«Под разговоры врачей в моей голове сложился образ нежизнеспособного монстра, не мышонка, не лягушки, а неведомой зверушки, которая, если не засмолить её срочно в бочку, уничтожит мою жизнь и жизнь моей семьи. Я готова взглянуть на чудовище, с которым не справлюсь. Для этого я покорно надеваю одноразовый халат, шапочку и маску, мою руки мылом и спиртом. Жду в очереди часа икс и, наконец, подхожу к пластиковой ванночке. Вот он. Обычный ребёнок, опутанный проводами. Похожий на всех моих детей носиком и ротиком. И теперь совсем неважно, что мне говорят врачи. Им можно просто кивать.
Трогать его нельзя, говорят врачи, но я потихонечку наматываю крошечные пальчики на свой указательный. Фотографировать нельзя, но я делаю снимок, чтоб смотреть, когда соскучусь. И чтобы детям показать. Я могу быть с ним один раз в день в течение часа. С 13:00 до 14:00.
От «помощи» отказываюсь. Я его не оставлю. Потому что тогда к грузу вины за его рождение прибавится чувство вины из-за того, что я его бросила. А потом – это так неправильно, бросать именно того, кто особенно во мне нуждается. Я беззвучно говорю ему: не волнуйся, мы всё сделаем, найдём бинтик, ватку, расскажем тебе все сказки, которые знаем. А ты спи и выздоравливай!»
✍ Светлана Зайцева
Вот здесь можно прочитать целиком
Присоединяйтесь к ОК, чтобы подписаться на группу и комментировать публикации.
Нет комментариев