье! Но чтобы его достичь,
каждую минуту надо думать, что сказать, что сделать. Это все есть созидание.
Посмотрите, что делается вокруг:
сколько хороших людей, чистых, удивительных, веселых лиц. Если мы видим гадость
— значит, она в нас. Подобное соединяется с подобным. Если я говорю: вот пошел
ворюга — значит, я сам стырил если не тысячу долларов, то гвоздь. Не осуждайте
людей, взгляните на себя. Спаси себя — и хватит с тебя. Верни Бога в себя,
обрати свой взор, свои глаза не вовне, а вовнутрь. Полюби себя, а потом
самолюбие преврати в любовь к ближнему — вот норма. Мы все извращенцы. Вместо
того чтобы быть щедрыми — жадничаем. Живем наоборот, на голове ходим. На ноги
встать — это отдать. Но если ты отдал десять тысяч долларов, а потом пожалел,
подумал, что нужно было отдать пять, — твоего доброго дела, считай, и нет. Я
прожил сегодняшний день — кому-нибудь от этого было хорошо? Каждую ночь нужно
задавать себе простенький вопросик: я прожил сегодняшний день — кому-нибудь от
этого было хорошо? Вот я, знаменитый крутой артист, рок-н-ролльщик, — могу с
вами разговаривать так, что вы по струнке будете ходить. Но разве мне от этого
лучше будет? Или вам? Одно из имен дьявола — «разделяющий». Внутренний дьявол
внушает: ты прав, старик, давай всех построй! Я стараюсь таким не быть.
Продвигаюсь в своей душевной работе каждый день. Комариными шажочками. Не хочу
ничем гордиться: ни своей ролью в фильме «Остров», ни стихами своими, ни
песнями, — хочу с краю глядеть на все это. Мне чудо — каждый день, у меня
каждый день небо разное. А один день не похож на другой. Счастье, что стал это
замечать. Я очень много пропустил, мне очень жаль. Об этом я плачу, внутренне,
конечно. Могло быть все чище и лучше. Один человек сказал: ты такие песни
написал, потому что водку пил. Но я их написал не благодаря водке, а вопреки. С
высоты своих 60 лет я говорю: нельзя терять в этой жизни ни минуты, времени
мало, жизнь коротка, и в ней может быть прекрасен каждый момент. Важно утром
встать и убрать вокруг. Если я проснулся в дурном настроении, не портвейн пью,
а говорю: «Господи, что-то мне плохо. Я надеюсь на тебя, ничего у меня не
получается». Вот это движение самое важное.
-Есть о чем задуматься.-