25 октября 1916 года на Бакарице ошвартовался один из самых крупных российских транспортов того времени — «Барон Дризен». Пароход доставил очередную партию вооружения и боеприпасов из США и Англии в Россию. Водоизмещение «Дризена» достигало почти 18 000 тонн, и загружен он был под завязку
Помимо заводских станков, двигателей и рельсов для стратегически важной Мурманской железной дорога, в его трюмах находилось 155 576 пудов разрывных снарядов, 50 786 пудов шрапнели, 23 350 пудов бездымного пороха, 18 802 пуда взрывчатки, 6146 пудов черного пороха, а еще свыше 50 тысяч фугасных гранат и 25 тысяч детонаторных трубок для артиллерийских снарядов. Помимо этого в глубине трюмов были втиснуты 548 баллонов жидкого хлора и 2020 пудов пикриновой кислоты.
26 сентября до обеда, когда судно уже стояло под разгрузкой, борт «Барона Дризена» покинули капитан Фриц Дрейман, штурманы Дитрих Акмен и Николай Казе (все из остзейских немцев). А ровно в 14 часов «Барон Дризен» взлетел на воздух. Сила взрыва была просто ужасающей. Его почувствовали даже в далеких Холмогорах, где земля внезапно ушла у людей из-под ног.
Ошметья разнесенного в атомы парохода еще не успели разлететься во все стороны, как сразу же сдетонировали почти километровые штабеля боеприпасов, выгруженных на причал. Этот взрыв был не менее страшен, чем предыдущий. Но и это еще не все! От второго взрыва рвануло в клочья сразу несколько стоящих вдоль причалов и разгружавших оружие и боеприпасы пароходов.
Очевидцы впоследствии рассказывали: в тот день был полностью уничтожен не только порт Бакарица, но и ближние к нему деревни, а когда ударные волны докатились до центра Архангельска, в домах вышибало стекла и сносило крыши…
Причалы № 19, 20 и 21 были разрушены полностью, был взорван стоявший у 21-го причала английский пароход «Earle of Farfor», также нагруженный снарядами. Взрывной волной были серьезно повреждены 100-тонный плавкран, пожарный буксир «Рекорд», здание электростанции, пожарное депо, все жилые постройки, уничтожена телеграфная и телефонная связь. Непрерывные взрывы в порту продолжались до позднего вечера.
Помимо огромного числа погибших, был нанесен большой урон всему военному потенциалу страны, ведь находившиеся в Архангельском порту боеприпасы так ждали на истекавших кровью фронтах! Когда придут следующие транспорты, было не известно, да и куда придут? Почти полностью разрушенный порт был просто не в состоянии их принять.
Подозреваемый в совершении этого диверсионного акта прапорщик флота Мелленберг во время Русско-японской войны также находился во Владивостоке, состоял на службе в немецкой фирме «Кунст и Альберс», которая, как еще тогда установила наша военная контрразведка, использовалась немецкой разведкой в качестве прикрытия для своих агентов. При этом Мелленберг поддерживал тесные контакты с неким Клопфером (германским резидентом), получая от него информацию «о прибытии и отправке военных грузов».
Главнокомандующим Архангельским портом и морскими силами Белого моря на тот момент являлся вице-адмирал Людвиг Кербер (Корвин). Разумеется, что Кербер-Корвин никаким шпионом и диверсантом не был, зато всегда и во всем покровительствовал своим соотечественникам. Именно он протежировал шпиону Мелленбергу да и всем остальным, сознательно убирая с командных постов этнических великороссов и назначая немцев. Однако, когда дело о «Дризене» было рассмотрено Архангельским окружным судом, по его приговору… все главные подозреваемые остались на свободе.
Главным виновником определили боцмана Павла Полько — единственного уцелевшего моряка из команды «Барона Дризена». Вступиться за Полько было некому. Его и приговорили к десяти годам тюрьмы, хотя прямых улик против него, как и против остальных, причастных к делу «Дризена», не имелось.
Нет комментариев