Пётр Буцинский / Тюмень и ее уезд (1586 – 1645) / Продолжение

Деревни ямщиков сравнительно с деревнями служилых людей, посадских и даже пашенных крестьян резко отличаются численностью населения: из них только одна деревня состояла из одного двора, и нет ни одной, в которой взрослого мужского населения было меньше двух человек. Но некоторые, как, например, Елшовка, в это время заключала в себе 13 дворов с 40 душами населения, и Зырянская, которая состояла из 6 дворов и 14 человек взрослого мужского населения. Из этого можно заключить, что их происхождение несколько иное: возникновение таких многодворных деревень, вероятно, обязано не отдельным личностям, а товариществам ямщиков, паям; по крайней мере это должно быть справедливо относительно Елшовки, Зырянской и Разсохи. Всех ямщиков, которые жили в деревнях, – 95 человек с детьми, братией и племянниками. Другие жили в слободе и в остроге, но все занимались хлебопашеством. По дозору Зловидова они пахали на себя «доброй земли» 725 ч. в поле, что составляло несколько больше 36 вытей, а сена на себя косили 4410 копен. Мы выше уже упоминали, что эти ямщики в 1623 году оставили ямскую службу. Им велено быть в пашенных крестьянах, а по приговору боярина Сулешова с товарищами за пользование вышеупомянутой землей они должны обрабатывать государевой пашни 81 десятину в поле. Однако из многих документов, просмотренных нами, оказывается, что этот приговор остался без исполнения, эти ямщики составляли особый разряд населения в Тюменском уезде и в разных документах называются «отставленными ямскими охотниками»; пашни государевой они не пахали, а платили со своей пашни пятый сноп. Некоторые из них с образованием нового яма записались в действительные ямщики, а большинство осталось на положении «отставленных». В дозорной книге упоминается еще деревня «вниз по Туре от города в 30 верстах», принадлежащая тюменскому Преображенскому монастырю. Эта деревня в 1623 году состояла только из одного двора, в котором жили монастырские работники. Пашни у Преображенского монастыря было 43 чет., да пашенных дубрав 39 десятин, а сена на 500 копен.
Из всех вышеупомянутых данных следует, что в Тюменском уезде в 1623 году находилось одно село и 91 деревня, а дворов всех было 146. Из этого мы исключаем Ямскую слободу и архиепископскую Усть-Ницынскую, в которых в это время было 54 двора.
Что же касается количества населения в уезде, то это трудно определить; можно только сказать, что посадских было 85, пашенных крестьян 106 с братией и крепостными людьми и 95 отставленных ямщиков.
Относительно дальнейшего развития русского населения в Тюмени и его уезде в период от 1623 до 1645 года за отсутствием материала мы не можем в достаточной степени удовлетворить любознательность читателя. Имеющийся у нас под руками материал касается только увеличения количества служилых людей, да и то оный не дает нам никаких сведений относительно их детей, братий и других свойственников, относительно половников, захребетников и т.п.
В 1632 году пашенных крестьян было 80 человек, а государевой пашни пахали 104 десятины в поле, в 1636 году пашенных крестьян было 65 человек, а государевой пашни пахали 97 десятин в поле, в 1640 году пашенных крестьян было 69 человек, а государевой пашни пахали 104 десятины, в 1645 году пашенных крестьян было 115 человек, а государевой пашни пахали 170 десятин.
Собственной пашни тюменские крестьяне обрабатывали в 1645 году около 1622 ч. в поле. Кроме пашенных крестьян, были еще оброчные, которых в этом году было 23 человека; последние за пользование пашней платили оброчный хлеб: с каждой выти по 20 ч. ржи и по 25 ч. овса; все упомянутые 23 человека в 1645 году уплатили 128 ч. ржи, 124 ч. овса и в 2 ч. круп. Относительно количества посадских, отставленных ямщиков и гулящих людей в конце царствования Михаила Федоровича, судя по оброчному с них сбору, можно предположить, что первых было около 200 человек, вторых около 70, а последних не менее 100 человек.
Более точные сведения мы можем дать о количестве служилого населения в городе Тюмени. Мы упоминали, что в 1623 году всяких служилых людей, исключая, впрочем, воевод, голов, подьячих, было только 222 человека. Но после 1630 года Тюменскому уезду начинают угрожать постоянными нападениями «Кучумовы внучата» с калмыками: не проходило года, чтобы они не беспокоили этот уезд своими набегами. В 1634 году им удалось даже разгромить много деревень в Тюменском уезде и туринских слобод по реке Нице: Чубарову, Киргинскую, Верхне-Ницынскую и Нижне-Ницынскую, или Красную. Но этот раз упомянутые враги нашли себе союзников между татарами Тюменского уезда: изменив, татары Кинырского городка и Терсяцкой волости и соединившись с «Кучумовыми внучатами» и калмыками, произвели значительные опустошения в русских поселках. Жители тюменских деревень жаловались, что «ноября 11 1634 года приходили под Тюмень кучумовы внучата с калмыками и тюменскими татарами, и в Тюменском узде их, пашенных крестьян, повоевали, в полон поимали и побили, деревни с хлебом пожгли, лошадей и всякий скот отогнали, и им жеребьев [213 - Жеребье, жеребий – в данном случае имеются в виду участки пахотной земли, наделы, полученные по жребию. – прим.Ред.] своих пахать стало невозможно, потому что они стали одиноки и бедны, и безлошадны, от воинских людей совсем разорены».
Эти набеги, жалобы жителей и печальные донесения воевод заставили правительство значительно усилить войско в Тюмени: в следующем году сюда прислано из Колмогор 500 стрельцов, из которых 400 записались в конную службу и 100 – в пешую. Царской грамотой от 1635 года велено тюменскому воеводе расставить колмогорских стрельцов по домам служилых людей, пока они поставят свои дворы; велено также отвести им в остроге место для постройки стрелецкой слободы, а если острог мал, то расширить его. Кроме денежного и хлебного жалованья (5 р., 5 ч. ржи, 4 ч. овса в год), эти стрельцы получили пашни по две десятины на человека и притом без выдельного снопа. Но трудно было на пятирублевое жалованье поставить дворы, купить лошадей и вообще обзавестись хозяйством на новом месте. Поэтому мы видим, что колмогорские стрельцы даже в 1636 году не поставили еще своих дворов и продолжали жить по домам тюменских литвы и казаков, несмотря на жалобы последних. В конце 1636 года они послали царю челобитную, в которой, между прочим, писали: «Едучи де они от Колмогор с женами и детьми обнищали и разорились до основания, дворишки и всякий завод пометали – продавать было неколи, которого де часу твоя государева грамота пришла в Колмогоры, тот де час они посланы в Сибирь и теперь службы служить им и коней купить нечем». Челобитчики просили подмоги, но государь указал им довольствоваться жалованьем и на него купить лошадей. Таким образом, население Тюмени в один год увеличилось на 500 семейств. В конце царствования Михаила Федоровича всяких служилых людей было 790 человек, кроме детей, братий и племянников, из них 12 человек боярских детей. Кроме того, в Тюмени отправляли военную службу и татары, которых в 1645 году было 108 человек.
Из всех данных, найденных нами в разных документах, следует, что всего русского населения в Тюмени и ее уезде в конце царствования Михаила Федоровича, включая ружников, оброчников и гулящих людей, было не менее 1750 семейств, тогда как инородческого населения, служилых, пашенных и ясачных татар в то же время было не более 350 семейств.
В заключение сообщим данные из «сметных книг денежных доходов и расходов» и из «сметных книг хлебных запасов», чтобы судить, так сказать, о бюджете города Тюмени и о хлебных урожаях в его уезде.
В 1628 году взято:
1) С тюменских посадских людей, с лавок, полок, кузниц, мельниц оброчных денег – 125 р. 75 к.
2) С площадного письма откупных денег – 46 р. 48 к.
3) Таможенных пошлин с проезжих и тюменских людей – 1171 р.
4) Пошлин с татарских городков и юрт от продажи с купли хлеба и мелкой мягкой рухляди – 17 р. 36 к.
5) С промышленных и гулящих людей оброчных денег – 209 р. 71 к.
6) Разных других доходов: судных, корчемных, с рыбных ловлей, с перевоза, с кабал, с пролубей, явочных, с государевых соломы, мякины, ухоботья и пр. – 393 р. 88 к.
Всего взято 1964 р. 18 к., а израсходовано в том же году 2216 р. 75 к. Расход главным образом падал на жалованье служилым людям, русским и татарам, ружникам, оброчникам и «гонебным татарам» [ - «Гонебные татары» – категория служилых татар, занимавшихся ямской гоньбой (извозом). – прим.Ред.]. Неокладных, или, по-нашему, чрезвычайных, расходов в Тюмени в этом году было очень мало – всего несколько десятков рублей «на подмогу крестьянам и для сыску серебряной руды».
Таким образом, бюджет города Тюмени в 1628 году окончился дефицитом в 252 р. 57 к. Составитель сметы, представив сметные книги доходов и расходов, относительно дефицита спрашивает: «и о том государь как укажет?». Велено недостающую сумму для покрытия расходов дослать в Тюмень из Тобольска.
Правда, казна не была в убытке: дефицит этого года с излишком покрылся ясаком, которого в 1628 году собрано на 550 р. 12 к.. Но вообще местные денежные доходы в Тюмени не покрывали таковых же расходов: во все царствование Михаила Федоровича тюменские сметные книги никогда не заканчивались без дефицита. С 1628 года денежные расходы постепенно растут, и доходы, даже включая ясак, далеко не покрывают оные, например, в следующем году собрано денежных доходов 1837 р., ясака – 535 р. 81 к., а израсходовано 2444 р. 56 к.. В 1630 году дефицит получился еще больший, потому что в этом году устроился в Тюмени русский ям, а русские ямщики получали жалованья вдвое более, чем татарские.
Затем с 1635 года, со времени увеличения служилых людей в Тюмени и прибавки жалованья ямщикам, дефицит достиг по тому времени почтенной суммы. Например, в 1637 году собрано всяких денежных доходов 2977 р. 36 к., а вышло в расход 6723 р. 45 к., в следующем году доходов было 3086 р. 3 к., а расходов – 7033 р.. Увеличение доходов в городе Тюмени замечается только в одной статье, именно по статье таможенных сборов, да и то не всегда; например, в 1629 году таковых доходов собрано 1171 р., а в 1638 году – 2388 рублей. Что же касается сбора ясака, то последний постепенно уменьшался; в 1637 году с ясачных тюменских людей взято мягкой рухляди только на 356 р. 45 к..
Но зато разного хлеба в Тюменском уезде правительство собирало значительное количество: местного сбора хлеба не только достаточно было для покрытия местных расходов, но и возможно было тысячами четвертей отправлять в другие «непашенные города». В 1628 году собрано разного хлеба с государевой десятинной пашни (в 200 десятин) – 2592 четверти, выдельного с ружников, посадских и отставленных ямских охотников – 6537 руб., ясачного хлеба с пашенных татар – 108 четвертей, оброчного – 28 четвертей, всего 9265 четвертей, а израсходовано за тот же год на жалованье ружникам, оброчникам и служилым людям на государевы пашни всего 1982 четверти. За отправкой в Тобольск 2068 четвертей в царских житницах оставался еще значительный запас. В 1632 году всего собрано разного хлеба 15052 четверти, а вышло в расход 2459 четвертей. В следующие годы сборы хлеба еще более увеличились и всегда в несколько раз превосходили расход.
Что касается урожая в Тюменском уезде, то мы, просмотрев за несколько лет (от 1628 по 1645 гг.) «ужимные» и «сметные книги хлебных запасов», пришли к следующему выводу: если не принимать в расчет некоторые неурожайные годы, то на государевой пашне был урожай, например, ржи сам 8 и 9, а на «собинной» – сам 9, 10 и даже 12; средние урожаи яровых – сам 7 и 8. Конечно, бывали неурожайные годы, бывал иногда значительный недобор хлеба против сметы, зависящий от того, что жатву заметало снегом ранее, чем могли собрать хлеб, но голод тюменцам не приходилось терпеть, так как в царских житницах всегда находился значительный запас разного хлеба, например, в 1635 году таких запасов скопилось 17710 четвертей.
Публикуется по: Буцинский Петр Никитьевич. Сочинения в двух томах: Т. 1. Заселение Сибири и быт первых ее насельников / Под ред. С.Г. Пархимовича. Сост. Ю.Л. Мандрика. – Тюмень: Издательство Ю. Мандрики, 1999. – 328 с. – [Приложение к журналу «Лукич»].
#историяСибири