Предыдущая публикация
Марина Гарбер
* * *
На черном, на тамошнем свете,
Где правды уже не найти,
Ты тоже предстанешь в ответе
За эти земные пути.
За все, что жилось или мнилось
И вылилось в аутодафе,
За снежную непроходимость
Из А в неизвестное Б.
За то, что горели страницы,
За их обессловленный дым —
Меж греком и финикийцем
Ты снова пребудешь чужим.
За известью мазаной дверцей —
Стерильно, как будто хирург
Берет твое бледное сердце
Из первых протянутых рук.
За ней, как в музее, безмолвно,
Ни шепот не слышен, ни стон,
И дышит спокойно и ровно
Почивший земной Вавилон.
Там каждый в свое оправданье
Сжимает лишь пепел в горсти.
Молчанье, и только молчанье
Способно помочь и спасти.
Прядут италийцы-этруски
Для панцирей плотную нить…
Но ты говори с Ним по-русски,
Коль в силах еще говорить.
Следующая публикация
Нет комментариев