Таня Савичева – советская школьница, автор дневника в записной книжке, который она вела с начала блокады Ленинграда. Дневник Савичевой предъявили на Нюрнбергском процессе, как документ, обвиняющий фашизм.

Игривая завитушка на голове, удивительно светлое лицо, и какой-то совсем не детский взгляд – такой миру запомнилась Таня Савичева, навсегда оставшаяся двенадцатилетней девочкой из блокадного Ленинграда.

Своей детской рукой, теряющей последние силы от голода, она вела дневник, писала очень скупо, нервно, только констатировала даты прихода в ее дом смерти, постепенно унесшей всех родных ей людей. Она оставила после себя девять записей, надиктованных смертью.

Эту девочку, которая не дожила и до 15 лет, всегда вспоминают в связи с блокадой Ленинграда. Она – символ тех страданий, которые перенесли все его жители. Её дневник, состоящий всего из девяти записей, передает весь ужас и чувство безнадежности, которые охватывали её душу, когда один за другим уходили все её близкие.

ДЕТСТВО

.Родилась Таня Савичева 23 января 1930 года в деревне Дворищи близ Гдова, рядом с Чудским озером.
Мама девочки не захотела рожать в Ленинграде, за месяц до положенного срока уехала в деревню Дворищи к родной сестре Капитолине, муж которой трудился в том же селе доктором.

Именно у него и рожала Мария, Танина мама. Она была самым младшим, пятым ребенком в семье, где уже воспитывались две дочери – Евгения и Нина, и два сына – Леонид (Лёка) и Михаил.
Все дети выросли в Ленинграде, поэтому в некоторых источниках город на Неве ошибочно указывается, как место рождения самого младшего, пятого ребенка в семье.
Мама родила Таню в 41 год, папе к тому времени исполнилось 46. Всего в семье родилось восемь детишек, но жизни троих из них унесла скарлатина в 1916 году.

Отец был мелким предпринимателем, в 1910-м он и три его родных брата организовали артель по выпечке хлеба и изготовлению пирожных. Савичевы владели также кинотеатром в «Песках».
Таня была совсем крохотной, когда семью раскулачили, отобрали все имущество, и отправили под Лугу, в район 101-го километра. Переживания от случившегося укоротили век отцу семейства, он умер от рака, когда Тане исполнилось шесть лет.

Таня Савичева в 6 лет с сестрой

Спустя некоторое время Савичевы получили разрешение вернуться в Ленинград, они поселились в своей прежней квартире на Васильевском острове.
Вроде бы все стало налаживаться, но дети не могли рассчитывать на получение высшего образования, путь в институт был для них закрыт. Однако члены семьи унывать не привыкли. Мама начала принимать заказы на дому, как швея, один брат отца работал на должности директора в магазине «Букинист», все остальные взрослые члены семьи, за исключением бабушки, трудились на ленинградских фабриках.

Савичевы прекрасно владели музыкальными инструментами, отлично пели. В 1941-м Савичева окончила третий класс, и перешла в четвертый.

БЛОКАДА

После окончания третьего класса, мама собиралась с Татьяной в Дворищи на все лето. Остальные дети и муж должны были присоединиться к ним каждый по мере возможности, в отпуск.

21 июня 1941 года в деревню отправился на поезде брат Миша, двадцатилетний парень. На следующий день бабушка Евдокия Григорьевна отмечала свой день рождения, ей «стукнуло» 74. И в тот же день началась война, перечеркнувшая биографию Тани на две части, до и после.

Таня Савичева с сестрой и братом

9 июля фашисты оккупировали Псков, и Михаил к семье так и не доехал. На протяжении двух лет Савичевы думали, что он погиб. На самом деле он оказался у партизан, и вернулся в город на Неве только после победы.
Точно так же семья ничего не знала о судьбе Нины, которая зимой 1942-го эвакуировалась вместе с другими работниками завода.

Первой жертвой блокады в семье Савичевых стала Женя, которая жила рядом с Литейным проспектом. Она работала на заводе, причем из-за нехватки рабочих рук девушке приходилось оставаться на две смены, и получать за это скудный паек. Кроме этого, Евгения была донором, сдавала кровь. День смерти сестры стал отправной точкой ведения дневника. Таня сделала свою первую запись, своеобразную констатацию смерти.

ДЕВОЧКА ВЕЛА СВОЙ ДНЕВНИК В ЗАПИСНОЙ КНИЖКЕ СТАРШЕЙ СЕСТРЫ НИНЫ, В КОТОРОЙ ИМЕЛСЯ АЛФАВИТНЫЙ УКАЗЧИК. КОГДА УМЕРЛА ЖЕНЯ, ШКОЛЬНИЦА ОТМЕТИЛА ЭТО СОБЫТИЕ НА СТРАНИЦЕ С БУКВОЙ «Ж», А КАК НЕ СТАЛО БАБУШКИ, ЗАПИСЬ ПОЯВИЛАСЬ НА СТРАНИЦЕ С БУКВОЙ «Б».

Один за одним умирали все члены семьи Савичевых, остававшиеся в блокадном Ленинграде и Таня записывала в свой дневник дату и время их смерти. Эти записи, сухие, лаконичные, как в морге, не передают никаких эмоций девочки. Видимо от голода и перенесенных страданий, у нее уже не осталось в душе ничего, только пустота и одиночество. А когда 13 мая 1942 года умерла мама, Таня потеряла всяческую надежду, и сделала в дневнике заключительную запись: «Савичевы умерли все. Осталась одна Таня».

Страницы из дневника Тани Савичевой

В её дневнике девять заполненных страниц, на шести из которых даты смерти близких людей — матери, бабушки, сестры, брата и двух дядей.

Оставшись одна, без помощи и защиты, Таня взяла из дома самое ценное – шкатулку, в которой хранились мамины украшения, а также свидетельства о смерти всех членов семьи и их фотографии, и отправилась к своей двоюродной тетке. Евдокия Арсеньева, проживающая на улице Пролетарской диктатуры, ненадолго приютила у себя сироту, даже оформила над ней опекунство, но когда шла на работу, выставляла девочку на улицу. А потом, спустя два месяца, отдала ее в детдом.

СМЕРТЬ
В августе 1942-го Савичеву вместе со 124-ю другими воспитанниками детдома, наконец-то вывезли из Ленинграда. Она оказалась в поселке Шатки Горьковской области.
Таня была единственной среди всех детей, у кого обнаружили туберкулез.

В марте 1944-го Савичева оказалась в доме инвалидов, к концу мая ее госпитализировали в местную больницу, но спасти жизнь ребенка не удалось. Сердце Тани Савичевой остановилось 1 июля 1944 года. Ее похоронили на кладбище в Шатках. Сейчас этот день отмечают как День памяти Савичевой.

Незадолго до смерти девочка ослепла, за ней требовался постоянный уход. К Тане приставили санитарку Анну Журкину, которая и была с ней до последнего, а после ее смерти на протяжении долгих лет ухаживала за могилой девочки.

31 мая 1981 года на могиле Тани появился памятник.

Мемориал Тани Савичевой

Дневник сестры нашли оставшиеся в живых два члена семьи Савичевых – Нина и Михаил.

Нина и Михаил Савичевы с портретом Тани. Брат и сестра Тани.

Сестра Нина тоже не погибла. Ее через Ладогу эвакуировали вместе с другими заводчанами. Письма в блокадный Ленинград не доходили, поэтому Нина не могла сообщить о своей судьбе.

Его передали в Музей истории Ленинграда, где он и хранится до сих пор. А записи, сделанные нетвердой детской рукой, высекли на стелах из мрамора, находящихся на территории мемориального комплекса под названием «Цветок жизни». Место расположения комплекса – Всеволожский район Ленинградской области.

«Девочка из блокадного Ленинграда»

(Посвящается Тане Савичевой)

Как странно…мне больше не хочется есть…и ноги совсем не болят…
Нет…нужно подняться…хотя бы присесть…ведь я это мой Ленинград.
Пока я живая, живет город мой, зажатый в блокадном кольце.
И мама живая, и братик живой… замерзший на нашем крыльце…

Сквозь окна разбитые падает снег, паркет укрывая ковром.
Я верю, что к счастью придет человек, но все это будет потом…
Потом…через время и снежную мглу, пройдя по дороге смертей…
А может быть я насовсем не умру? Уйду просто к маме своей?

Нет, нужно подняться, нельзя мне лежать, ведь я это мой Ленинград!
Нельзя нам сдаваться…как хочется спать…укутавшись в снежный наряд…
Уже третий год мы в блокадном плену: бомбежки, разруха и смерть…
За что ты нам, боже, придумал войну? За что я должна умереть?!

Опять мне приснился загадочный сон: стою я одна над Невой,
И вижу, как чайка мне машет крылом и манит меня за собой.
Потом вдруг взметнулась она в небеса и скрылась в седых облаках…
И мамины были у чайки глаза…любовь в них, забота и страх.

Немного посплю и схожу за водой…чуть-чуть только сон досмотрю…
Нет силы бороться…прости город мой…и помни: тебя я люблю…

А. Гурков.

© Copyright: Андрей Гурков, 2010
Свидетельство о публикации №110080405094


Дневник Тани Савичевой


Годы блокады в архив не сдадут...
Сколько в них горя, трагизма!
А Танин дневник -
беспощадный суд -
Суд над войной и фашизмом.

Детской, теряющей силы рукой
Строчки написаны скупо,
Как, нарушая непрочный покой,
Входит в квартиру без стука
Смерть - эта жуткая гостья семьи
В дни ленинградской блокады:

Слабнyт, уходят один за другим
Бабушка, Женя, два дяди,
Брата не стало, и...мама ушла.
УМЕРЛИ ВСЕ! ТОЛЬКО Таня...
Милая, где же ты силы брала?!!
Выпало столько страданья!

Ангел-спаситель к тебе опоздал -
Не отстояли у смерти...
Как же нам хочется, чтоб НИКОГДА
НЕ БЫЛО ВОЙН НА ПЛАНЕТЕ!

© Copyright: Валентина Жукова 4, 2014
Свидетельство о публикации №114120403315


Таня Савичева.
На берегу Невы,
В музейном зданье,
Хранится очень скромный дневничок.
Его писала
Савичева Таня.
Он каждого пришедшего влечет.

Пред ним стоят сельчане, горожане,
От старца -
До наивного мальца.
И письменная сущность содержанья
Ошеломляет
Души и сердца.

Это - всем живущим
в назиданье,
Чтобы каждый в суть явлений вник, -

Время
Возвышает
Образ Тани
И ее доподлинный дневник.
Над любыми в мире дневниками
Он восходит, как звезда, с руки.
И гласят о жизненном накале
Сорок две святых его строки.

В каждом слове - емкость телеграммы,
Глубь подтекста,
Ключ к людской судьбе,
Свет души, простой и многогранной,
И почти молчанье о себе...

Это смертный приговор убийцам
В тишине Нюрнбергского суда.
Это - боль, которая клубится.
Это - сердце, что летит сюда...

Время удлиняет расстоянья
Между всеми нами и тобой.
Встань пред миром,
Савичева Таня,
Со своей
Немыслимой судьбой!

Пусть из поколенья в поколенье
Эстафетно
Шествует она,
Пусть живет, не ведая старенья,
И гласит
Про наши времена!

АВТОР СТИХОВ С. Смирнов

Баллада о Тане Савичевой

муз. Евгений Дога, сл.Виктор Гин

Моя землячка Савичева Таня,
Прости, что не пришла к тебе с цветами.
Не знала, что тебя я встречу здесь,
Где слева лес и справа лес.
Где эти строчки на твоей могиле
Меня огнём блокады опалили.

В глуби России, от Невы не близко,
Теперь здесь навсегда твоя прописка.
Но память, как дорога без конца,
Сквозь времена и сквозь сердца,
И неизменно вечно будут рядом
Судьба твоя и подвиг Ленинграда.

Моя землячка Савичева Таня,
Прости, что не пришла к тебе с цветами.
Но песню, я хочу оставить здесь,
Где слева лес и справа лес.
Где на твоей могиле детский почерк
Назло смертям сказать о жизни хочет.

ПАМЯТЬ

О ее судьбе написаны десятки книг, сняты фильмы

У писателя Сергей Алексеев есть рассказ о Тане Савичевой. Он такой же лаконичный, как и дневник самой школьницы, оказавшейся по воле судьбы в блокадном городе

Еще один прозаик – Валерий Воскобойников, посвятил девочке свой рассказ, названный ее именем и фамилией.
Юрий Яковлев выпустил книгу о девочке-блокаднице, получившую название «Девочки с Васильевского острова»

В 2013-м свой документальный фильм о Савичевой представил режиссер Александр Ефимов. Он назвал свою лену «Блокадный дневник Тани Савичевой». Имя маленькой девочки, жертвы блокады, присвоено горному перевалу Казахстана и небесному светилу, астероиду.
.

Дневник Тани стал одним из доказательств обвинения на Нюрнбергском процессе, а сегодня он выставлен в музее истории Ленинграда, его копия — в витрине одного из павильонов Пискаревского мемориального кладбища. Сама же Таня навсегда осталась в памяти тех, кто выжил в эти страшные годы.

Девять страничек. Страшные строчки.
Нет запятых. Только черные точки.
«Умерли все». Что поделать? Блокада.
Голод уносит людей Ленинграда.

Жутко и тихо в промерзшей квартире.
Кажется, радости нет больше в мире.
Если бы хлебушка всем по кусочку,
Может, короче дневник был на строчку.

Маму и бабушку голод унес.
Нет больше силы. И нет больше слез.
Умерли дяди, сестренка и брат
Смертью голодной. Пустел Ленинград.

Пусто в квартире. В живых – только Таня.
В маленьком сердце – столько страданья.
«Умерли все». Никого больше нет.
Девочке Тане – одиннадцать лет.

Я расскажу вам, что было потом.
Эвакуация, хлеб и детдом,
Где после голода, всех испытаний
Выжили все. Умерла только Таня.

Девочки нет. Но остался дневник –
Детского сердца слезы и крик.
Дети мечтали о корочке хлеба,
Дети боялись военного неба.

Этот дневник на процессе Нюрнбергском
Был документом страшным и веским.
Плакали люди, строчки читая.
Плакали люди, фашизм проклиная.

Танин дневник – это боль Ленинграда.
Но прочитать его каждому надо.
Словно кричит за страницей страница:
«Вновь не должно это все повториться!»

(Илья Малышев)