Предыдущая публикация
Александр Градский
3 ноября 1949 — 28 ноября 2021
Александр Градский
"Я буду петь вам блюз, беби,
я буду петь вам блюз..."
Александр Борисович Градский
(при рождении Фрадкин)Советский и российский певец,
мультиинструменталист, автор песен, поэт,
композитор.
Один из основоположников русского рока.
Песня о маятнике
Александр Градский
Маятник качнётся -
Сердце замирает.
Что кому зачтётся -
Кто ж об этом знает?
Кто кому по нраву,
Кто кого в опалу,
Что кому по праву
Выпало-попало...
Что судьба нам, братцы,
К ночи напророчит?
Станет улыбаться,
Или не захочет?...
Мы одни и плеть им,
Мы одни узда им.
Мы всегда успеем,
Мы не опоздаем.
Настал час заката -
Маятник качнётся...
А без нас, ребята,
Драка не начнётся.
А без нас, ребята,
Драка не случится.
Надо ж нам когда-то
С жизнью разлучиться...
Что судьба нам, братцы,
К ночи напророчит?
Станет улыбаться,
Или не захочет?...
Мы поставим свечи,
Мы грустить не станем
Выпал чёт иль нечет -
Завтра же узнаем...
Быть
С поникшим лбом, со знаменем повисшим,
Влачу тебя, когда я одинок,
По чёрным комнатам, по улицам промозглым
И милости не клянчу.
Я не хочу, я их не отпущу,
Твои простые и загадочные руки,
Проникшиеся в зеркале ленивых рук моих.
Всё прочее на свете безупречно,
Всё прочее на свете бесполезно,
Как жизнь, как жизнь!
В твоей тени колодец вырыт,
В немую воду твоих грудей
Как камень кануть, как камень кануть!
Александр Градский
О поэтах
(А. С. Пушкину и другим)
Век поэтов мимолетён – недолёт, налёт, полёт,
Побываешь в переплете – встанешь в книжный переплёт...
По стихам узнаешь думы. По страданию – талант.
Дескать, жнём свою беду мы и не требуем наград.
И не требуют отсрочки, смерть достанет, и – ложись.
Лишь бы в сроки строки, строчки отпустила бы им жизнь,
Лишь бы веровать, что где-то через лета и гранит –
Стих упрямого поэта чьё-то сердце сохранит.
А пока поодиночке к Чёрной речке их ведут
И не то чтобы отсрочки – строчки молвить не дадут.
Сей редут вполне завиден и сулит бессмертье, но
Жизнь уходит. Так обидно. Видно так заведено.
Кто завёл так, я не знаю, но завёл нехорошо.
Я читаю, я считаю, я искал да не нашёл.
Хороша, видать, машина и шофёры хороши –
Не шурши, а то за шиворот поможем от души.
И предложат им на выбор: пуля, нож, петля иль яд,
Или розги, или дыба, иль утопят, иль спалят.
Ведь от них все неудобства, неудобно долго жить,
Не угодно благородство да на плаху положить.
И гноят поэтов разом, да и как их не гноить,
Чтобы их «несветлый» разум с того света мог светить.
Освещать гнилые души их сгноивших палачей –
Будто можно из гнилушек новых нарядить свечей.
Не нужна поэтам слава запоздалого вранья
Лёд под ними слишком слабый, что ни шаг – то полынья.
Лишь бы веровать, что где-то через лета и гранит,
Стих российского поэта чьё-то сердце сохранит.
Александр Градский
Аудиозапись концерта в ДК МАИ, 9 февраля 1990
Песня о друге
(Памяти Владимира Высоцкого)
Я совсем не был с ним знаком. Но о друге мечтал таком,
Что меня не продаст тайком, хоть его жги огнём.
У дороги цветком таким, он назло многим рос-таки.
Вы, вокальных дел мастаки, не споёте о нём.
Совпадая с фамилией, наказуя и милуя,
Вверх стремился он с силою, что не выразить мне!
Но, как ведётся в святой Руси, сколь поэта не возноси,
Его высь иже в небеси, ну а тело – в земле.
Пусть он связки пересмыкал, пусть не всяк его стих смекал,
Но зато он не пресмыкался, как многие тут.
И когда в зале смех стихал, начиналася мистика
Его песенного стиха. То был каторжный труд.
Совпадая с фамилией, наказуя и милуя,
Вверх стремился он с силою, что не выразить мне!
Но, как ведётся в святой Руси, сколь поэта не возноси,
Его высь иже в небеси, ну а тело – в земле.
Он из самых последних жил, не для славы и пел, и жил
Среди общей словесной лжи – он себя сохранил.
И на круче без удержи всё накручивал виражи.
Видно, мало нас учит жизнь – тот убит, кто раним.
Совпадая с фамилией, наказуя и милуя,
Вверх стремился он с силою, что не выразить мне!
Но, как ведётся в святой Руси, сколь поэта не возноси,
Его высь иже в небеси, ну а тело – в земле.
Александр Градский
Румба-Свинг
(Не начинайте без меня...)
Мне сказали – осторожно!
Мне сказали – извините,
Ждать, сказали, невозможно,
Но немного подождите…
Мне сказали – сколько можно
Доставать себя собою.
Напряжённо, но несложно
Сочинить письмо любое…
Не начинайте без меня,
Не помышляйте развлекаться.
Песни весёлые и танцы
Не начинайте без меня.
Этих линий не коснуться.
Этим блюдцам не разбиться.
Не забыться, не очнуться
И ни в ком не раствориться…
Не простится ветер птице.
Крылья птице не зачтутся.
Чуть качнутся эти лица –
Значит – песни не начнутся…
Не начинайте без меня.
Не собирайтесь веселиться.
Улицы, блики, листья, лица –
Не начинайтесь без меня!
Мне сказали – не влюбляться!
Этим снам с утра не сбыться.
И за вором не угнаться.
И запорам – не открыться…
Не открыться, не поститься.
И постигнув – не поверить.
Снявши голову – постричься
И заплакать над потерей…
Не начинайте без меня.
А захотите – начинайте!
И, если надо, – сочиняйте!
Но сочиняйте без меня…
Александр Градский
Экспедиция
Наша экспедиция создана недавно
И недаром создана – платим все года,
И куда мы держим путь – это ведь не главное,
Главное – держать его, а не знать куда.
Топями, болотами много мы протопали
Кровью ли, потом ли полита трава.
Мы роптали шёпотом: «Пропади ты пропадом!»
Но агитпропу хлопали, стиснув удила.
Путь наш, сколь не трать ты сил, не найти на карте.
И нас ничто не сможет сбить с этого пути.
И начальник объяснил нашей светлой партии:
«Главное – искать пути, а вовсе не найти!»
Кабы знали-ведали, что случится далее,
Маху бы не дали мы, выбрав тот маршрут.
Мы ещё не в Венгрии, даже не в Италии
(Телогрейки в талии потому что жмут)
Что работа – чушь да бред, всё отчёты-данные...
Взяться честно за неё каждый призывал
Взялись было – а рук-то нет, чай, не чемоданы
И куда её нести? И когда привал?
И когда забрезжит свет? Станем жить без денег ли?
Очереди кончатся? (А за чем стоять?!)
Сгинут ложь, донос, навет, подлецы, бездельники?
Очень, братцы, хочется это увидать!
Но сотни миль вокруг пока только наша публика.
Может, мы одни идём в направленье том?
Слышны крики дурака, слышны речи умника:
«Вот, говорит, ещё один подъём!» – но снова бурелом.
Никому не жалко нас и нам себя не жалко,
Мы ведь – фактор, материал, а не человек.
Как ворона – алконост, сирин – точно галка,
Потерял не потерял – не воротишь ввек.
Были мы правей богов, виноватей чайников,
Но ждать доброго царя более нельзя.
Сотворять себе врагов, сотворять начальников...
Это, честно говоря, глупая стезя.
Наша экспедиция прёт не за туманом.
Жалобы, петиции, да кто их разберёт!
И про экс-потенциал с будущим обманом
Врёт нам экс-провинциал... ну, а кто не врёт?
Вру и я, ребята, вам, в сущности не ведая,
Как нам быть, чего нам ждать, кто всему виной.
И когда у нас привал, и когда победа,
И кого нам побеждать? И какой ценой?
Александр Градский
Аудиозапись концерта в ДК МАИ, 9 февраля 1990
Южная прощальная
В синем сумраке ночей с ручьем сливается ручей,
С зарёй встречается заря, и люди много говорят,
Только всё это зря.
Ты помнишь, я садил сады, где синева и блеск воды,
Но на корню гнил синий лес, на свете нет былых чудес,
И ноша нелегка.
Нежный запах тубероз навевает сладость грёз,
И всему невольно веришь – ах, не напрасно,
В небе звёздная пыльца, обещаньям нет конца,
Из неправды в правду двери не отыскать нам.
Предположим, ты анфас на фоне звёзд, и в первый раз
В моей руке твоя рука, что за банальная строка,
Но лучше нет пока.
Ты помнишь, я садил сады, где синева и блеск воды,
Но на корню сгнил синий лес, на свете нет былых чудес,
И ноша нелегка.
Ах, как хочется порой нам играть чужую роль,
Чтобы выглядеть прилично и не без дохода,
Происходит эта жизнь и в унижении и лжи,
Без свободы нет любви, а в любви нет свободы.
Я не знаю, что со мной, где мой берег, где покой,
В чём я прост, а в чём я сложен для понятья,
Но быть таким, какой ты есть в этом мужество и честь,
Вот что песнею такой хотел, друзья вам сказать я.
Александр Градский
04:56
Ещё одна мятежная душа нашла покой на небесах...
Следующая публикация
Комментарии 30
На концерт пошел я с соседом Сашей по комнате и его одногруппником Владимиром, который потом написал замечательные мелодии к песням.
Группа «Скоромохи» на бис провела первое отделение. Лидер группы Александр Градский, худенький паренёк, предложил второе отделение провести в зале столовой с танцами. Все зрители, конечно, согласись, хотя это было необычно. Мы все были молодыми. Танцы прошли весело.
Второй раз был на концерте в прекрасном новом ДК института. Александр Градский исполнял свои песни, с любовью рассказывал о своей жене - А.Вертинской.
Исполнял и замечательную песню «Жил был я».
Ирина Мацигура
Оцепенение
У целого поколения!
Печальная эстафета...
Один за другим уходят гении,
Пустеет планета.
Теряем союзников
Ежевечерно...
Останемся с Бузовой
И Моргенштерном...
Прощайте, Махина!
Прощайте, мелодия!
Ушла Голосина.
Осталась пародия...
# Как молоды мы были....
© Copyright: Ирина Мацигура, 2021
Свидетельство о публикации №121112803717
Вот и все,Александр Борисович..
Пусто.
Горько.
Ушел...
Со своим жутким, непереносимым характером, со своей невозможностью под кого-либо подстраиваться..
Со своей уникальной музыкой и стихами..
Со своим единственным голосом..
Нам твой взгляд неподкупен знаком...
Это ты среди нас, только дороже,
В твоих песнях тебя узнаём.
В каждой ноте твой голос
Мы слышим,
Твоим песням с любовью вторим.
Ты ушёл знаменитым и мудрым,
Но остался в сердцах молодым.
Любим , скорбим ,
Аплодируем...
Ах, мразь телевизионная!
Студийное, бесстыжее,
Радийное мурло.
Мораль дивизионная,
Лудильное престижие,
Рутинное урло.
Суконное посконие,
Квасное беззаконие,
Мышиная возня.
Власть золотопогония,
Страстного потогония,
Доносы да резня!
А мы не ждали перемен,
И с веком шествуя не в ногу,
Но совершенствуя дорогу
Благословляли свой удел!
Да, мы не ждали перемен!
Кому быть виноватому -
Партийцу ль вороватому?
Писателю ль вруну?
Рабочему ль молчальнику?
Крестьянину ль печальнику?
Шуту ль говоруну?
Не каятся б до боли нам
Кусавшим и укусанным -
Народный выше суд!
Не Андерса да Болена,
Так Шевчука с Бутусовым
С базара понесут.
Да, мы не ждали зов трубы!
Мы были клапаны и трубы!
И в нас не чьи-то дули губы -
А ветры Духа и Судьбы!
Да, мы не ждали зов трубы!
Ах, время наше сучее,
Летучее, ползучее
И прочее жулье!
И партии разучены,
И рукава засучены -
Готовы под ружье.
Колонны перестроены,
Удвоены, утроены
Штабные штабеля.
И на вершине случая,
В тоске благополучия -
Цепные коб...ЕщёА. Градский
Ах, мразь телевизионная!
Студийное, бесстыжее,
Радийное мурло.
Мораль дивизионная,
Лудильное престижие,
Рутинное урло.
Суконное посконие,
Квасное беззаконие,
Мышиная возня.
Власть золотопогония,
Страстного потогония,
Доносы да резня!
А мы не ждали перемен,
И с веком шествуя не в ногу,
Но совершенствуя дорогу
Благословляли свой удел!
Да, мы не ждали перемен!
Кому быть виноватому -
Партийцу ль вороватому?
Писателю ль вруну?
Рабочему ль молчальнику?
Крестьянину ль печальнику?
Шуту ль говоруну?
Не каятся б до боли нам
Кусавшим и укусанным -
Народный выше суд!
Не Андерса да Болена,
Так Шевчука с Бутусовым
С базара понесут.
Да, мы не ждали зов трубы!
Мы были клапаны и трубы!
И в нас не чьи-то дули губы -
А ветры Духа и Судьбы!
Да, мы не ждали зов трубы!
Ах, время наше сучее,
Летучее, ползучее
И прочее жулье!
И партии разучены,
И рукава засучены -
Готовы под ружье.
Колонны перестроены,
Удвоены, утроены
Штабные штабеля.
И на вершине случая,
В тоске благополучия -
Цепные кобеля!
Да, мы не ждали перемен!
И вам их тоже не дождаться,
Но надо, братцы, удержаться
От пустословия арен!
И просто самовыражаться,
Не ожидая перемен!
Сознание не принимает его конец
И глас божий и небесный летит,
Нота высокая опять взята с лета...