Предыдущая публикация
РУССКОЕ ЗОДЧЕСТВО XII-XIII ВЕКОВ.
XII столетие ознаменовано появлением большого количества русских художников во всех областях искусства. Наиболее выдающиеся среди них удостаиваются и упоминания в летописи, их имена доносят и другие источники. Мы знаем новгородцев Корова Яковлевича и мастера Петра, строителя трех прекрасных соборов Великого Новгорода,лучшим из которых является собор Юрьева моностыря с его могучими и ясными пропорциями. В Полоцке в середине XII века работал зодчий Иоанн, оставивший нам замечательный по новизне сильный ,динамической композиции собор полоцкого Евфросиниева монастыря. Киевского летописца удивлял любимец князя Рюрика Ростиславича зодчий Пётр Милонег, может быть, смольнянин по происхождению, строивший в конце XII века в Киеве и Чернигове, исполняя волю своего господина, имевшего страсть к строительству-" любовь несытну о зданьих". Несомненно, творцами лучших памятников Владимиро- Суздальской Руси были владимирские " каменьщики", имён которых не назвал летописец. В области живописи в конце XI столетия славился киевский художник и мозаичист Алимпий,руку русских мастеров XII века выдают русские надписи многих икон и фресок, свобода трактовки тех или иных сюжетов, своеобразие колорита и стиляряда новгородских памятников. В прикладном искусстве, издавна возвеличившем славу русского художества, нам известны имена новгородских ювелиров Косты и Братилы- создателей знаменитых серебряных кратиров Софийской ризницы, литейщика Константина- автора известных вщижских бронзовых " арок" с их прекрасной орнаментацией .
При всем различии местных художественных школ XII века, все они сохраняли в своём многообразии русское единство ,все они обладали вместе со своими особенностями и ярко выраженными общими чертами. Их основой в прошлом являлась общность киевской художественной традиции, в настоящем их питало сходство общих условий господствующего на Руси феодального строя, наконец,- и самое главное- эти общие черты художественных школ отражали нарождавшееся и крепнувшее сознание единства русского народа. Это сознание было не умозрительной литературно- политической теорией, но отражением реально складывавшегося единства. Русская земля, хотя и изрезанная границами феодальных княжеств, представлялась единой территорией русского народа, определённость которой усиливалась непрерывной борьбой с её враждебными соседями. На её обширных пространствах жил русский народ, говоривший на одном языке, различавшемся однако, местными диалектными особенностями. В народном богатырском эпосе воспевалась защита родной земли, воинская доблесть и верность родине. Наконец, складывалось и единство русской культуры, которое выковывалось в древнерусских городах, в деятельности ремесленников,обогощавших свой опыт знакомством с работой их собратьев в смежных княжествах, в развитии торговых связей, которые ,утеряв международную широту прошлого, обращались во внутренние области Руси. Горожане были и носителями идей политического единства Руси, и опорой ранних попыток владимирских и галичских князей осуществить это единство.
Однако жизнь ещё не открывала явных путей для этих ранних объединительных движений, и единство Руси рисовалось в идеализированных образах прошлого, в образе Киевской державы Владимира I и Ярослава Мудрого, которых летописец ставил в пример князьям XI-XII веков и чью " прадедную славу" вспоминал автор " Слова о полку Игореве ". Из своих современников автор " Слова " рядом с преувеличенно " грозным великим" Святославом поднимает три действительно могучие княжеские фигуры- галицкого Ярослава Осмомысла, владимирского Всеволода III Большое Гнѣздо и Рюрика Ростиславича смоленского, с которым ,как владетелем большей части Киевской земли, Святослав делил свою власть. Эти сильнейшие князья действительно могли осуществить то " единение князей", к которому звали " Слово ". Всеволод же владимирский и реально разрешал эту политическую задачу, достигнув в 80-90х годах XII века гегемонии в среде русских княжеств, так что сам Святослав был в " его воле".
И примечательно ,что с именами этих князей связаны крупнейшие постройки этой поры, которые резко выделяются на общем фоне развития русского зодчества. Отвечая новым потребностям и вкусам периода феодальной раздробленности, архитектура теперь решала задачи более скромного, чем в эпоху Киевской державы, масштаба: строились здания феодальных дворцов, небольшие придворные храмы и приходские церкви, городские соборы новых столиц исходили из образа монастырских храмов Киева. В отличие от построек этого основного типа архитектуры, в храмах ,созданных названными выше сильнейшими князьями, ясно выражено стремление возродить масштабы и величие Ярославова Софийского собора в Киеве. Ярослав Осмомысл строит в Галиче обширный белокаменный собор, опоясанный с трех сторон галереями; он был богато убран резным камнем и был ,видимо ,исключительно пышной постройкой, но о нем мы судим лишь по его открытым раскопками остаткам.
В конце XII века князь Рюрик Ростиславич строит в своём Овруче храм Василия; его зодчим был, может быть, прославленый мастер Пётр Милонег. Это здание не поражает своими масштабами: церковь Василия- сравнительно небольшой храм, но в его композицию введены симметрично поставленные по углам мощные многогранные лестничные башни, как бы возрождающие приём Софии киевской с её торжественными " вежами". В наружной обработке здания мастер свободно сочетает киевские ,смоленские и гродненские приемы,создавая строгий и одновременно богатый убор храма. Этот памятник, так же как и два предыдущих, не даёт полного представления о своём первоначальном облике: он- плод точной, но не везде документальной реставрации по материалам раскопок его руин.
Восстанавливая после пожара 1185 года созданный зодчим Андрея владимирский Успенский собор, Всеволод не удовлетворялся его ремонтом и укреплением. Его мастера создают фактически новое ,более обширное здание; они окружают старый храм с трех сторон пониженными галереями, над которыми поднимались закоморы старого храма, и пристраивают новую поместительную алтарную часть. Над углами галерей воздвигаются четыре угловые главы, образующие с золотой средней венчающее пятиглавие. В этом своём виде новый собор и по масштабам и по мощным ступенчатым объёмам напоминал Софию Киева, спорил с черниговскими Благовещенскими собором Святослава и галичским храмом Ярослава Осмомысла.
Так, одновременно с обращением передовых представителей общественной мысли- летописцев и певца " Слова"- к силе и единству Киевской державы как образу для" единения князей" в строительстве сильнейших из них возрождается усиленный интерес к архитектуре расцвета Киева. Как здесь ,так и там проявляется тот ретроспективизм,который заставляет деятелей нового исторического этапа XII века обращаться к историческому прошлому,заимствуя оттуда и " освещенный древностью наряд"; но, как мы видели, это выражалось не сколько в подражании киевскому зодчему начала XI столетия, сколько в создании таких построек, в которых бы весомо и зримо была выражена способность владык XII века воздвигнуть храмы, равные прославленой Ярославовой Софии; естественно, что при этом возрождались и некоторые её реальные черты. Так, в строительстве сильнейших князей, воспетых в " Слове ", нашла отражение мысль автора о Киевской державе " старого Владимира " и Ярослава как символе и реальном образце силы и единения Руси.
Зодчему собора " великого Всеволода ", как и автору " Слова ", был в равной мере присущь гиперболизм выражения образа, эпическая грандиозность в изображении героя. Оба гениальных творения русского искусства объединяет и другая черта. Если в "Слове " отсутствует церковно- религиозный налёт, то ещё более существенно и парадоксально, что резной убор Димитриевского собора лишён руководящей религиозной идеи. Можно сказать больше ,что христианские элементы здесь занимают ничтожное место, теряясь в сказачной чаще трав и " древес", в толпах зверей и чудищ.
Дмитриевский собор выражал светскую идею феодального господства, используя осужденную церковно- византийской традицией пластику, заимствуя её образы из светского обихода; в русских условиях XII века она напоминала о языческой скульптуре; храм вызвал отрицательное отношение церковников и не удостоился упоминания летописца о его постройке. Несмотря на это, в своём последующем творчестве владимирские мастера развивали декоративную резьбу до поразительного совершенства и богатства. В последнем их создании- Георгиевском соборе в Юрьеве- Польском (1230-1234)- нарастает фольклорно- сказочная струя, осваивающая и переосмысляющая звериные и мифологические образы по русскому подобию: кентавр одевается в богатый русский костюм,в ковровый узор впретаются сказочные " девы- птицы"- сирины и алконосты- и змеи- горынычи. Таким образом, "Слово " родилось и жило вместе с русским искусством в атмосфере усиливающегося роста светских тенденции, которые будут нарастать в " Молении Даниила Заточника ","Слове о погибели Русской земли " и в галицко- волынском летописании.
Примечательно, что в " Слове " даже косвенно не отразилась роль крупнейшей силы средневековья- церкви, нет и тени припоминания о её византийском центре, игравшем немалую роль в жизни древней Руси. И это понятно: пути к сближению русских князей,к политическому единству русского народа шли мимо и вопреки устремлениям византийской церкви. Попытки Изяслава Киевского и Андрея Боголюбского сбросить духовную опеку Царьграда были выразительными симптомами усиления борьбы за свой, независимый путь развития. И здесь русское искусство дало свои смелый отклик.
XII столетие было свидетельством начала глубокого и имевшего огромное значение для последующего развития русской архитектуры процесса, который можно назвать процессом критики, или ревизии, киево- византийского наследия и одновременно становления русского понимания архитектуры. Мы знаем не все его звенья,особенно споры его истоки, ибо сохранившиеся памятники документируют не начало, а уже развитие этого процесса.
Следующая публикация
Нет комментариев