Предыдущая публикация
Борис Островский / Первые мореплаватели к устью Оби
(главы из книги «Великая северная экспедиция)
Первый отряд Великой Северной экспедиции - обский - удачнее было бы назвать карским, так как район его действия составляло почти исключительно Карское море. Что же касается описи берегов от Архангельска и до входа в Карское море - Югорского Шара, то в таковой почти не было необходимости ввиду сравнительно достаточной по тому времени обследованности этого уже проторенного пути в океан.
Для плавания были выстроены специальные суда - "Экспедицион" и "Обь", длиною каждое по 54 фута и шириною по 21 футу. Их соорудили из особо прочных материалов; по словам современника, они были "обшиты самою крепкою лодейною вицею*, накладывая краи по три вершка, и упруги (шпангоуты) друг от друга по полуаршину, а палуба креплена кокорами**, по две кокоры у каждой балки". Для нужд экспедиции в Пустозерске было заготовлено стадо оленей, в Обдорске же устроен продовольственный склад.
(* Вица - тонкая размочаленная хворостина, употреблявшаяся иногда вместо веревки.
** Кокора - нижняя часть дерева, срубленная с частью толстого корня. Употреблялась при судостроении для боковых ребер или шпангоутов судна, на которые наколачивались доски.)
10 июля 1734 года суда под командою начальников экспедиции лейтенантов Муравьева и Павлова отбыли от Архангельска. Всего в этой экспедиции участвовало 51 человек, среди них: подштурманы Руднев и Андреев, рудознатцы Одинцов и Вейдель, иеромонах и два подлекаря. Миновав пролив Югорский Шар, путешественники обнаружили, что Карское море совершенно свободно от льда, "чему кормщики и бывалые люди весьма удивлялись, - замечает по этому поводу Муравьев, - ибо они от тех льдов всегда имеют нужду и пропадают много".
За время стоянки у острова Вайгача приступили к работе по описи берегов острова и поставили на материковом берегу несколько знаков. Плывя дальше, благополучно добрались до полуострова Ямала, где и остановились в Мутном заливе; здесь набрали воды, плавника и, решив обогнуть полуостров, двинулись севернее. Но неожиданно ветры и полная неизвестность, как далеко отстоит отсюда Обь, а также и позднее время заставили моряков плыть обратно.
Подходящих мест для зимовки не было найдено вплоть до самой Печоры, куда моряки благополучно прибыли 4 сентября. Расположились на зимовку у деревни Тельвицы, причем команда была отправлена в Пустозерск. Неприятным сюрпризом для моряков было полное отсутствие по берегам Карского моря маяков и опознавательных знаков, предусмотренных сенатской инструкцией; "видимо было и некому и не из чего строить". Все это, стало быть, надлежало сооружать самим в следующую же навигацию. Зимовка проходила в приготовлениях к весеннему путешествию. Для укомплектования судового состава экспедиции из Петербурга прибыли геодезисты - Сомов и Селифантов.
Но и следующий год не принес морякам удачи. Карское море оказалось на этот раз сплошь заполненным льдами; пришлось немедленно вернуться в Югорский Шар, "и так были в том Шаре ото льдов утеснены, что принуждены стоять на мелях и день и ночь разными способами от оных отбиваться, и едва могли спастися... " Мы не станем передавать всех подробностей этого вторичного неудачного плавания к устью Оби, а скажем лишь, что в конце сентября суда, очень мало сделав (была закончена съемка Вайгача), вернулись на зимовку туда же - в устье Печоры.
Экспедиция Муравьева и Павлова закончилась полной неудачей. Хотя двухлетний срок, предназначенный для похода на Обь, иссяк, но Адмиралтейств-коллегия, в непосредственном ведении которой находилась обская экспедиция, не сделала морякам ни малейшего упрека за постигшие их двухлетние неудачи и предписала лишь: "без окончания по инструкции в совершенстве оной экспедиции - возвращения оттуда с командою не будет".
Но достичь какого-либо существенного результата Муравьеву с Павловым так и не удалось. Поход закончился ссорой всех участников. Муравьев поссорился не только с Павловым, но и со всеми своими подчиненными. На поведение обоих лейтенантов, пьянствовавших и облагавших незаконными поборами, указывали также и местные жители в своих жалобах в Петербург. Указом Адмиралтейств-коллегий от 28 февраля 1737 года оба злополучных начальника "за многие непорядочные, леностные и глупые поступки" были сняты с работы, преданы суду и разжалованы в матросы.
Так закончился первый этап карско-обской экспедиции. Но неудачи на море не помешали успешной работе на суше. Прикомандированный к экспедиции геодезист Селифантов в течение всего лета 1737 года, следуя на оленях со своей партией вдоль берегов Ямала, сооружал маяки и производил опись берегов. Энергичному геодезисту удалось не только заснять восточный берег, но и обогнуть северную оконечность Ямала и выйти на западный берег до того пункта, куда подходили в свое первое плавание в Карское море Муравьев и Павлов, т.-е. до 72o 45' северной широты.
Дальнейшее руководство обской экспедицией перешло в опытные и надежные руки лейтенанта Степана Григорьевича Малыгина*.
(* Лейтенант Малыгин, в честь которого назван известный советский ледокол, был одним из самых выдающихся специалистов штурманского дела. По окончании Московской математической школы, он начал в 1717 году службу во флоте гардемарином. В 1731 году им написано первое руководство по мореплаванию. Приглашенный преподавателем в штурманскую роту, он в 1743 году становится ее командиром, в каковой должности и находится в продолжение семи лет. 3а это время Малыгин вводит много улучшений в штурманское дело и особенно заботится о практическом обучении штурманов. Главное дело его жизни, далеко прославившее его имя, - знаменитый поход из устья Печоры до Обской губы.)
В помощь ему были даны еще два судна, которые спешно заканчивались постройкой в Архангельске. То были боты "Первый" и "Второй". Желая наверстать время, бесплодно затраченное Муравьевым и Павловым, Малыгина сильно торопили, предписывая ему отправиться в поход в то же лето 1736 года. Но все же, учитывая возможные трудности, оговорили в инструкции: "Ежели за какою крайнею невозможностью в одно лето оной экспедиции в окончание привести будет не можно, то для зимования отыскать пристойного и безопасного места, не отдаляясь оттуда".
25 мая 1736 года Малыгин, на достаточно потрепанном уже "Экспедиционе", отправился в поход. Подходя к Печоре, он застрял в тяжелых льдах, пришедших в сильное движение. Лишенное всякой возможности управляться, выкинутое на мель судно потерпело здесь крушение. Разбитый, давший обильную течь корабль пришлось оставить и перебраться с припасами на другое судно - "Обь".
21 июля Малыгин выбрался из устья Печоры, но тотчас же попал в ледяные поля, сплошь забившие в этом году море. Целый месяц протискивался Малыгин вперед, "то вступая под паруса, то становясь на якорь". Во время семнадцатидневной вынужденной из-за льдов стоянки у острова Долгого (к западу от Югорского Шара) подоспели из Архангельска под командованием лейтенантов Скуратова и Сухотина новые боты - "Первый" и "Второй". Протомившись в проливе еще десять дней "за великими льдами", наконец протолкнулись в Карское море. "Держась более берегов, ибо в море, по надлежащему нам курсу, не малые льдины видимы были, и пройтить было весьма безнадежно", - дошли наконец до устья реки Кары (69o 48').
На этом достижения первого года плавания Малыгина закончились. Далее к северу из-за густых "безразрывных" льдов продвинуться не удалось. Здесь в 60 верстах от устья Кары и решили зазимовать. Зимовка благодаря предусмотрительности и организационным способностям Малыгина протекала успешно и без приключений. Из привезенных досок соорудили чум, затем, обшарив окрестности, привезли с реки Коротаихи избу, соорудили на берегу продовольственный склад. Всячески экономили провиант, питаясь больше местной рыбой.
Летом 1737 года флотилия, за исключением одного судна, за "худостью" отправленного под командою Сухотина обратно в Архангельск, вышла из Кары и направилась вдоль берегов Байдарацкой губы. Вначале льды сильно тормозили продвижение вперед, но дальше, когда миновали Мутный залив, пошло удачнее. 23 июля достигли, наконец, северной оконечности Ямала (73o 30'). Льдов здесь не было, однако непогода, упорные восточные и северовосточные ветры продержали здесь мореплавателей более трех недель. Наконец задувшим северозападным ветром наших путешественников вынесло за оконечность полуострова. Ямал был таким образом обойден, занесен на карту и определен астрономически.
Было совершено "первое плавание здесь человека, ибо и самые промышленники никогда не достигали в этой стороне до такой широты! " Малыгин и Скуратов являются таким образом первыми и до 1869 года единственными мореплавателями, которым посчастливилось пройти с запада до Оби. Далее путь их уже не встречал затруднений. Не сталкиваясь более со льдами, моряки 11 сентября достигли устья Оби, где их поджидали приветствовавшие их казаки.
2 октября путешественники достигли Березова, где и зазимовали. Отсюда Малыгин отправился с донесением о выполненном походе в Петербург. На Скуратова же возлагалась весною будущего года доставка судов обратно в Архангельск. Этот путь, "столько же или еще более трудный, как настоящий", был совершен также в два лета. У устья реки Кары, затертое льдами, одно из судов было вынесено на мель и, "совсем срезанное", оставлено экипажем, сошедшим по льдинам на берег, где и была устроена зимовка. Потерпевшее аварию судно не было покинуто на произвол судьбы; разгрузив, его притянули к берегу и кое-как починили. Перезимовав в Обдорске, летом 1739 года вышли в море и прибыли в Архангельск в половине августа. Возложенная на обскую партию задача была выполнена, хотя и с большими, как мы видели, трудностями и риском.
На фото: пролив Югорский Шар
#обь #Малыгин #великаясевернаяэкспедиция
Следующая публикация
Нет комментариев