Предыдущая публикация
145-й годовщине со дня рождения И. В. Сталина посвящается.
«Режут слух дифирамбы...» Как Сталин возражал против восхваления своей личности.
Со времен «разоблачения культа личности» принято считать, что товарищ Сталин был нескромным человеком, всячески принуждавшим других возвеличивать свою персону. Генерал Штеменко в своих мемуарах опровергает подобное представление о Сталине. По мнению генерала, культ личности был, но Иосиф Виссарионович не только не поощрял его, но даже напротив, периодически выступал с его осуждением.
Вот что пишет Штеменко:
«…Советские полководцы и гражданской и Великой Отечественной войн всегда пользовались любовью масс, большим уважением народа. Самым огромным авторитетом обладал И. В. Сталин. Это следует отнести в первую очередь за счет признания заслуг Коммунистической партии, во главе которой он стоял.
Авторитет Сталина и уважение к нему народа были созданы партией и, конечно, подкреплялись личными качествами этого человека. В том, что авторитет в последние годы жизни Сталина принял уродливые формы культа личности, повинен, разумеется, сам Сталин. Хотя он и делал попытки протестовать против прославления его персоны, но они были недостаточны и не очень убедительны. Например, в ответе И. В. Сталина на письмо видного советского военного историка полковника Е. Разина было такое замечание: "Режут слух дифирамбы в честь Сталина — просто неловко читать".
Небезынтересен и другой эпизод, свидетелем которого был автор.
Как-то, прибыв на доклад в Кремль, мы с А. И. Антоновым встретили в приемной Сталина главного интенданта Красной Армии генерал-полковника П. И. Драчева. Он был одет в пышную военную форму неизвестного нам покроя. Мундир был сшит по модели времен Кутузова, с высоким стоячим воротником. Брюки же выглядели по-современному, но блистали позолоченными лампасами. Когда, удивленные столь опереточным нарядом, мы остановились и посмотрели на странный костюм, Драчев тихо сказал нам: "Новая форма для Генералиссимуса..."
В кабинете у Сталина находились члены Политбюро. Докладывал начальник Тыла генерал армии А. В. Хрулев. Закончив доклад, он попросил разрешения показать присутствующим новую военную форму. И. В. Сталин был в отличном настроении и сказал: "Давайте, вот и Генштаб посмотрит".
Дали знак в приемную. Вошел П. И. Драчев. И. В. Сталин окинул его беглым взглядом и помрачнел. Видимо, он догадался, что это за форма.
— Кого это вы собираетесь так одевать? — спросил он А. В. Хрулева, слегка кивнув в направлении главного интенданта.
— Это предлагаемая форма для Генералиссимуса,— ответил А. В. Хрулев.
— Для кого? — переспросил Сталин.
— Для вас, товарищ Сталин...
Верховный Главнокомандующий велел Драчеву удалиться, а сам, не стесняясь присутствующих, разразился длинной и гневной тирадой. Он протестовал против особого возвышения его личности, говорил, что это неумно, что никак не ожидал того от начальника Тыла.
Еще раз, уже после войны, на заседании Высшего Военного Совета, председателем которого был И. В. Сталин, а секретарем довелось быть мне, всем присутствующим пришлось выслушать выступление Сталина по вопросу скромности руководителей и недопустимости зазнайства и мании величия: на этом заседании рассматривалось письмо, поступившее на одного из видных военных.
Таким образом, И. В. Сталин, хотя и неоднократно высказывался как письменно, так и устно против зазнайства, отрыва руководителей от масс, нескромности, сам тем не менее решительно не пресекал непомерное возвеличивание своей личности».
Обратите внимание, что примеры, приведенные Штеменко, характеризуют Сталина исключительно с положительной стороны. Но какие выводы из них делает Штеменко? Что культ личности в последние годы был «уродливым» (в подтверждение этого мнения не приводится никаких данных во всей книге), и что сделанного было недостаточно. Снова типичный цензурный шаблон того времени – положительные примеры деятельности Сталина обрамляются отрицательными заключениями.
Но приведенный Штеменко эпизод все равно показателен. Как видим, Сталин не требовал от других возвеличивать свою персону, но ее активно возвеличивали другие. И если судить по делам Сталина, то вполне заслуженно. Непомерным это возвеличивание стало только потому, что в 1956 г. так посчитал один человек - Никита Хрущев.
Автор: Дмитрий Голубов.
Следующая публикация
Комментарии 26
Во вторых-до 37 года не знал о масштабах репрессий...Ежов ему не докладывал.
В третьих-Сталин "убийца детей"
Однажды ему принесли дело о "мальчике" семнадцатилетнем, который в Украине насиловал,а после убивал девочек мальчиков пяти,семилетних.
Сталин прочёл,после долго сидел в оцепенении,и произнес два слова-"Расстрелять ублюдка".После этого навесили ярлык"Пожирателя детей"
"Заговори, чтобы я тебя увидел!" (Сократ)