О КУРСАНТСКИХ КАЗАРМАХ И ОБЩЕЖИТИЯХ.

В ЛВВПУ было 4 типа курсантских общежитий. И первый из них для советских курсантов являлся четырёхэтажным крупнопанельным, железобетонным зданием, где была казарма. И в училище были две такие казармы. А на каждом этаже казармы жила курсантская рота из 134-145 человек.
А через весь этаж шёл длинный коридор, в одном конце которого размещалась ружейная комната с высокими железными хранилищами для хранения под замком автоматов АКМ, пулеметов РПК и гранатометов РПГ-7, нескольких коробок с патронами и прочего вооружения с боеприпасами.
А рядом с ружкомнатой была канцелярия командира роты и двух-трех командиров курсантскими взводами, сушилка для сапог и валенок, бытовая комната с утюгами и зеркалами, и на иной стороне от двери выхода в подъезд казармы находилась "ленинская комната" для чтения газет и книг.
А напротив этих комнат, по другую сторону коридора была "тумбочка", возле которой стоял дневальный по роте, неподалёку от неё каптерка (кладовка) с парадными костюмами курсантов и другими их вещами, рядом с ней туалет и умывальная комната.
Туалет размещался в комнате в 20 квадратных метров с 12 кабинками с унитазами напольного типа. А рядом через стену был умывальник с 14 кранами только с холодной водой. А на противоположном конце коридора находился "живой уголок" с аквариумом с рыбками или большая клетка с несчастным из-за одиночества хомяком, живущим в домике.
А еще на этаже имелись два спальных кубрика, в каждой из которых были 67-72 железные кровати, табуретки возле них, тумбочки с тремя полками для книг, мыла, зубных щёток и бритвенных станков, и шкафы для шинелей, рюкзаков и других вещей.
И в такой казарме я жил вместе с однокурсниками из 3 роты, где были военные журналисты и культпросветработники, 3 года в 1981-1984 году. Душевой в казарме не было. А в городскую двухэтажную баню нас водили колонной командиры лишь 1 раз в неделю. Она была на улице Тургенева, и до неё мы неспешно добирались пешим ходом в течение 40 минут.
А те, кто хотел помыться, изрядно вспотев, мылись холодной ледяной водой, обнажив торс, в умывальнике. А на 4 курсе нас, 134 курсанта, поселили в четырехэтажной кирпичной "кадетской польской" казарме, построенной в 19 веке.
Там наш журналистский первый взвод из 2 учебных групп, 1 и 2 "Ж", где было 49 человек, спал в отдельном кубрике. На всем нашем этаже имелись три такие комнаты-кубрики. А на всю курсантскую роту там был один туалет с 8, кажется, унитазами старого типа, и умывальник с 8 кранами лишь холодной воды.
Их окна выходили в сторону магазина и почты в четырехэтажном учебном корпусе, где была кафедра журналистики. А все остальные помещения для роты, вроде канцелярии, ружкомнаты и каптерки размещались на этаже, кроме ленкомнаты. А для "культурного досуга" имелся только телевизор, стоявший на тумбе в коридоре возле каптерки. А "живого уголка" в этой казарме, убогой для жизни людей, не было.
В отличие от нас крупно повезло двум остальным курсантским ротам нашего курса, первой и второй, где были одни культпросветработники, будущие начальники полковых клубов. Их на выпускном 4 курсе разместили, наконец-то, в общежитии. А оно находилось в четырехэтажном длинном здании из серого силикатного кирпича.
Они жили на 4 этаже в небольших комнатах. Каждая комната была площадью в 16 квадратных метров, а в ней умещалось до 6-8 курсантов. Но, невзирая на тесноту, это был рай для курсантов, потому что они могли быть в своем отдельном помещении, вне надоедливого гама большого коллектива, как в казарме!
На их этаже имелись два крыла по разные стороны коридора. И в каждом крыле были туалеты и умывальники для каждой роты. А в 1 подъезде на 1 этаже этого здания размещались кафе и гостиница-общежитие с 5-6 комнатами для офицеров. Во 2 подъезде на 1 этаже находилась санчасть (лазарет) училища, а на 2 этаже в этом подъезде были несколько комнат санчасти для стационарного лечения больных солдат и курсантов.
А на втором и третьем этаже общежития в комнатах жили курсанты и военные слушатели со спецфака из Кубы, Вьетнама, Монголии, Афганистана и Кампучии. У них в умывальниках и душевых была теплая вода. А самыми веселыми и компанейскими камрадами для меня были кубинцы, у которых всегда в комнатах бурлили ритмы самбы, ча-ча-ча и веселье.
А мои вьетнамские друзья являлись наиболее серьезными и ответственными в учебе людьми во всем училище. А рядом с этим четырехэтажным общежитием коридорного типа стояло более современное, секционное общежитие из красного кирпича в 12 этажей.
Там жили другие наши однокурсники: эфиопы, ангольцы, арабы из Йемена и Сирии, конголезцы, немцы из ГДР, чехи и словаки. А я часто приходил в гости к своим товарищам из Эфиопии, Конго, Анголы и Йемена. На каждом этаже там был обширный холл с телевизором и тремя диванами.
А по сторонам от него располагались по три жилые секции. Каждая из них была рассчитана на две комнаты. Комната имела 20 квадратных метров, а в ней могли жить по 2-3 человека. В секции были туалет с 2 кабинками с унитазами, умывальники и 2 душевые с теплой водой.
А мои товарищи из зарубежья жили там без всякой дисциплины и уставщины, слушая музыку из своих импортных двухколонных магнитол. У них были отличные условия для жизни, как у студентов! А я, когда хотел отдохнуть душой, не выходя из училища, всегда приходил в это общежитие к друзьям, словно на "гражданку". А они угощали меня своей национальной кухней.