Предыдущая публикация
Культ бороды у северных народов
«Длинные волосы были отличительным знаком свободного мужа, бритая голова — клеймом раба. Германские язычники клялись волосами и бородою (Водановой). Скандинавский Один прозывался длиннобородым, Тор — краснобородым. Обритие бороды почиталось у германцев высшим бесчестьем» — писал в своём капитальном труде «Варяги и Русь» (1876) известный историк русского Императорского двора Гедеонов Степан Александрович.
Люди традиционных культур внешностью старались подражать своим Богам. Те же «эллины» времён Юстиниана отпускали бороды не ради того, чтобы отличаться от христиан (что было и не безопасно), они подражали Зевсу-Юпитеру, Серапису и т. п.
Один, действительно, среди своих прозвищ и имён носил и имя Харбард - «Длинная (или Седая) борода». Этим именем, среди прочих, он называет себя в эддической «Песни о Гримнире», под ним выступает в особой одноименной песне Старшей Эдды. Гутторм Синдри в драпе в честь Хакона Доброго называет щит «кровом Харбарда». Имеются изображения Одина с длинными волосами и бородой.
Сохранились также и изображения Тора с бородой. В саге об Эйрике Рыжем Торхалль Охотник говорит так:
— Ну что, разве Рыжебородый не оказался сильнее вашего Христа?
Третий по могуществу из скандинавских Богов, Фрейр, мало отразился в Эддической поэзии и в его прозвищах отсутствуют упоминания о бороде, но идолы этого Бога снабжены длинной острой бородкой.
Верующие не отстали от своих Богов. Случаев, когда упоминается борода, в сагах просто не перечесть. Чего стоят одни прозвища: Бьёрн Синезубобородый, Бродди бородач, Бьяльви Бородач, Гнуп Борода, Грим Мохнатые щёки, Сигтрюгг Шёлковая борода, Торвальд Кучерявая Борода, Торвальд Синяя Борода, Торгейр Борода По Пояс, Торд Борода, Торольв Борода, Николас Борода, Свейн Вилобородый, Торир Борода, Торир Деревянная Борода, Торольв Вшивая Борода, Харальд Золотая Борода, Харальд Рыжебородый.
Часты также прозвища, отмечающие цвет волос (Рыжий, Белый, Чёрный, Золотой), их красоту (Прекрасноволосый), или печальные последствия плохого ухода за ними (Харальд Косматый, Кальв Перхоть). У идеального героя скандинавского эпоса, Сигурда-Зигфрида, «волосы… были темно-русые и красивые на вид и ниспадали длинными волнами. Борода - густая, короткая, того же цвета».
Один из йомсвикингов, приговорённый к казни, просит кого-нибудь подержать его волосы, чтоб их не коснулся топор, и не обрызгала кровь. И окружающие воспринимают это как должное! Русская поговорка «Снявши голову, по волосам не плачут», вряд ли была бы понята тут. Зато комплекс поговорок, отмеченных Далем в его собрании пометкой (раск.) — раскольничьи — «Режь наши головы, не трожь наши бороды», «без бороды и в рай не пустят», «Образ Божий в бороде, а подобие в усах» - норманны, судя по всему, поняли бы прекрасно, разве что под Богом разумея не православного Спаса, а Одина.
Следует специально подчеркнуть, что приведённые поговорки — раскольничьи, старообрядческие, т. е., во-первых, сравнительно поздние, во-вторых, не отражающие мнения и обычаев всей массы восточного славянства, в-третьих, опять-таки обусловленные религией, причём религией чужой, привнесённой.
Как относились скандинавы к людям без волос и бороды? Прядь об Аудуне с Западных Фиордов, описывая заглавного героя, возвращающегося из паломничества в Рим, перечисляет признаки его бедственного положения: «Напала на него ужасная хворь. Отощал он страшно. Вышли все деньги… Стал он побираться и просить на пропитание». Хуже для гордого норманна уже, кажется, не выдумаешь, но сказитель завершает описание штрихом, долженствующим подчеркнуть всю бездну падения Аудуна: «Голова у него бритая и вид довольно жалкий». Примечательно, что Аудун в таком виде «не смеет показаться на глаза конунгу». Время действия — XI в.
В саге о сожжении Ньяля и его сыновей с глубоким сожалением, как о прискорбном физическом недостатке достойного и почтенного человека, заглавного героя, отмечается: «но у него не было бороды». Ненавидящая Ньяля Халльгерд — только она и никто другой — называет его безбородым: «Вы с Ньялем друг другу подходите — у тебя все ногти вросли, а он — безбородый», «кто же нам отомстит? Не безбородый ли?”, «Почему он не навозит навозу на свой подбородок, чтобы быть КАК ВСЕ МУЖЧИНЫ?”,«Мы зовём его безбородым, а его сыновей — навознобородыми». На эти оскорбления сыновья Ньяля отвечают убийством родича Халльгерд. Действие саги происходит во второй половине X в.
Итак, бритая голова было признаком полного падения и обнищания, унизительным и постыдным, «безбородый» — смертельным оскорблением наряду с «навознобородый» для скандинавов X-XI вв.
Сразу следует заметить, что сведений об обычаях в области причёски у шведов, с которыми обычно отождествляют русов норманнисты, у нас далеко не так много. Разве что изображения на вывезенных из Сигтуны Корсунских вратах новгородского Софийского собора, где мы видим либо бородачей с прикрывающими уши волосами, либо гололицых юношей с волосами, убранными в косы, либо, наконец, чисто выбритых клириков католической церкви. Также в одной из шведских баллад герой побеждает противника, схватив его за бороду.
Кроме того, в Швеции почитали Одина, Тора и Фрейра как верховных Богов, а следовательно, и подражали их облику. Во-вторых, культ волос был не только общескандинавским, но даже и общегерманским. Ещё у Светония Калигула, рядя галлов-рабов в германцев для инсценировки триумфа над последними, приказывает им ОТПУСТИТЬ ДЛИННЫЕ ВОЛОСЫ, притом, что стандартным эпитетом Галлии в римской литературе было comata — космата.
Вандалами правил королевский род Хаздингов — буквально «Женсковолосых», «Длинноволосых». У франков в VI в. длинные волосы — признак королевского достоинства, их остригают в знак унижения и отречения от престола (Григорий Турский).
В средневековой «Песни о Роланде» постоянно упоминается выпущенная поверх доспехов борода и седые кудри императора Карла, его «полк бородачей», в «Нимской телеге» вассал Карла, Гильом, убивает схватившего его за бороду мавра. Павел Диакон упоминает длинные бороды лангобардов, от которых, собственно, и происходит название племени. Сохранилась статуя шваба языческих времён с длинной бородой и девятью косами. В «Песни о Нибелунгах» Зигфрид побеждает противника, схватив за бороду.
В германской средневековой «Песни о Гудруне» говорится: «Престарелые витязи Вате и Фруте являлись ко двору с длинными седыми локонами, перевитыми золотом, и все находили, что они поистине смотрелись заслуженными доблестными рыцарями (!)”. Тот же Вате далее появляется «с длинной окладистой бородой». Отец заглавного героя «Сказания о Вольфдитрихе», король Гугдитрих, обладал «длинными вьющимися белокурыми волосами, падавшими ему на плечи и доходившими до пояса». Воспитателю Вольфдитриха, герцогу Берхтунгу, враги сулят «по волоску выдрать всю бороду» и т. д.
Примечательно, что один из величайших представителей германского племени вошёл в мировую историю под прозвищем Барбароссы. Вряд ли возможно, чтобы обычаи шведов были бы исключением из общегерманского правила - во всяком случае, никаких указаний на это не сохранилось.
Итак, в скандинавской и шире - в скандогерманской традиции длинные ухоженные волосы и внушительная борода составляли необходимую принадлежность свободного и, особенно, знатного человека. Не только обритие бороды, но даже прикосновение к ней было смертельным оскорблением. Бритая голова была знаком крайнего убожества и позора. Слово «безбородый» - поводом для кровной мести.
Следующая публикация
Нет комментариев