Вслед за напряжением неизбежно наступает и физическое, и эмоциональное опустошение. Поистине страшно, когда упадок сил от трудов совпадает со старческой немощью. Картина «Тапёр» написана Михаилом Нестеровым в 1885-м году. Последние гости давно разъехались по домам, а седой музыкант продолжает сидеть в углу опустевшего зала. После топота безостановочно танцующих ног наступившая тишина одновременно и Божье благословенье, и печальный символ одиночества. Измождённый старик забыт людьми так же, как позабыты на венском стуле перчатки, снятые в разгар веселья ветреной хозяйкой. В подсвечниках догорают свечи. Их колеблющееся пламя выхватывает из полумрака массивный резной корпус фортепиано, украшенного по краям фигурками грифонов. Клювы бездушных фантастических существ хищно приоткрыты. В согбенной фигуре человека читается неимоверная усталость от жизни, от изнуряющего на закате дней ремесла и от тяжкого осознания утраты не по своей воле растраченного таланта. С французского языка слово «tapeur» переводится как «стучать». Ныне изжившая себя профессия была особенно востребована во второй половине XIX – начале ХХ столетий. Сначала пианистов приглашали для звукового оформления танцевальных вечеров, а позже для сопровождения «немых» кинофильмов. Исполнительская тонкость роли не играла, ценилось мастерство импровизации и готовность пребывать за инструментом много часов кряду. Сегодня полотно хранится в Уфе в коллекции Башкирского государственного художественного музея.