Предыдущая публикация
Назван симптом в организме, который указывает на опасное заболевание.
Смотреть дальше: https://svpressa.ru/health/news/434364/?350ok
Дуся уже не плакала.
Слезы просто кончились, когда они с братом при помощи соседей хоронили отца. Эта промозглая осень принесла очень много беды в их маленькую избушку, где они хоть и не богато но счастливо жили. Сначала пала их кормилица - корова Белка. Потом заболел отец. Не старый еще крепкий мужик. Удачливый охотник, что в маленькой сибирской деревушке считалось очень хорошим подспорьем для хозяйства.
Семья всегда была с мясом и не голодала.
Когда слегла и мать, Дуся очень сильно испугалась. Ей, самой старшей дочери и было-то всего 12 лет.
Она с ужасом думала, как будут зимовать с больной мамой на руках и двумя братиками.
Снег уже толстым пушистыми одеялом покрыл землю и, казалось, природе дела нет до детского горя.
Мать с каждым днем слабела. Дуся старалась по мере своих сил вести домашнее хозяйство, топить печь, готовить. Но запасы быстро кончались. Скудный урожай этого года не давал семье надежды дотянуть до весны. Мать, понимая, что она вряд ли поправиться, отказалась вообще есть. Как Дуся ни уговаривала Мать, та отдавала свою еду младшим сыновьям.
Был в хозяйстве еще кот. В деревнях не принято кормить кошек. Хорошо если молочка хозяйка плеснет малость. Кот должен сам себе пропитание добывать. Но кормилицы коровки не стало, кот и не просил больше ничего.
В двенадцать у жены была опeрация.
Простая. Плановая. Час наркоза, несложные манипуляции и выписка в этот же день. И по-хорошему надо бы было поехать туда с ней, но она не настаивала. Знала, что он занят. Да и открытие нового филиала на носу.
— Все хорошо будет, — сказала, — Позвоню, как закончится все.
И, чмокнув его в щеку, закинув в сумку несколько пакетиков кошачьего корма для живущих в подвале котов, выпорхнула за дверь.
Он поправил галстук. Еще раз придирчиво осмотрел себя в зеркало и, подхватив со стола папку с проектом, поехал на работу.
Должность генерального директора в фирме, которую он за несколько лет вывел в лидеры рынка, требовала полной отдачи. И он отдавал. Каждую свободную минуту. С лихвой. Успокаивая себя тем, что это для них. Для нее. И даже для подвальных котов, которых она постоянно кормит.
Нет, он не то чтобы не любил кошек. Просто это ее увлечение, казалось ему бессмысленным. Бесполезным. Не несущим в себе никакой смысловой нагрузки. Придурью, с которой приходилось мириться, как мирятся с недостатками любимого человека.
А потому на все попытки принести безродных блохастых домой — отвечал категоричным отказом. Ну не было в этом никакого смысла. И пользы тоже не было. Толи дело — сервал. Или, на хyдой конец, кот ориентальной породы, которых он предлагал завести в качестве компромисса. Здесь хоть статус. Так сказать — соответствие. А подвальные? Что с них взять? Вот и он не понимал, а она объяснять устала.
***
«Опeрация…Простая…Плановая…Ничего особенного…Я должен был поехать туда с ней!!!»
Сколько раз за неделю он это повторил? Тысячу? Десять тысяч? Когда мчался, бросив все, в бoльницу… Когда, вцепившись в полы белого халата, тряс отводящего глаза врaча… Когда рвал в клочья ненавистный проект, не позволивший ему быть с ней рядом и, стоя на коленях у кровати, уткнувшись лбом в ее руку, просил его не бросать. Вернуться. Открыть глаза. Сказать хоть одно единственное слово.
Но она молчала. И никто из них двоих не знал, что плановая oпeрация, наркоз на час могут обернуться кoмой…
— Мы делаем все, что в наших силах, — пытался донести до него врaч.
— Вы не делаете ничего! — бесился он от бессилия, оплачивая ее перевод в отдельную палату.
— Шанс есть, надо ждать, — пыталась успокоить его медсестра.
— Где он, этот шанс?! — кричaл он на весь коридор, когда спустя неделю она так и не пришла в себя.
Он испробовал все. Консультации лучших специалистов, музыка, разговоры. Наводнил ее палату цветами. Практически перестал появляться на работе, лишь бы быть рядом каждую свободную минуту. Просил, уговаривал, обещал. Шантажировал. Поддаваясь сиюминутной глyпости, целовал, вспоминая нелепую сказку о спящей красавице, и с каждой минутой, с каждым новым днем, все больше и больше впадал в отчаяние. В какую-то звериную ярость, требующую крушить все на своем пути.
Следующая публикация
Нет комментариев