Предыдущая публикация
👴✨.....
Одинокий старик приглашает семью отпраздновать его 93-й день рождения, но приходит только незнакомец.....😒🎂
Арнольд хотел только одного на свой 93-й день рождения: услышать смех своих детей, заполнивший его дом в последний раз.
Стол был накрыт, индейка запечена, свечи зажжены. Он ждал их. Часы тянулись в мучительной тишине, пока не раздался стук в дверь.
Но это был не тот, кого он ждал.
Домик в конце улицы Мэйпл видел лучшие времена, как и его единственный обитатель.
Арнольд сидел в своем потертом кресле, кожа которого потрескалась от долгих лет использования. На его коленях урчал рыжий кот Джо.
В свои 92 года его пальцы уже не были такими крепкими, но они все еще находили дорогу через мягкую шерсть Джо, ища утешения в знакомой тишине.
Дневной свет пробивался сквозь пыльные окна, отбрасывая длинные тени на фотографии, хранившие осколки счастливого прошлого.
— Ты знаешь, какой сегодня день, Джо? — дрожащим голосом спросил Арнольд, потянувшись к старому фотоальбому. Его руки дрожали не только от возраста.
— День рождения маленького Томми. Ему бы сейчас… дай подумать… 42 года.
Он перелистывал страницы воспоминаний, и каждое из них было словно нож в сердце.
— Посмотри на него здесь, без передних зубов. Мэриам испекла ему тот торт с супергероями, который он так хотел. Я все еще помню, как загорелись его глаза!
Арнольд сглотнул.
— Он тогда так крепко обнял ее, измазав кремом все ее красивое платье. Но она не рассердилась. Она никогда не сердилась, если это делало детей счастливыми.
На камине стояло пять старых фотографий, на которых его дети улыбались, застыв во времени. Бобби с щербатой улыбкой и сбитыми коленками после бесконечных приключений. Маленькая Дженни, крепко сжимающая свою любимую куклу Беллу.
Майкл гордо держал свой первый трофей, а Арнольд тогда смотрел на него с сияющими от гордости глазами. Сара в выпускной мантии, радостные слезы смешиваются с весенним дождем. И Томми в день свадьбы, так похожий на самого Арнольда в день его собственной свадьбы, что у того сжималось сердце.
— Дом помнит их всех, Джо, — прошептал Арнольд, проведя рукой по стене, на которой до сих пор были следы карандаша — отметки роста детей.
Его пальцы задержались на каждой линии, каждая из которых несла частичку прошлого.
— А вот здесь… это след от бейсбольной тренировки Бобби в доме. Мэриам тогда так разозлилась, — он грустно усмехнулся, вытирая глаза.
— Но как она могла сердиться, когда он смотрел на нее своими щенячьими глазами и говорил: «Мама, я тренировался, чтобы стать таким же, как папа»? И она тут же таяла.
Арнольд медленно направился на кухню, где все еще висел фартук Мэриам — выцветший, но чистый.
— Помнишь рождественские утра, любовь? — он говорил в пустоту.
— Пять пар ног грохочут по лестнице, а ты делаешь вид, что не слышала, как они уже неделю украдкой заглядывают под елку.
Во вторник днем Арнольд, как обычно, сидел на крыльце и смотрел, как играют соседские дети. Их смех напоминал ему о тех днях, когда его собственный двор был полон жизни. Вдруг его сосед Бен закричал радостно:
— Арни! Арни! Ты не поверишь! Оба моих ребенка приезжают домой на Рождество!
Арнольд заставил себя улыбнуться, хотя сердце сжималось от боли.
— Это чудесно, Бен.
— Сара привезет близнецов. Они уже ходят! А Майкл летит аж из Сиэтла со своей женой! — Бен сиял от счастья.
— Марта уже составляет меню. Индейка, ветчина, ее знаменитый яблочный пирог…
— Звучит идеально, — выдавил Арнольд, его горло сжалось. — Прямо как у Мэриам. Она тратила на выпечку дни. Весь дом пах корицей и любовью.
В тот вечер он сел за кухонный стол, перед ним лежал старый дисковый телефон — словно гора, на которую предстояло взобраться. Сначала он позвонил Дженни.
— Привет, пап, что случилось? — Ее голос был отстраненным и занятым. Маленькая девочка, которая когда-то не хотела отпускать его шею, теперь не могла уделить ему и пяти минут.
— Дженни, милая, я тут вспоминал, как ты нарядилась принцессой на Хэллоуин. Ты заставила меня быть драконом, помнишь? Ты тогда сказала, что принцессе не нужен принц, если у нее есть папа…
— Слушай, пап, у меня важная встреча. Давай потом?
Гудки в трубке. Он даже не успел договорить. Один отказ. Осталось четверо.
Следующие три вызова ушли в голосовую почту. Томми, младший сын, хотя бы ответил.
— Пап, привет, у нас тут полный хаос, дети носятся, Лиза работает… Можно я—
— Я скучаю, сын, — перебил Арнольд, голос дрожал.
— Я скучаю по твоему смеху в доме. Помнишь, как ты прятался под моим столом, когда боялся грозы? Ты говорил: «Папа, скажи небу, чтобы оно перестало злиться». А я рассказывал тебе сказки, пока ты не засыпал…
Короткая пауза. Возможно, просто воображение.
— Да, пап, это здорово… Слушай, мне надо бежать! Созвонимся позже, ладно?
Гудки.
Он еще долго держал телефон в руках, глядя на свое отражение в окне.
— Раньше они спорили, кто первый поговорит со мной, — сказал он коту, который запрыгнул к нему на колени. — А теперь — кто обязан это сделать…
(История продолжается так же эмоционально, описывая подготовку Арнольда к Рождеству, его письма детям, ожидание, отчаяние и неожиданное появление Брэйди — молодого незнакомца, который оказался ближе ему, чем родные дети…
В финале Брэйди выполняет последнюю просьбу Арнольда — берет его трость и отправляется с ней в Париж, осуществляя мечту старика, пусть и не так, как он ожидал.....😔🙏🙏
Следующая публикация
Комментарии 4