Предыдущая публикация
Я в Москве.
Собираю окурки.
(Нету денег на свой табачок)…
Вот окурок Твардовского Шурки,
Паустовского тёплый бычок…
Вот окурок, изжёванный нервно, –
налицо – сексуальный режим…
Здесь была Ахмадулина Стерва
с мужиком (без сомненья, чужим).
Евтушенко раскуривал «Лайку», –
мол, бедняк, – но Сибирь за душой!..
Виктор Боков терзал балалайку
и слюнявил «Казбек» с анашой.
Вот бычок из отеля «Варшава», –
Стаську Лема в Москву занесло…
Вот Высоцкий и зверь Окуджава
беломорили молча и зло…
Винокуровских фильтров хватает,
Вознесенских окурков бугры…
Только Слуцкий окурки съедает,
помня голод военной поры.
(Аркадий Кутилов)
Евгений Евтушенко называл его большим русским поэтом и включил его стихи в антологию русской поэзии XX века. Выражение «Заря не зря, и я не зря» стало символом Омска.
Кутилов не сразу стал алкоголиком.
С семнадцати лет начал писать стихи. Как раз о природе: он называл их «таежной лирикой». Молодой Аркадий беспокоился за диких животных, его герой — против бульдозеров, сверкающего ружья и свиста патронов. Много раз поэт повторяет свое обращение к природе: «Я тебя не трону». Тем временем судьба вела молодого и жалостливого Аркашу к тому самому моменту, который разломал его жизнь на до и после.
Это случилось во время службы в армии в Смоленске. Само место много значило для поэта. Здесь родина самого Александра Твардовского — первого крупного писателя, который разглядел в нем талант. Там, в воинской части, солдаты решили повеселиться. Из спиртного был только антифриз, его в компании и выпили. Товарищи погибли от отравления. Все, кроме Кутилова.
— В подавленном состоянии, потеряв интерес ко всему, я жил в деревне, считая, что жизнь прошла мимо. Самое яркое событие того времени — это момент, когда я впервые серьезно оценил водку. Работал корреспондентом районной газеты, неумеренно пил, распутничал и даже не пытался исправить положение, — писал он в своем дневнике.
Парень трудно переживал эту трагедию. После возвращения из армии в село ему легче не стало. Пьянство начинало становиться образом жизни. В поэзии же появились яркие эмоции, надрыв. Стихи Аркадия замечают, он начинает работать в районной газете «Вымпел». Вскоре поэта уволили за злоупотребление алкоголем. И в этот момент Аркадий решается поехать в Омск. Потому что есть что сказать и написать.
Аркадий печатается в городских газетах, его стихи звучат на радио. Нигде не находится слишком долго: ездит то по Омской области, то в другие сибирские города. Иногда появляется на омских литературных собраниях: не послушать критику, а выпить. Кутилов любил выделяться среди остальных омских поэтов. Как-то раз Аркадий отправился в Иркутск: путешествие для него — дело обычное. Неожиданно в Союз писателей пришла телеграмма: «Кутилов утонул в Байкале. Тело не найдено. Группа товарищей».
— Известие воспринималось всерьез до тех пор, пока «тело», живое и невредимое, само не объявилось в Омске. На вопросы особо «недоумевающих» Аркадий отвечал предельно коротко: «Выплыл», — писал Геннадий Великосельский, близкий друг поэта и очевидец событий.
Чтобы коллеги дали денег на выпивку, Кутилов давил на жалость и придумывал для этого изощренные способы. Как-то раз он пришел в Омское книжное издательство и сказал, что ему ампутировали руку. Он показал писателям пустой рукав и попросил денег на «новую жизнь»: чтобы поехать в деревню, заняться хозяйством и стать человеком. Неравнодушные собрали что смогли и отдали Аркадию шапку с деньгами. Как оказалось, историю он выдумал, а обе руки целы.
— Через полчаса он, однако, «честно» вернулся в издательство, неся в каждой руке по авоське с портвейном, — вспоминает близкий друг Аркадия об этом случае.
Бродяжничать поэт начал в 1968 году, в возрасте 28 лет. Еще молодой, а за спиной — рождение сына Олега, развод и серьезная зависимость. Несмотря на такой образ жизни, о нем уже знали Булат Окуджава и многие другие известные поэты. В изданиях почти не печатался. Всему виной — любовь к эпатажу. Например, как-то раз он послал свою матерную поэму в журнал «Человек и закон», который принадлежал МВД СССР. Конечно же, письмо осталось без ответа. И после такого у Кутилова точно не было шансов получить расположение властей.
— Его объявляли сумасшедшим, прятали в психушки, а когда совсем уж надоел — сажали на поезд до Новосибирска или Иркутска, откуда его — тем же макаром — вновь отправляли в Омск. От него все хотели избавиться — слишком неуместным для властей был этот бомж, называющий себя поэтом, — писал Геннадий Великосельский.
Единственным, кто бережно хранил его творчество и не забывал о нем, был друг Кутилова Геннадий. Мужчина собирал стихи, которые писал Аркадий на пустых пачках от сигарет, его рисунки и записки. Даже простая расписка из омской психлечебницы многое скажет о поэте. Ее он написал в обмен на выписку оттуда.
— Я обещаю в суточный срок покинуть пределы Омской области и не появляться здесь никогда. В противном случае можете отстрелять меня, как одинокого волка, — писал Кутилов.
В то же время Кутилов был человеком очень образованным: в своих стихах он использовал образы из Библии, мировой литературы, истории, вспоминал выдающихся писателей, ученых и иностранных художников, писал на латыни.
Он сочинял стихи о любви и о разлуке, о расставании и об одиночестве. Его муза — брошенная всеми девушка, которую можно искренне полюбить.
«Ты брошена, ты, значит, нехорошая.
Ты брошена, как камушек со скал.
Ты брошена и сплетней припорошена...
А я как раз такую и искал».
Аркадий Кутилов жил в теплотрассах, на чердаках и в подвалах. Писал стихи на чем придется: в ход шел даже паспорт, за что его даже привлекали к ответственности. Так прошло целых 17 лет, а в возрасте 45 лет поэт скончался. Аркадия нашли мертвым в сквере возле ОмГУПС. Как он умер и какое это было число — неизвестно. Тело Кутилова никто не забрал, поэтому его похоронили в общей могиле на Ново-Южном кладбище. Лишь после смерти к поэту пришло признание: усилиями Евтушенко, друзей и поклонников его стали печатать, а также смогли отыскать ту самую могилу и поставить на ней памятник.
«Заря не зря, и я не зря, и зверь...
Не зря стволы пустеют в два оконца...
И как прозренье в маленькую дверь,
Через глаза в меня входило Солнце!»
Большое спасибо за материал,Марии Носенко.
Следующая публикация
Нет комментариев