«Первороссияне» — фильм 1967 года.

По поэме Ольги Берггольц «Первороссийск». Режиссёры: Александр Иванов, Евгений Шифферс. Киностудия «Ленфильм».
*
Литературный сценарий был задуман Ольгой Берггольц ещё до начала Великой Отечественной войны. Работала она над сценарием долго, записав его вчерне в конце 1950-х годов. Ещё два года над сценарием трудился кинорежиссёр А.Г.Иванов, пытаясь из традиционно-реалистического сценария сделать что-то новое. Уже подумывая отказаться от сценария, Иванов встретил театрального режиссёра Е.Л.Шифферса, который предложил превратить фильм в трагическую кинопоэму. Вместе с художником М.С.Щегловым Шифферс переработал сценарий. В их интерпретации фабула и диалоги были сокращены до минимума, фильм был разделён на главы, каждой из которых соответствовал свой цвет.
*
"Первороссияне" — не разноцветное, а цветное кино, как говорил сам Шифферс. Фильм делится на главы, каждая из которых окрашена своей историей, своей музыкой и своим цветом.
В красной главе "Клятва" — багровый фон, Ленин с красным лицом, красные и чёрные гробы.
В "Земле Обетованной" — пшеничные поля, пахота, много коричневого, жёлтого и золотистого.
В главе "Муж и жена" — только блестящая вода, ясный свет и забеленные гримом лица...
Содержание
Фильм состоит из 8 глав, связанных между собой единым повествованием. Картина начинается с похорон революционеров и речи Ленина, напутствующего добровольцев отправляться в дальние места страны и создавать там коммуны. Под председательством Василия Гремякина группа большевиков Петрограда отправляется на Алтай создавать земледельческую коммуну...
В ролях:
Владимир Честноков — В.И.Ленин
Владимир Заманский — Василий Гремякин
Лариса Данилина — Люба Гремякина
Юрий Дедович — чёрный казак
Николай Кузьмин — чёрный казак
Геннадий Нилов — Мирон Клинкович
Инна Кондратьева — тётя Катя
Владимир Смирнов — Алёша
Владимир Маслов — Иоанн Богоявленский
Иван Краско — Феодосий
Наталья Климова — Ефимия
и другие...
ОТЗЫВЫ
#
Марк
Я читал обсуждение картины на ленфильмоском худсовете. В основном отзывы были панегирические или близкие к ним. Только какие-то малоизвестные кексы фильм пытались долбить. Даже Козинцев, которому вечно всё не нравилось, и тот только к частностям придрался, но в целом фильм оценил высоко.
От себя. Не скажу, что я в диком восторге от "Первороссиян", но в целом я остался доволен. Это хороший фильм, вполне имеющий отношение к Искусству.
Хорошо, что фильм восстановили.
#
к у
Трудно припомнить другой фильм, просмотра которого я ждал бы с таким же нетерпением. Периодические поиски этой картины на просторах интернета оставались безрезультатными. Два-три чудом состоявшихся показа я успешно прошляпил. И вот, когда, казалось бы, всякая надежда уже потеряна… желанная лента, хоть и в далеко не совершенном качестве, но оказалась в сети. О чём идёт речь? Об одной из самых загадочных, многострадальных и неординарных советский картин. О ленте Евгения Шифферса «Первороссияне» 1967 г. Это фильм, в котором уникально всё: от обстоятельств создания, до истории почти сорокалетнего пребывания в забвении, от экспериментальной формы, до радикального содержания.
Знаете, бывают люди, которых непрестанно сопровождают неприятности. Так бывает и у фильмов, и «Первороссияне» — это как раз такой неудачливый фильм. Его сценарий, основывавшийся на поэме великой Ольги Берггольц «Первороссийск», казался неподъёмным любому, бравшемуся за него, в том числе и уважаемому советскому режиссёру Александру Иванову. Неожиданно выискавшийся театральный постановщик, смельчак, энтузиаст, вольнодумец и экспериментатор Евгений Шифферс, разработал настолько радикальную, ни на что не похожую концепцию фильма, что отпугнул часть съёмочной группы. Лишь «прикрытие» именем Иванова, оставшегося официальным режиссёром ленты, позволило довести работу до конца. В итоге, трудно создававшаяся картина удивила всех, и мало кем была принята. Для Шифферса же эта работа в кино так и осталась единственной.
Отчасти «Первороссияне» разделили судьбу ряда других лент, создание которых было приурочено к пятидесятилетию Октябрьской революции. Тогда планировалось встретить полувековой юбилей торжества власти рабочих и крестьян настоящим пиршеством из историко-революционных картин. Однако взгляд кинематографистов на революцию существенно отличался от взгляда чиновников. Результат столкновения позиций творцов и властей превзошёл все ожидания — 1967, 1968 годы стали рекордсменами по количеству запрещённых или ограниченных в прокате лент. Были сочтены крамольными, легли на полку и дошли до зрителя лишь в перестройку киноальманах «Начало неведомого века» Андрея Смирнова и Ларисы Шепитько, «Комиссар» Александра Аскольдова, «Интервенция» Геннадия Полоки. Со скрипом были выпущены в прокат шедевры, вроде «Седьмого спутника» Григория Аронова и Алексея Германа, «В огне брода нет» Глеба Панфилова. Одним словом, судьба каждой из этих лент сложилась непросто. Но даже в этом ряду «Первороссияне» стоят особняком. Если вышеназванные запрещённые картины ждали своего часа около двадцати лет, до второй половины 80-х, то «Первороссияне» пробыли в забвении в два раза больше. Лента, будучи ограниченной в прокате (32 копии — ничто для 240-милионной аудитории), очень быстро исчезла с экранов кинотеатров, копии плёнки были уничтожены, а единственный уцелевший госфильмофондовский 70-ти миллиметровый негатив по техническим причинам скоро стал не пригоден ни для просмотра, ни для копирования. Последнее, очевидно, явилось тем фактором, из-за которого картину не вернули зрителю в ходе перестроечной кампании по реабилитации запрещённых лент. Лишь спустя долгих двадцать лет развитие техники позволило перевести уцелевший негатив в цифру. Итого, фильм, созданный в 1967 г., дошёл до зрителя аж в 2009, спустя 42 года! Фантастика!
«Первороссияне» — это буйство цвета, такое, какое было, пожалуй, лишь у Эйзенштейна в знаменитой сцене пира во второй части «Ивана Грозного». Каждая сцена выдержана в своей цветовой гамме. Для достижения необходимого эффекта краской выкрашивались горы, поля, улицы, одежды, люди.
Крайне любопытна идейная составляющая фильма. Если обычно запрещённые ленты были подозрительны чересчур либеральным посылом, то здесь всё предельно леворадикально. Не зря о картине говорят, как о «манифесте революционного фанатизма» и «выплеске чистого красного безумия». Шифферс предельно бескомпромиссен в выражении коммунистической идеи, но, что самое важное, столь же предельно искренен. В этом плане работа Шифферса близка к лучшим работам мастеров революционного авангарда 20-х годов. Как и их картины, «Первороссиян» ни в коем случае нельзя назвать агиткой, потому как произведение это совершенно чисто и серьёзно, буйный пафос его держится на истовой вере. Здесь нет ни тени иронии или сомнения. Здесь торжествует глубочайшее убеждение, граничащее с религиозным умоисступлением. Одним, словом, сделан фильм необыкновенно сильно, и заставляет лишь изумиться тому, каким образом автору удалось на столь высоком уровне совместить поэзию и идеологию.
Неудивительно, что получившееся произведение оказалось настолько нестандартным, что, по слухам, не понравилось никому. Партийных идеологов в ленте отталкивала крайне авангардная форма. По этой же причине не мог одобрить фильма и широкий зритель. Интеллигенция, в основной массе своей, не могла примириться с леворадикальным фанатизмом произведения. А между тем, надо полагать что фильм, выйди он в свет и дойди до Европы, пришёлся бы очень по душе «новым левым». Уверен, Годар, в то же самое время снявший свою «Китаянку», был бы в восторге. Увы, пора для того чтобы оценить «Первороссиян» по достоинству пришла только сейчас. Будем же надеяться, что ленту ждёт достойный релиз.
История «Первороссиян» лишний раз подтверждает, что советское кино воистину является Атлантидой, хранящей несчётное количество неисследованных тайн и загадок. Как знать, быть может фильм Шифферса является лишь вершиной айсберга несправедливо забытых и уникальных творческих достижений, которые нам ещё только предстоит открыть.