Предыдущая публикация
[ЗАМОК]
Нужно ли что-то рассказывать про саму знаменитую школу магии и волшебства? Хогвартс — это старинный восьмиэтажный замок в Шотландии. На территории школы, есть горное озеро, большой лес, называемый «Запретный Лес» из-за живущих там опасных существ, оранжереи, несколько вспомогательных зданий, а также поле для игры в квиддич. Замок окружён горами.
Ближайшим населённым пунктом является маленькая деревушка Хогсмид — единственная деревушка в Англии, не населенная маглами. Там же находится и ближайшая к Хогвартсу железнодорожная станция. Между Хогсмидом и Лондоном курсирует специальный поезд «Хогвартс-экспресс», на котором ученики трижды в год добираются до школы и трижды уезжают на каникулы (летние, рождественские и пасхальные).
Все ученики размещаются в гостиных своего факультета. Посещать чужие жилые комнаты СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО!
Помещения в локации:
- Астрономическая башня
- Гостиная Гриффиндора
- Гостиная Когтеврана
- Библиотека Хогвартса
- Больничное крыло
- Большой Зал
- Гостиная Пуффендуя
- Гостиная Слизерина
- Ванная старост
- Вестибюль
- Выручай-комната
- Кабинет директора
- Кабинет преподавателя Защиты от Тёмных искусств
- Кабинет Минервы Макгонагалл
- Кабинет Северуса Снегга
- Кабинет Помоны Стебль
- Кабинет Аргуса Филча
- Кабинет Филиуса Флитвика
- Каменный круг
- Кухня Хогвартса
- Лестницы Хогвартса
- Совятня
- Стадион квиддича
- Тайная комната
- Учительская
Следующая публикация
Комментарии 92
Хогвартс, Хогвартс... для многих ты стал вторым домом (а для кого-то, и первым), и Йен не был исключением. Он с удовольствием приветствовал свой новый год обучения обучения в одиночестве, отдельно ото всех. Главное, не попасться сейчас Филчу. Хотя и он явно занят тыквенным пирогом на празднике. Вот что бесило — каждый год одни и те же традиционные британские блюда. Хоть бы раз шашлык приготовили.
С такими мыслями шести...ЕщёПриветственный пир — пожалуй, самое грандиозное событие в Хогвартсе, открывающее абсолютно каждый учебный год. И конечно же, быть на нем обязательно всем. Пропустить прекрасный шоколадный пудинг или речь Дамблдора, которая каждый год содержит в себе какую-то чудаковатость? Ну уж нет, это грубейшее нарушение школьных правил. И именно это сейчас делал Йен, знаменитый анархист всея Хогвартса. Они прибыли в самодвижущихся каретах, и как только толпа шестиклассников вошла в замок, Вандербум мгновенно улизнул в сторону лестниц. Благо, в общей суматохе это было сделать легко.
Хогвартс, Хогвартс... для многих ты стал вторым домом (а для кого-то, и первым), и Йен не был исключением. Он с удовольствием приветствовал свой новый год обучения обучения в одиночестве, отдельно ото всех. Главное, не попасться сейчас Филчу. Хотя и он явно занят тыквенным пирогом на празднике. Вот что бесило — каждый год одни и те же традиционные британские блюда. Хоть бы раз шашлык приготовили.
С такими мыслями шестикурсник подобрался к излюбленному месту — уютному закутку между первым и вторым этажами, сразу у класса заклинаний, которые были его любимым предметом, кстати. Только он собрался достать принесённые из поезда сладости, чтобы попировать в одного, как из-за поворота вдруг вырулил декан его факультета — профессор Снегг.
Естественно, преподаватель сразу же отвёл Вандербума чуть ли не за ухо к остальным, на пир. Несмотря на то, что Йен слизеренец, отношения с деканом у него мягко говоря натянутые. В силу того, что парень уж слишком фривольно себя ведёт. И вот, сопровождаемый профессором, он входит в большой зал под улюлюканье и взгляды своих товарищей. Йен не был бы собой, если бы не отличился и пришёл по обычному, со всеми. Под шепотки и под пристальным взглядом Снегга, он садится за стол Слизерина на свободное место, и готовится внимать речи директора.
Робин явилась в числе последних. Она неспешно брела в Большой Зал, подгоняемая деканом своего факультета, держа в руках раскрытую книгу с незамысловатым названием "Места обитания и поведение гиппогрифов". Весьма интересное чтиво, не так ли? Оно бы захватило девчушку полностью, если б не бдительный профессор Флитвик. Похоже, чтение привлекало брюнетку гораздо больше, чем приветственный пир.
Не отводя взгляда от страниц, Робин присела прямо с краю лавки, ногами наружу, и облокотилась спиной на край стола. Возможно, она ухватит кусочек чего-нибудь сладенького, прежде чем директор начнет читать свою ежег...ЕщёНачало учебного года. Возможно, лишь в Хогвартсе ученики с нетерпением ждали этого дня, а уж что творилось с первокурсниками -- может представить лишь тот, кто сам прошел через это. Ведь в этом величественном замке начинается самое магическое приключение, какое только может быть! Наполненное волшебством, испытаниями, друзьями и счастьем. Даа, жаль, что так пишут лишь в книгах.
Робин явилась в числе последних. Она неспешно брела в Большой Зал, подгоняемая деканом своего факультета, держа в руках раскрытую книгу с незамысловатым названием "Места обитания и поведение гиппогрифов". Весьма интересное чтиво, не так ли? Оно бы захватило девчушку полностью, если б не бдительный профессор Флитвик. Похоже, чтение привлекало брюнетку гораздо больше, чем приветственный пир.
Не отводя взгляда от страниц, Робин присела прямо с краю лавки, ногами наружу, и облокотилась спиной на край стола. Возможно, она ухватит кусочек чего-нибудь сладенького, прежде чем директор начнет читать свою ежегодную речь, но сейчас же внимание девушки было полностью обращено к книге. Однокурсники уже начали перешептываться и посмеиваться над нелюдимой дикаркой. Волновало ли это девушку? Ничуть. Ведь что же может быть интересней ухаживаний гиппогрифов во время брачного периода?
А вот и он — статный, седобородый, в серебристой мантии и неизменных очках-половинках на крючковатом носу, за которыми прячутся задорные и синие глаза юнца, но никак не старца. Он подходит к пьедесталу, и вскинув руки, просит тишины. Гул и шепотки тут же умолкают.
— Поздравляю всех с новым учебным годом! Я рад снова видеть вас всех в добром здравии в стенах
Хогвартса. Для наших новичков должен пояснить некоторые правила.
Запретный лес около замка посещать категорически запрещено. За успехи в
учёбе вы будете получать баллы, а за проступки можете их лишиться. Не буду оттягивать нудными речами наше празднество, но напоследок скажу несколько слов: Олух, Пузырь, Остаток, Уловка! Всем спасибо за внимание! Да начнется п...ЕщёИтак, наконец галдящие ученики расселись по столам своих факультетов, а значит самое время начинать приветственный пир, ведь юные волшебники наверняка проголодались с дороги. К их великому разочарованию, золотые тарелки и кубки останутся пусты до окончания речи директора.
А вот и он — статный, седобородый, в серебристой мантии и неизменных очках-половинках на крючковатом носу, за которыми прячутся задорные и синие глаза юнца, но никак не старца. Он подходит к пьедесталу, и вскинув руки, просит тишины. Гул и шепотки тут же умолкают.
— Поздравляю всех с новым учебным годом! Я рад снова видеть вас всех в добром здравии в стенах
Хогвартса. Для наших новичков должен пояснить некоторые правила.
Запретный лес около замка посещать категорически запрещено. За успехи в
учёбе вы будете получать баллы, а за проступки можете их лишиться. Не буду оттягивать нудными речами наше празднество, но напоследок скажу несколько слов: Олух, Пузырь, Остаток, Уловка! Всем спасибо за внимание! Да начнется пир!
И, наконец, Дамблдор хлопает в ладоши. На столах мгновенно появляются самые разнообразные кушанья в таком количестве, что можно накормить не только голодную ораву школьников, но и весь Лондон. Тут и йоркширский пудинг, и сливочные пироги, и гуляш, и тыквенный сок, и стейки — в общем все, на любой вкус и каприз. Не задерживая больше учеников, Альбус Дамблдор отходит за преподавательский стол и тут же приступает к светской беседе с профессором МакГоннагал, не забывая при этом орудовать своими ножом и вилкой в золотой тарелке с ростбифом.
Впрочем, блондин умело скрывал свои таланты, и о них не догадывался абсолютно никто, кроме его родителей. Конечно, его ближайшее окружение явно было поражено проницательностью парня, именно этим он и завоевал свой авторитет, сформировав группу Йети - прихвостней Йена, если у...ЕщёЙен вздохнул и незаметно покрутил пальцем у виска. Директор как всегда, умел удивить странными речами. Возможно, он даже бы задумался над значением этого набора слов, если бы не чувствовал своей спиной пристальный взгляд. О, конечно он знал, кто это. Вандербум был легилиментом - волшебником, умеющим читать мысли. Ему не составило труда лишь слегка сконцентрироваться, чтобы услышать мысли смотрящего. И он ни капли им не удивился. Псина, значит, нюня Ксандер? Кажется, ты заскучал без насмешек и издевательств, а значит сейчас получишь и свою дозу царского внимания Вандербума. Конечно, гриффиндорец не знал о способностях Йена к чтению мыслей, а то трижды бы подумал перед тем как явно выражать свою заинтересованность.
Впрочем, блондин умело скрывал свои таланты, и о них не догадывался абсолютно никто, кроме его родителей. Конечно, его ближайшее окружение явно было поражено проницательностью парня, именно этим он и завоевал свой авторитет, сформировав группу Йети - прихвостней Йена, если угодно. Вместе они частенько травили кого-нибудь целой стаей, клубком змей, и Васспар не был исключением. Хотя и давно заслужил отдельного внимания Вандербума, с самого первого курса. А все из-за того, что парни были уж слишком разные. Если Йен был открытым анархистом с детства, то такие пай-мальчики как Ксан его безусловно бесили. Так что неудивительно, что они не поладили еще в Хогвартс-Экспрессе, и даже подрались, отвесив друг другу пару несерьезных детских тумаков.
Сейчас же, Йен выпрямляется, и с аристократическим изяществом оборачивается к гриффиндорскому столу, что стоял совсем рядом к его собственному. Натянув на лицо самую издевательскую улыбку, блондин ищет своими холодными, льдисто-голубыми глазами давнего неприятеля, и тут же встречается с его пристальным серым взглядом. Унылым, как и сам этот пай-мальчик, который редко выражает что-то кроме апатии. Ох, как бы Йену хотелось, чтобы он слезливо смотрел на него с мольбой и страхом, но Ксандер был не из робкого десятка, и умело давал слизеринцу отпор, что тоже жутко злило. Вывести его из себя, поставить на колени и заставить просить о пощаде - стало для Вандербума чуть ли не главной целью в течение пребывания в школе.
- Что такое, Васспар? Влюбился в меня, и теперь взгляда не можешь оторвать? Расслабься, такие унылые тушки как ты не в моем вкусе.
Какой же надменный тон. Хорошо, что ему не пришлось сильно повышать голос, гриффиндорец сидел недалеко от компании Йети, которая тут же начала громко ржать, подобострастно заглядывая в рот своему лидеру. Раззадоренный успехом, Вандербум продолжил.
- Знаешь, у тебя такая мерзкая рожа, что я бы с удовольствием превратил ее во что-то более полезное. Например, в котел. Как раз выучил на каникулах подходящее заклинание, просто мечтаю его опробовать.
Он продолжает под гогот слизеренцев и их одобрительный свист. Голос его такой вкрадчивый и бархатный, воистину змеиный так и сквозит высокомерием, как и взгляд Йена. И конечно, мерзопакостная улыбочка, прилипшая к губам скуластого.
— О боги, Васспар, шуточки про возраст и интеллект? Тебя бы опустил даже эльф-домовик, не то что первокурсник. Для этого много ума не надо.
Быстро приходит в себя Вандербум, абсолютно никак не выдав своего волнения. Уж чем, а лицом и эмоциями он владел не хуже Ксана. И его надменная ухмылочка конечно же никуда не делась. Однако, судя по слегка дрогнувшему голосу и побелевшим скулам, Йен точно был в ярости. Одарив льва ещё одним максимально презрительным взглядом, он отвернулся от него и демонстративно громко произнёс, обращаясь к своим соратникам.
— Ну что, Йети, покажем этому недоноску что бывает с теми, кто имеет наглость называть нас шакалами? Как насчёт завтрашнего вечера, скажем, после ужина?
Слизеринцы одобрительно загалдели, и в сторону Васспара посыпались и другие едкие замечания, а кто-то под шумок даже кинул в него огрызком яблока. Йен же больше не поворачивался, демонстративно игнорируя гриффиндорскую сучку, благородно одаривая его лишь видом своего затылка. Волосы он сегодня, кстати, собрал в хвост.
Вандербум был отнюдь не дурак, и накидываться на Ксана сразу после праздничного пира не собирался, слишком много профессоров и первокурсников; трудно будет прижать этого урода где-нибудь в темном углу. А вот завтрашний день для этого прекрасно подходил. А еще лучше, сделать это позже на пару дней — пускай жертва помучается, понервничает. Эти мысли блондину очень нравились, и он как раз строил планы мести и пил тыквенный сок из золотого кубка, как уловил другой образ. Увидел собственное лицо, кисть, сжимающуюся на чужом горле. Он что, радуется боли, или же боится? Жалко, что эмоции трудно различимы. Все встало на свои места, когда Вандербум понял, что объект травли этого хочет. И подавился соком. Вот уж не думал, что у примерного мальчика, которого обожают все учителя женского пола, могут быть такие мысли. И как он раньше их не замечал? Или их попросту не было? Слишком много всего, слишком много этого унылого гриффиндорца, и Йен явно не уснёт сегодня, пока не проанализирует все, что узнал. Он-то думал, что знает врага от и до, а оказалось что это совсем не так. И этот факт ужасно злил слизеринца.
- А я слышала о ведьме, которая наложила сращивающее заклятье на своего мужа и любовника... Говорят такая жуть.
Встревает в разговор местная мышка, миниатюрная девчонка Филиппа, тоже из компашки Йети. Когда-то она тайно была влюблена в Йена и всячески посылала ему знаки внимания в виде записок и коробок конфет с приворотным зельем. А он строил из себя дурака и делал вид что ничего не понимает, хотя порой мыслишки...ЕщёВ общем и целом, остальное пиршество проходит вполне себе сносно. Припевалам Йена быстро надоедает не реагирующий на них гриффиндорец, и они возвращаются к еде и обсуждению летних каникул. Один из "вышибал" Йети, здоровенный и жестковолосый Лукас рассказывает о том, как наложил левитационные чары на яхту отца, и болтался на ней в океане добрые сутки, пока его оттуда не сняли сотрудники Министерства. Вранье, конечно, но Вандербум полностью вовлекается в историю и смеется со всеми, когда здоровяк изображает своего паникующего папашу. Больше он мыслей Ксана не читает.
- А я слышала о ведьме, которая наложила сращивающее заклятье на своего мужа и любовника... Говорят такая жуть.
Встревает в разговор местная мышка, миниатюрная девчонка Филиппа, тоже из компашки Йети. Когда-то она тайно была влюблена в Йена и всячески посылала ему знаки внимания в виде записок и коробок конфет с приворотным зельем. А он строил из себя дурака и делал вид что ничего не понимает, хотя порой мыслишки девчонки ему казались забавными. Похоже, она наглухо повернута на романах и любовных интригах.
Еще в течение пира Вандербум недвусмысленно поглядывал на Мурси, местную красотку и украшение Слизерина. Как всегда, ее откровенный видок радовал глаз. А читать мыслишки глазеющих на нее парней со стола львов было до ужаса смешно и противно одновременно.
Вскоре ему надоело, и он выпал из разговоров собственной шайки, вплотную занявшись картошку и ростбифом. Как бы отлично было протащить на пир бутылочку огневиски, надежно припрятанную в спальнях Слизерина. При мысли о своей уютной кровати с зеленым балдахином и в подземельях с окнами, выходящими прямо в озеро, его неимоверно начало клонить в сон. Вот бы прямо сейчас улизнуть и уютно зарыться в подушку носом. Может, даже гигантского кальмара перед сном удастся увидеть.
Наконец, пир подходит к концу, и сначала из зала выводят новичков. В змеином факультете тоже пополнение, и первогодки вызывают у Йена смесь насмешки с испугом. Неужели и он когда-то был такой же желторотый, трясущийся от ужаса и восторга, с огромными детскими глазами? Кошмар какой. А еще он вспомнил, как молил шляпу не посылать его в Гриффиндор, этот факультет хоть и отличался храбростью, но умом никогда не блистал. Шляпа долго думала между Когтевраном и Слизерином, но после очередного взгляда Вандербума на предмет своей ненависти, тотчас приняла решение. И Йен был рад, оба его старших брата закончили Когтевранцами, а ему уж очень хотелось от них отличаться. Потому что он лучше и оригинальнее, конечно же.
Вот и подходит черед шестикурсников. Не слишком большой группой они идут к выходу, и конечно же, проходят мимо Ксандера и гриффиндорцев. Вандербум на мгновение останавливается, чтобы бросить на него полный презрения взгляд, и с усмешкой сквозь зубы процедить.
- Ничтожество.
А затем гордой походкой короля удаляется во главе своей стаи, направляясь к лестнице в мрачные и холодные подземелья, где и была расположена гостиная змей.
Внезапно слух девушки пронзает полная тишина. Она мгновенно вскидывает голову и встречает взглядом затылки учеников; всё их внимание обращено к добродушному старцу в серебристой мантии, уже занявшим свое место за пьедисталом - наш любимый директор Альбус. Он говорит речь, но короткую речь, вероятно, осознавая необузданный аппетит его учеников. Распределение уже закончено, а потому им не терпелось набить свои желудки чем-нибудь невероятно приятным на вкус.
Положив книгу на колени, Блумфилд повернулась к столу, наполне...ЕщёНевозмутимая, Робин продолжала читать книгу как ни в чем не бывало. Окружающие гул и болтовня срослись для нее в ровный монотонный шум, чем-то напоминающий плеск воды на горных порогах реки. Отдельные выкрики и смех превращались в галдение диких птиц, пыхтение обеспокоенной жертвы, предчувствующей приближение хищника. Она все еще на чеку, понятия не имея, откуда придет опасность. Но он уже здесь, на расстоянии всего лишь одного прыжка, резкого, быстрого, смертельного...
Внезапно слух девушки пронзает полная тишина. Она мгновенно вскидывает голову и встречает взглядом затылки учеников; всё их внимание обращено к добродушному старцу в серебристой мантии, уже занявшим свое место за пьедисталом - наш любимый директор Альбус. Он говорит речь, но короткую речь, вероятно, осознавая необузданный аппетит его учеников. Распределение уже закончено, а потому им не терпелось набить свои желудки чем-нибудь невероятно приятным на вкус.
Положив книгу на колени, Блумфилд повернулась к столу, наполненным явствами. Есть совсем не хотелось. Запах жареного, мучного, сладкого, жирного, сочного бил в нос, вызывая помутнение, горло забилось комом, а перед глазами пошли белесые круги. Девушка приложила ладонь к носу и рту, потерла пальцами глаза. Следовало валить отсюда, немедленно.
Труда это не составило: никто особо не обращал на нее внимание, а потому Роб, привстав из-за стола, забрала свою книгу и неспешно покинула Зал. В прохладных коридорах замка она вздохнула уже полной грудью, прикрыв глаза. В воздухе стоял запах дождя. Робин подошла к узкому окну с черными решетками. Солнце уже садилось, а из-за холмов тянулась вереница темных тяжелых облаков. Вероятно, ночью можно ожидать дождя. Еще один глубокий вдох, и ком в горле исчез. Брюнетка сел на пол под окном и снова открыла книгу. Вечерний свет аккурат через решетки падал на немного пожелтевшие от времени страницы, позволяя той продолжить свое чтение.
- Чистая кровь.
В ту же секунду, кирпичи волшебным (ну а каким же еще, действительно) образом разъезжаются, открывая просторную гостиную Слизерина, в приглушенных зеленых цветах и озаренную светом луны сквозь толщу водной глади Черного Озера, в которое выходят абсолютно все окна этого подземелья. Как же тут уютно, но Йен не остается со своими дружками, решившими видно продолжить банкет на мягких кожаных диванах,и направляется в свою комнату, которую делил еще с двумя старшекурсниками. Они же, к счастью, сейчас веселились в гостиной, поэтому блондин остался совершенно один, пусть и на короткое время. Полумрак комнаты отчаянно клонит в сон, но Вандербуму есть над чем подумать, прежде чем уснуть.
Лежа в мягкой постели, он вспоминает образы, которые украл из головы ненавистного Александера Васспара. Образы, которые многие сочли бы неприличными и недопустимыми...ЕщёТолпа Йети подходит к одной ничем не примечательной стене в подземельях, и Вандербум громко говорит, обращаясь к каменной кладке.
- Чистая кровь.
В ту же секунду, кирпичи волшебным (ну а каким же еще, действительно) образом разъезжаются, открывая просторную гостиную Слизерина, в приглушенных зеленых цветах и озаренную светом луны сквозь толщу водной глади Черного Озера, в которое выходят абсолютно все окна этого подземелья. Как же тут уютно, но Йен не остается со своими дружками, решившими видно продолжить банкет на мягких кожаных диванах,и направляется в свою комнату, которую делил еще с двумя старшекурсниками. Они же, к счастью, сейчас веселились в гостиной, поэтому блондин остался совершенно один, пусть и на короткое время. Полумрак комнаты отчаянно клонит в сон, но Вандербуму есть над чем подумать, прежде чем уснуть.
Лежа в мягкой постели, он вспоминает образы, которые украл из головы ненавистного Александера Васспара. Образы, которые многие сочли бы неприличными и недопустимыми в обществе, да еще и между двумя заклятыми врагами. Что это вообще было? Неужели он настолько изменился за лето, поехал крышей от насмешек и издевательств, из года в год изводивших его? Слишком много вопросов, и слишком мало четких образов, чтобы разобраться. Вандербум внезапно ловит себя на мысли, что с удовольствием стиснул бы свои пальцы на горле Васспара, и может даже поцеловал бы, полупридушенного. Просто, чтобы проверить, точно ли этими образами вызвано непонятное жжение в теле и щемящее ощущение в груди, а не вхождением в возраст сексуального влечения.
Видимо, блондин слишком много об этом думал, неудивительно что приснились ему вещи не самого приличного содержания. Сначала он видел какую-то ахинею, в виде полуобнаженной Мурси верхом на гиганстком кальмаре, которая кричала что он не сдал СОВ по трансфигурации, и Йен ужасно паниковал, ведь в реальности получил высшую оценку, и его мозг сейчас испытывал тот еще стресс. Потом сон сменил локацию на ванную старост, в которой тот не раз бывал, вызнав пароль с помощью легилименции. Но во сне он был там не один. В разноцветной пене, его от Ксана отделяло расстояние не толще волоса, которое вскоре и вовсе исчезло, убитое их грубым и жарким поцелуем, в котором он со злостью кусал ненавистные губы.
Йен уже собирался залезть в голову льва легилименцией, как вдруг притормозил. Он сейчас не настолько сконцентрирован, чтобы случайно не навязать оппоненту образ из своих снов, а такое вполне могло быть. Вот это было бы конечно не кстати. Поэтому он полностью сосредоточился на лекции Флитвика, тем более предмет урока был ужасно интересный - сковывающие чары.
В целом, день прошел нормально.
Ксан на виду особенно не появлялся, и Йети донимали первогодок ...ЕщёПроснулся Вандербум в несколько деликатном положении, поэтому ему пришлось украдкой ждать, пока соседи покинут спальню. Весь день Йен тоже провел как пришибленный, из головы не шел как Ксан, так и эти дурацкие сны, которые настолько ему понравились, что слизеринца аж трясло от злости. А еще сдвоенную пару заклинаний с гриффиндором надо вытерпеть! Он уже собирался по максимуму отгородиться от объекта насмешек, как заметил что тот сам его сторонится. Что такое, неужели ты боишься, Васспар? Нет, раньше с тобой такого не было. Дело в другом.
Йен уже собирался залезть в голову льва легилименцией, как вдруг притормозил. Он сейчас не настолько сконцентрирован, чтобы случайно не навязать оппоненту образ из своих снов, а такое вполне могло быть. Вот это было бы конечно не кстати. Поэтому он полностью сосредоточился на лекции Флитвика, тем более предмет урока был ужасно интересный - сковывающие чары.
В целом, день прошел нормально.
Ксан на виду особенно не появлялся, и Йети донимали первогодок с других факультетов, вытрясая с них дань. Среди отжатых змеями вещичек были сладости, одна напоминалка, два вредноскопа и несколько коллекционных карточек. Пока банда занималась дележом добычи в гостиной поздно вечером, Вандербум незаметно ретировался в коридор - ему внезапно стало дурно и душно, хотя тепла в подземельях было не так уж много.
Ноги сами несли его по темным коридорам, как вдруг выйдя из-за поворота он наткнулся на своего врага. Они шли навстречу друг другу из двух противоположных концов одного коридора, и это совпадение было воистину мистичным. Какова была вероятность, что именно они пересекутся ночью в безлюдном коридоре? Судьба, не иначе. И Йен не собирался упускать эту возможность поквитаться за ссору на пиру.
Их разделял десяток шагов, когда Вандербум и остановился и с нахальной ухмылкой окликнул гриффиндорца.
- Чего это ты тут шляешься, Васспар? Мамочка не учила, что нехорошо одному бродить ночью по школе? Мало ли, что с тобой может приключиться, м?
- О, я тебе покажу, сучий ты сын. Инкарцеро!
Похоже, что Йен все лето тренировался мгновенно выхватывать палочку из кармана на манер ковбоев из фильмов про дикий Запад. Вряд ли Александер успел бы отреагировать на этот жест, а стояли они довольно близко, чтобы гриффиндорец смог увернуться от опутывающих его крепких пут, берущих начало в кончике волшебной палочки Вандербума. Он ловко крутит ей в своих длинных пальцах, и магическая веревка спутывает тело брюнета все сильнее и туже.
- Затмись!
Следующим заклинан...ЕщёЙен самопроизвольно лезет к гриффиндорцу в голову, и внезапно встречается с такой яростью, что кажется будто она толкает его в грудь и заставляет отступить на шаг назад. Нет, он не напуган, просто обескуражен. Вот это эмоции! Такого от тихони Ксана уж точно не ожидаешь. Вандербум в полном недоумении и растерянности, а в таком состоянии он пребывать ой как не любит. От того его взгляд становится еще более холодным, злым, колючим. На лице застывает неизменная надменная усмешка.
- О, я тебе покажу, сучий ты сын. Инкарцеро!
Похоже, что Йен все лето тренировался мгновенно выхватывать палочку из кармана на манер ковбоев из фильмов про дикий Запад. Вряд ли Александер успел бы отреагировать на этот жест, а стояли они довольно близко, чтобы гриффиндорец смог увернуться от опутывающих его крепких пут, берущих начало в кончике волшебной палочки Вандербума. Он ловко крутит ей в своих длинных пальцах, и магическая веревка спутывает тело брюнета все сильнее и туже.
- Затмись!
Следующим заклинанием Йен накладывает на его лицо плотную черную магическую повязку, через которую не видно ровным счетом ничего. В том числе и хорошо поставленный удар кулаком в челюсть, которым змей опрокидывает противника на пол. Да, нечестно и подло, но на то он и учится на факультете Слизерина.
- Нравится, Васспар? Я довольно быстро овладел сковывающими чарами, как думаешь?
Кто бы сомневался в одаренности блондина к заклинаниям. Ксандер не видит, но явно чувствует, как тот садится на него сверху, нависает над лицом. Йен и сам плохо понимал, что делает. Наверное, спонтанно решил проверить свою теорию. Но перед этим не смог отказать себе в удовольствии сломать гриффиндорцу нос очередным ударом кулака. Судя по хрусту и хлынувшей крови, затея прошла успешно.
- Вот так я на тебя запал, уродец. Понял?!
В шипящем голосе у лица Васспара даже слышатся истеричные нотки, похоже змей просто взбешен. Интересно, чем. Неужели и его ненависть перерастает в какое-то большее чувство, с садистским уклоном. И это его пугает. Настолько, что он решает повторить те образы, которые успел выцепить из головы врага, просто чтобы убедить себя в обратном и успокоиться.
Холодные пальцы смыкаются на горле брюнета, с силой перекрывая поток кислорода. Вандербум убирает палочку, и второй рукой хватает шестикурсника за нижнюю челюсть, и медленно слизывает с его губ кровь из разбитого носа. В панике слышит ритм собственного сердца, и ужасается тому, что это не просто ему нравится, а вызывает дикое желание. И его надежды на то, что между ними всего лишь застарелая вражда, мгновенно обращаются прахом. Йен как ошпаренный вскакивает с Васспара и спешит удалиться в сторону гостиной своего факультета, тем более за углом вдруг послышались чьи-то голоса. Кажется, некоторые выпускники гриффиндора тоже любят бродить по школе лунными ночами.
- Менсис? Кто тебя выпустил? Кому-то точно жить надоело...
Йен был явно не в духе, а теперь у него был повод сорваться на соседей. Эмоциональная разрядка ему точно не помешала бы. Притянув летучую мышь, которую он принял за своего питомца манящими чарами, блондин сунул ее за пазуху и направился к гостиной факультета. Тщетно пытаясь выкинуть из головы тольк...ЕщёЙен мчался по коридорам во весь опор, со всех ног, пытаясь не столько скрыться с места "преступления", сколько убежать от своих мыслей и самого себя. Фраза Ксана, брошенная ему вдогонку ужасно бесила, потому что была чистой правдой. Ему понравилось. А еще во рту напрягал металлический привкус чужой крови, а может и его собственной, потому что пробежал он целый марафон и в боку уже начало колоть. Только тогда Вандербум остановился, чтобы перевести дух. Он уже был на нижних уровнях, в родных подземельях, освещенных только чадящими факелами с зачарованным огнем. И в свете одного из таких факелов блондин заметил летучую мышь.
- Менсис? Кто тебя выпустил? Кому-то точно жить надоело...
Йен был явно не в духе, а теперь у него был повод сорваться на соседей. Эмоциональная разрядка ему точно не помешала бы. Притянув летучую мышь, которую он принял за своего питомца манящими чарами, блондин сунул ее за пазуху и направился к гостиной факультета. Тщетно пытаясь выкинуть из головы только что произошедший казус с гриффиндорцем, он врывается в свою комнату и с порога орет.
- Вы черти что ли какие, кто моего мыша выпустил? А если бы он уле......тел.
Тут блондин замечает Менсиса, мирно сопящего вниз головой в своей клетке у кровати Йена. Слегка прибалдевший парень, под не менее ошалелыми взглядами соседей, достает летучую мышь, которую принес из коридора. Первым осознает произошедшее смуглый Такер, и начинает откровенно ржать, а после давясь хохотом с трудом говорит.
- Может, отнесешь ее все-таки в женскую спальню?..
Только этого Вандербуму не хватало после пережитого потрясения. Он весь аж раскраснелся, и впал в окончательный ступор. Хотелось просто под землю провалиться. Но вместо этого он аккуратно сажает летучую мышь на пол и отходит на пару шагов, в явном замешательстве. Девчонкам нельзя было в их спальни, но никто же не говорил про девчонок обращенных в крылатых мышей?
-Йен, милый, если ты хотел затащить девушку к себе, то мог бы просто позвать, а не тащить силой, как в каменном веке.
Усмехнулась обернувшаяся девушка, встряхнув зеленоволосой головой и размяв руки. Всё же блондин был излишне груб с ней. Но любопытство пересилило лёгкую боль, и Мурси придирчивым женским взглядом осмотрела место, где по воле случая оказалась.
-А тут миленько...
Вынесла она свой вердикт и нагло уселась на...ЕщёЛетит себе Мурси, никого не трогает, уже почти прилетела и только собиралась обратиться, как её резко повело в сторону и притянуло к взбешенному блондину. Решив пока не вызывать агрессию на себя, мышка пару раз трепыхнулась для приличия и притихла под мантией Йена. Внимательно слушая, что происходит вокруг, она быстро оценивает ситуацию. Вот парень осознает масштаб трагедии, аккуратно её вытаскивает и ставит на пол. На него она смотрит с максимально возможным ехидным выражением мордахи и показательно отряхивается, расправляя основательно помятые чужой рукой крылья.
-Йен, милый, если ты хотел затащить девушку к себе, то мог бы просто позвать, а не тащить силой, как в каменном веке.
Усмехнулась обернувшаяся девушка, встряхнув зеленоволосой головой и размяв руки. Всё же блондин был излишне груб с ней. Но любопытство пересилило лёгкую боль, и Мурси придирчивым женским взглядом осмотрела место, где по воле случая оказалась.
-А тут миленько...
Вынесла она свой вердикт и нагло уселась на ближайшую кровать, положив ногу на ногу.
- Прости. Я как-то не подумал, что можно просто попросить. А вообще радуйся, любая бы девчонка сейчас мечтала бы оказаться на МОЕЙ кровати...
С ухмылочкой ответил любезностью на любезность Йен, и сел рядом с Мурси. У слизеринцев считалось нормальным язвительно относиться друг к другу и порой подстебывать. Сам же блондин предпочел бы видеть в своей кровати Ксандера, связанного магическими путами. Поймав себя на этой мысли, Вандербум чуть не задохнулся от возмущения к самому себе. Очень противоречивые чувства его сейчас разрывали, и он был совершенно над ними не властен. Но был способ их на время приглушить.
- Ну, раз уж мы здесь собрались таким теплым и любящим друг друга змеиным клубком, пред...ЕщёСлизеринцы, явно ожидавшие что девушка уйдет, молча на нее уставились. Такер даже слишком загляделся на ее ноги, едва прикрытые короткой юбкой. Вандербум же постепенно приходил в себя, а язвительный тон змейки и вовсе заставил его вернуться в привычное русло самой важной персоны на этом районе.
- Прости. Я как-то не подумал, что можно просто попросить. А вообще радуйся, любая бы девчонка сейчас мечтала бы оказаться на МОЕЙ кровати...
С ухмылочкой ответил любезностью на любезность Йен, и сел рядом с Мурси. У слизеринцев считалось нормальным язвительно относиться друг к другу и порой подстебывать. Сам же блондин предпочел бы видеть в своей кровати Ксандера, связанного магическими путами. Поймав себя на этой мысли, Вандербум чуть не задохнулся от возмущения к самому себе. Очень противоречивые чувства его сейчас разрывали, и он был совершенно над ними не властен. Но был способ их на время приглушить.
- Ну, раз уж мы здесь собрались таким теплым и любящим друг друга змеиным клубком, предлагаю отметить начало года... Ревелио!
И начало непонятных взаимоотношений с одним уж очень выводящим нервы учеником гриффиндора. Так подумалось Вандербуму, когда заклинанием он заставил появиться у своей тумбочки невидимый доселе ящик с огневиски. Высокоградусный напиток был запрещен в Хогвартсе, но когда этого анархиста что-то останавливало? Правила придумал Филч, чтобы Йен их злостно нарушал, конечно же. Соседи слизеринца встретили появление припрятанного ящика одобрительным свистом. Левитационными чарами Вандербум раздал всем бутылки, себе же тоже взял одну. Как же прекрасно быть одаренным в заклинаниях и пользоваться палочкой направо и налево в стенах Хогвартса, где это не запрещено в отличие от мира магглов. Каждое лето для Йена было испытанием, родители строго следили за соблюдением закона о волшебстве для несовершеннолетних, так как оба работали в Министерстве. И писали эти законы, собственно. Вот почему правила втройне приятно нарушать.
Радостно оскалилась Мурси, заплетая длинные волосы в косу и снимая мантию. Вела она себя так, будто все время обучения тут и прожила, даже блузку начала расстегивать, немножко забывшись. Благо вовремя опомнилась, почувствовав на своей груди взгляды парней.
Сцапав заветную бутылочку в ручки, девушка отработанным движением откупорила крыжку и, чокнувшись со всеми, приложилась к горлышку.
-Ну теперь вы меня точно отсюда не выгоните! Выбирайте, кто их вас, джентльмены, уступит мне кровать?
Мурси цепким взглядом обвела всех присутствующих, выбирая себе жертву.
Йен тем временем не без помощи открыл свою бутылку, а второй парень из его комнаты, Карл, самый стеснительный, нашел коробку с шоколадными котелками. От раскрепощенного вида Мурси он то краснел, то бледнел, и вообще довольно часто менял цвета. Протянув девушке конфеты, он что-то невразумительно пробурчал про то, что может уступить свое место, и быстренько убежал обратно на кровать. Мальчишки, кстати, уже были в пижамах, разумеется кроме Вандербума, который только что пришел.
- Так, только разврат и содомию мне не устраивайте!..
А то мне и так хватило - подумалось Йену и он едва не скривился от образов из головы Такера, который явно имел на девушку не самые приличные виды. Сам же Вандербум относился спокойно к поведению первой красавицы Слизерина, что поделать, характер у нее такой. К тому же в его мыслях совершенно был другой объект для фантазий. Опять вернувшись мыслями к тому что произошло, он поспешил их затушить глотк...Ещё- Конечно, всю жизнь об этом и мечтал. Есть у кого еда какая?
Йен тем временем не без помощи открыл свою бутылку, а второй парень из его комнаты, Карл, самый стеснительный, нашел коробку с шоколадными котелками. От раскрепощенного вида Мурси он то краснел, то бледнел, и вообще довольно часто менял цвета. Протянув девушке конфеты, он что-то невразумительно пробурчал про то, что может уступить свое место, и быстренько убежал обратно на кровать. Мальчишки, кстати, уже были в пижамах, разумеется кроме Вандербума, который только что пришел.
- Так, только разврат и содомию мне не устраивайте!..
А то мне и так хватило - подумалось Йену и он едва не скривился от образов из головы Такера, который явно имел на девушку не самые приличные виды. Сам же Вандербум относился спокойно к поведению первой красавицы Слизерина, что поделать, характер у нее такой. К тому же в его мыслях совершенно был другой объект для фантазий. Опять вернувшись мыслями к тому что произошло, он поспешил их затушить глотком огневиски Огдена, и немного перестарался. Алкоголь сильно обжег горло так, что у блондина аж на глаза слезы выступили, и он поспешил заесть это дело шоколадным котелком.
- Давайте в правду или желание хоть поиграем, а то чего так тухло все?
Предлагает Такер, прихлебывая виски из горла и прекрасно при этом себя чувствуя.
-А что так? Тебе можно, а нам нет?!
Слишком искреннее недоумение отразилось на её милом личике, чтобы после превратиться в ядовитую ухмылочку. Нет, она не читала мыслей, но глупой и наивной тоже не была, и картина, открывшаяся её глазам, была более чем красноречивой. И почему то она так крепко засела в её головушке, что трудно было не воспользоваться этим знанием.
-О, я согласна! По кругу пойдем или бутылочку какую найдём?
Косо поглядывая на блондинчика в ожидании его реакции, Мурси с готовностью откликнулась на предложение Такера. В принципе, она и так была готова на многое, а крепкий алкоголь так вообще снял все границы, ну или почти все, но если она и дальше будет так пить, то точно все.
Глубоко втянув носом запах глинтвейна Береш блаженно выдохнул, отпил из кружки, и поставив её на подлокотник, лизнул палец, да перелистнул страницу помещающейся в руку книжки.
- Конечно, я же главная сексуальная фантазия дамочек Хогвартса.
Нужно было срочно что-то предпринимать, и Йен быстренько свел все на шутку. Сам же, сделав вид что хочет взять конфету, наклонился к уху Морриган и шепнул.
- Никому не говори, о том что видела...
Идея с бутылочкой пришлась по душе Такеру, и он с готовностью откопал где-то пустую из под сливочного пива, а затем позвал всех сесть на пол в круг. Когда четверо змеек заняли свои места, он раскрутил бутылку, и ее горлышко указало на Мурси. Заговорил он ее, что ли?
- Правда или желание, Морриган?
— Дай угадаю, Слизернцы опять почувствовали себя главными сучками на районе?— С долей ехидства интересуется красноволосый, наклонив голову. Ненави...ЕщёУвы, умиротворению Вацлава не суждено продлиться долго. В гостиную заходят младшекурсники, о чем-то активно разговаривая, и тут же замолкая при виде него. Берешу смешно, он сдерживает порыв смеха, даже не улыбается, а только поднимает на них пару безразличных глаз, и провожает взглядом до лестницы в комнату мальчиков. Когда те исчезают он широко зевает, прикрыв рот рукой. Может он и грубый, но не обделён правилами приличия. Вацлав опять вперивается взглядом в книгу, и пьёт глинтвейн, будто упорно не замечая того, что рядом сидит Алекс. На самом деле он пытается сделать вид, что не замечает его, но у него не получается, он не может сосредоточиться, когда рядом кто-то сидит. На уроках проще, на них каждый занят делом. Бросив попытку прочитать абзац несколько раз, и всё же понять смысл написанного, Береш опускает книгу, уставившись на Ксандера.
— Дай угадаю, Слизернцы опять почувствовали себя главными сучками на районе?— С долей ехидства интересуется красноволосый, наклонив голову. Ненавидел он факультет Слизерин, все поголовно мудаки с манией собственного величия. Глядя на их самомнимые рожи кулаки начинают чесаться, а скулы сводит. Странно, что Вац так реагирует на того, кого рядом и в помине нет.
По довольной моське Мурси сразу стало понятно, что она свое ещё возьмёт, а пока лишь незаметно подмигнула блондинчику и выпила ещё пару глотков огневиски, потихоньку сползая с кровати на пол. Стесняться ей было нечего, да и некого, поэтому она вальяжно устроилась в кругу змеев, скрестив ножки по-турецкий и быстренько прикрыв юбочкой пикантное место. Зеленоволосая ничуть не удивилась, что на неё указала бутылочка, и, сощурив глаза, посмотрела на Тарека. В прочем, это же игра и она добровольно на неё согласилась, а так как девица была ещё и азартной, то без колебаний выбрала желание. А пока она ждала свое задание, незаметно приглядывалась к дружкам Йена, думая о том, что такого они в нем нашли, раз ходят за ним хвостиком.
— О-хо-хо, кто-то разошёлся.— С довольным смешком Вацлав захлопывает книгу, и берёт в руку свой глинтвейн, отпивая. Он встаёт со своего места, и подсаживается к Алексу.
— Не терпится увидеть разукрашенную харю этого напыщенного петуха Йена.— Хмыкает Береш, и усмехается, заглянув в свою кружку, перекатывая по её стенкам напиток. Конечно он понял о ком говорит темноволосый, из Слизерина он - самая известная скотина. Он слушает Александера дальше, косо зыркнув на него, и тоже не может сдержать злой улыбки.
— Да ты, я смотрю, болен им, пацан.— Красноволосый крепко хлопает парня по плечу, да треплет, качая головой со смешком.
— На, бахни, полегчает.— Он протягивает ему свою кружку с глинтвейном, от которого пахнет корицей и ор...ЕщёИ правда, Ваца поражает то, что Ксандер не подпрыгивает от его неожиданного вопроса. Он многих так зашугал, что стоит ему открыть рот, как все разбегаются врассыпную от страха. А брюнет нет, сидит. Немного на чокнутого похож, но в Хогвартсе половина такие, не мудрено.
— О-хо-хо, кто-то разошёлся.— С довольным смешком Вацлав захлопывает книгу, и берёт в руку свой глинтвейн, отпивая. Он встаёт со своего места, и подсаживается к Алексу.
— Не терпится увидеть разукрашенную харю этого напыщенного петуха Йена.— Хмыкает Береш, и усмехается, заглянув в свою кружку, перекатывая по её стенкам напиток. Конечно он понял о ком говорит темноволосый, из Слизерина он - самая известная скотина. Он слушает Александера дальше, косо зыркнув на него, и тоже не может сдержать злой улыбки.
— Да ты, я смотрю, болен им, пацан.— Красноволосый крепко хлопает парня по плечу, да треплет, качая головой со смешком.
— На, бахни, полегчает.— Он протягивает ему свою кружку с глинтвейном, от которого пахнет корицей и орехами.
— Ты обожаешь своего врага, а такое чувство, как ненависть, этого не предусматривает.— Пожимает красноволосый плечами, и качает головой, глядя на Алекса, а после на огонь в камине. На слишком близкое присутствие Александера Вацлав недоуменно сводит брови, и косо смотрит на брюнета, в его лихорадочно блестящие глаза. От Береша пахнет... Волчатиной. И пряностями глинтвейна. Парень поворачивает голову в его сторону, и усмехается, с хитрецой щурясь.
— Ты ведь знаешь кто я, Алекс, так почему не бежишь? Неужто не боишься меня?
— Ты ведь не глупый мальчик, Алекс, и всё сам прекрасно знаешь.— Закатывает Береш глаза, и вздыхает с явной досадой, будто разочарованный тем, что Ксандер активно делает вид, будто он идиот.
— Всё вместе, Алекс. Всё вместе, и не только.— Гриффиндорец кивает, и тут же напряжённо замирает, стоит ему ощутить прикосновение сначала носа к своему лицу, а после и губ. Это выбешивает Вацлава, он без особой осторожности хватает парня за подбородок, и медленно оттягивает от себя, заглядывая в чужие глаза. Взгляд оборотня полон презрения. Наверное не стоило давать ему глинтвейн.
— Нет, такого не бывает, когда ненавидишь. Это желание появляется только в отношении к тому, кто тебе нравится. Кого ты любишь, а не того, кого ты хочешь забить до смерти, как облезлую, мерзкую шавку.— Ещё немного поразглядывав лицо парня, который явно чокнулся, Вац отпихивает его, отпивая из своей кружки, чтобы успокоиться. Ос...ЕщёВацлав отвечает Ксандеру не сразу, он хмыкает перед этим, рассматривая лицо брюнета оценивающе.
— Ты ведь не глупый мальчик, Алекс, и всё сам прекрасно знаешь.— Закатывает Береш глаза, и вздыхает с явной досадой, будто разочарованный тем, что Ксандер активно делает вид, будто он идиот.
— Всё вместе, Алекс. Всё вместе, и не только.— Гриффиндорец кивает, и тут же напряжённо замирает, стоит ему ощутить прикосновение сначала носа к своему лицу, а после и губ. Это выбешивает Вацлава, он без особой осторожности хватает парня за подбородок, и медленно оттягивает от себя, заглядывая в чужие глаза. Взгляд оборотня полон презрения. Наверное не стоило давать ему глинтвейн.
— Нет, такого не бывает, когда ненавидишь. Это желание появляется только в отношении к тому, кто тебе нравится. Кого ты любишь, а не того, кого ты хочешь забить до смерти, как облезлую, мерзкую шавку.— Ещё немного поразглядывав лицо парня, который явно чокнулся, Вац отпихивает его, отпивая из своей кружки, чтобы успокоиться. Остатки он преберегает, зыркнув на Алекса, и тупо выливает оставшийся глинтвейн ему прямо на голову.
— Мне тебя настолько жаль, что даже руки об тебя марать не хочется. Успокой своего удава, Ромео сраный, и протрезвей.— Вацлав буквально выплёвывает свои слова на Скандера, встаёт, прихватив с собой книгу, и выходит из гостиной, оставляя брюнета одного. Старшекурснику резко захотелось есть.
- Поцелуй того, кто тебе больше всего нравится в этой комнате.
Похоже, шестикурсники уже были под градусом, раз сразу начали с таких желаний. Что будет дальше, представить себе трудно. В голове у Йена уже началась какая-то содомия, видимо спровоцированная нехорошими мыслишками соседей, и он аж вздрогнул, вопросительно смотря на девушку, и ненароком прихлебывая виски из бутылки. Алкоголь его опьяненному молодому организму уже не казался таким крепким - он даже закусывать котелками перестал.
-Да без проблем! Тааакс... Кто тут у нас?!
Девушка встала на четвереньки и подошла вплотную к стесняшке, что угостил её шоколадом. Она едва не касалась его губами, пронзительным взглядом глядя, тому прямо в глаза, будто что-то искала в них, затем перевела взгляд на нос, а потом губы, в общем все лицо очень придирчиво осмотрела с кокетливым видом и плотоядненькой улыбочкой. Что-то для себя решив и кивнув головой, она пошла дальше и повторила процедуру с остальными парнями, дольше всех задержавшись возле Йена. Глядя ему прямо в глаза, она почему-то снова и снова вспоминала то, как он слизывал кровь с губы львенка. Щёлкнули в пьяном мозгу шестерёнки, и она повалила блондинчика на пол, нависнув над ним непробиваемой скалой. И пока он не пришёл в себя, накрыла его губы своими далеко не в...Ещё"Ну никакой фантазии у пацанов!" - мысленно возмутилась Мурси, едва не ударив себя по лбу. Естественно она выполнит задание, но перед этим потреплет нервы цыплятам, так, чисто для удовольствия.
-Да без проблем! Тааакс... Кто тут у нас?!
Девушка встала на четвереньки и подошла вплотную к стесняшке, что угостил её шоколадом. Она едва не касалась его губами, пронзительным взглядом глядя, тому прямо в глаза, будто что-то искала в них, затем перевела взгляд на нос, а потом губы, в общем все лицо очень придирчиво осмотрела с кокетливым видом и плотоядненькой улыбочкой. Что-то для себя решив и кивнув головой, она пошла дальше и повторила процедуру с остальными парнями, дольше всех задержавшись возле Йена. Глядя ему прямо в глаза, она почему-то снова и снова вспоминала то, как он слизывал кровь с губы львенка. Щёлкнули в пьяном мозгу шестерёнки, и она повалила блондинчика на пол, нависнув над ним непробиваемой скалой. И пока он не пришёл в себя, накрыла его губы своими далеко не в целомудренном поцелуе. А перед этим в её голове пронеслась мысль о том, остался ли на его губах вкус чужой крови или его смыл алкоголь.
Со стороны столовой, куда и отправился юноша дабы подкрепиться, следовал, пошатываясь, неясный силуэт, держась около стены. Поначалу неясно было, кому он принадлежал: свет из окон бил существу прямо в спину, скрывая тенью лицо и формы тела под полами черной мантии. Ясно, какой-то заблудший ученик. Близился комендантский час, и многие юные волшебники уже давно сидели по своим гостиным, готовясь ко сну.
Через пару метров своего хождения ученик вдруг останавливается, кажется, даже начиная дрожать, и сгибается пополам. На мощенный камнем пол что-то проливается, и звуки хриплого кашля разносятся эхом от стен.
Поддаваясь влечению алкоголя, он поцеловал ее в ответ, просто чтобы проверить, будут ли у него такие же чувства к девушке. Но ничего, просто легкая взбудораженность близостью чужого тела. Блондин даже попробовал полапать ее за талию и чуть ниже, но все равно не испытал ничего похожего, как к гриффиндорцу, которого так приятно было связать и ощутить под собой его беспомощность.