Мальчишка гладил пса лохматого, Мужчина пиво покупал, Я к скверу имени Ахматовой Шла, как велела мне тропа. Вслед за девчонкой босоногою Брела, а древний Херсонес, Чьи стены видели тут многое, Дрожа держал небес навес. Дошла до кромки моря синего, Возможно, по ее стопам. "Про Аню ГОренко спроси его" — Шептал мне на ухо рапан. Она гостила в Севастополе И тут царевича ждала. Ее босые ноги топали — Вели по девичьим делам. И, оглушенная цикадами, Услышав мальчика вопрос, Запечатлела кинокадрами Историю мускатных роз. Легенду о морском ей дьяволе Рассказывали моряки, Медузы голубые плавали Друг с другом наперегонки. А море и не помнит этого. Вода уносится, как дым. Ему, как видно, фиолентово, Какой звезды смывать следы. Когда и кем в песке посажены Патроны от французских пуль... О скалы волны бьют пассажами, И солнце вялит барабуль. Изрезан низкий берег бухтами, И ходят донки по рукам, Детишки, в мыльницы обутые Мешают папам-рыбакам.
Мы используем cookie-файлы, чтобы улучшить сервисы для вас. Если ваш возраст менее 13 лет, настроить cookie-файлы должен ваш законный представитель. Больше информации
Комментарии 1
Мужчина пиво покупал,
Я к скверу имени Ахматовой
Шла, как велела мне тропа.
Вслед за девчонкой босоногою
Брела, а древний Херсонес,
Чьи стены видели тут многое,
Дрожа держал небес навес.
Дошла до кромки моря синего,
Возможно, по ее стопам.
"Про Аню ГОренко спроси его" —
Шептал мне на ухо рапан.
Она гостила в Севастополе
И тут царевича ждала.
Ее босые ноги топали —
Вели по девичьим делам.
И, оглушенная цикадами,
Услышав мальчика вопрос,
Запечатлела кинокадрами
Историю мускатных роз.
Легенду о морском ей дьяволе
Рассказывали моряки,
Медузы голубые плавали
Друг с другом наперегонки.
А море и не помнит этого.
Вода уносится, как дым.
Ему, как видно, фиолентово,
Какой звезды смывать следы.
Когда и кем в песке посажены
Патроны от французских пуль...
О скалы волны бьют пассажами,
И солнце вялит барабуль.
Изрезан низкий берег бухтами,
И ходят донки по рукам,
Детишки, в мыльницы обутые
Мешают папам-рыбакам.