Предыдущая публикация
Я долго ходила по аллее, поджидая его, но он всё не приходил.
Наконец пришёл и сказал, что проиграл, и просил дать ему сейчас же заложить вещи. Я вынула серьги и брошь и долго, долго рассматривала их. Мне казалось, что я вижу их в последний раз. Мне это было ужасно как больно; я так любила эти вещи.
Федя пошёл, но когда он вышел за дверь, мне сделалось до того тяжело, что я не могла удержаться и ужасно расплакалась. Это был не обыкновенный плач, это было какое-то рыдание, при этом сильная боль в груди, и боль эта не проходила даже и от слёз. Мне было так грустно, так больно, до невыносимости. Я всем завидовала, я всех находила счастливыми; казалось, что только мы одни были так несчастливы.
Я не столько опасалась проигрыша последних денег, как того, что всё будет так пусто, так тяжело. Что ни о чём нельзя будет думать, что каждую минуту мысль будет обращаться на то, что у нас накануне было 160 золотых и вот теперь нет ни одного. Я то ложилась на постель, задыхаясь от рыданий, то вставала и ходила по комнате и громко-громко рыдала.
Я до того приходила в отчаяние, что думала, что схожу с ума. Мне желалось, чтоб Федя подольше не приходил, потому, придя, он скажет, что проиграл и что мы потеряны. Господи, как мне было тяжело; не знаю, часто ли у меня в жизни будут такие страшные минуты.
Анна Достоевская
1867 г.
Писатель закладывал обручальные кольца и снова всё проигрывал.
В это время Достоевские ждали первого ребёнка, который умер от воспаления лёгких, спустя несколько месяцев после рождения.
Жизнь в дневниках
Следующая публикация
Комментарии 1