Гончая с головой дворняги и свадебные хлопоты

— Вы мне? — наконец нашлась незнакомка. Если бы не худоба, Сергей счёл бы её красивой, но вызывающе короткая юбка, дурацкие, как у школьницы, гольфы и плохо прокрашенные розовые пряди портили впечатление. Какая-то истеричка, но даже такой нужно попробовать помочь. Нельзя проходить мимо чужой беды.
— Да… — комок в горле упал, — вам. У вас точно всё в порядке?
— Не жалуюсь, — кисть с обёрнутым вокруг ремешком дёрнулась от рывка.
Гончая с возрастающим интересом суетилась вокруг Сергея, но всё-таки позволяла хозяйке продолжить беседу.
— Ваша собака? — ещё один бессмысленный вопрос, да он сегодня чемпион.

Гончая с головой дворняги

Взгляд его невольно зацепился за неровную походку девушки. Гончая с головой смешной ушастой дворняги чуть не волоком тащила хрупкую фигуру с пепельно-розовой, несуразно большой шевелюрой, и тонкие птичьи ноги рывками отлеплялись от асфальта, словно что-то мешало их обладательнице делать каждый шаг.
Сергей машинально замедлился и встал задолго до зебры, давая себе возможность в полный рост рассмотреть странную парочку. Гончая уверенно тянула хозяйку, но та шла будто наощупь, с закрытыми глазами. В профиль выражение лица определить затруднительно, но ощущение тревоги лишь усилилось, когда та едва не споткнулась о бордюр, еле-еле поспевая за сильной собакой.

Чужая. Больше не твоя

На третий день девочка пошла. Длинные ножки плохо держали кукольное, но крепкое тельце, зато через полчаса она уже шныряла по скамьям с ловкостью канатоходца.
На четвёртый день постучалась Сергеевна, вдова-молочница, но Ваня говорил сам и чуть ли не прогнал излишне надоедливую соседку, непременно желавшую проверить, как тут у них дела.
— Что ты ей сказал? — Аня расчёсывала тёмные кудри девочки.
— Заболел, — неохотно пояснил Ваня и вручил бидон сильно пахнущего козьего молока. Замешкался, но достал из буфета кружку, налил и протянул русалочке.

Чужая. Родная

Ваня без споров принял найдёныша — как родную дочь, которой у них не случилось, несмотря на все старания. В ту же ночь помог соорудить высокую колыбель возле кровати — укачивать, не вставая. Во сне девочка прилипала к мягкому женскому телу, а наутро Аня находила рассеянные вдоль бока царапины, короткие и неглубокие. Ранки очень быстро заживали, и Аня поскорее меняла и прятала ночную рубашку с некрасивыми розовыми пятнами вдоль шва.
Странно, но Ваня и не думал интересоваться, чем питается малышка. Принял как данность природы, что у молодой жены прибыло молоко от близости с новорожденной, пускай и чужой. Аня пыталась выдавить хоть каплю, но зря себя мучила, а вот девочка крепла,

Чужая

Завернутое в мужскую куртку тело зашевелилось на свету. Слабая лампочка едва разгоняла тень в предбаннике, да и ночная прохлада никуда не делась, но Аня не спешила и рассматривала внимательно. Голова аккуратная, кожа светится изнутри, как жемчужина — но не речная, с белёсыми крапинками, а отборная, морская. Пальчики хрупкие и почти кукольные, но вот ноги… Ноги выдают — длинноваты. В полумраке или далеко от воды ребёнка ещё можно принять за человеческое дитя, но при ярком свете… риск слишком велик. Мелкие зубки утоплены в десну, но при первой возможности проявят себя грядой острейших лезвий. Русалочье отродье ни с кем не спутаешь, бесполезно и пытаться.
Аня с досадой свернула кулёк обра

Невеста с начинкой и все-все-все

Ведьма засеменила за Машей с ребёнком. Длинная лестница поглотила шаги всей троицы, и только тогда Гоша обрёл способность вновь двигаться. Валя робко потянулась навстречу, но он бросился вон.
Дом опустел, двор тоже. Гоша метался по комнатам, пока не обнаружил, что с портрета в спальне исчезла тень. Одинокий старик уныло таращился на праправнука, и Гоша опустился на полог, сжал виски.
— Что с тобой, дорогой? — Валя заглянула в спальню. — Твой папа совсем плох, зачем-то спустился в подвал. Поговоришь с ним?
— О чём ты? — Гоша с неприязнью слушал женщину, что села рядом и спокойно положила руку на чужое колено, как делают лишь супруги.
— Как о чём, милый? Он тво

Невеста с начинкой говорит правду

— Постой, — Гоша побледнел, — я так не договаривался.
— Знаю, сынок, знаю. Тоня тоже меня бы не поняла, но куда деваться? Все эти пляски вокруг наследника… нужно прервать заколдованный круг. Если честно, я не колебался ни минуты. Ты был такой храбрый мальчик! Старался всех-всех спасти, но так не бывает. Приходится выбирать, — Пётр Петрович шагнул к Вале и сочувственно вздохнул.
— Ненавижу, — взвизгнула та, но Гоша опередил отца и загородил собой бедняжку.
— Только чудовище, — продолжала вопить Валя, — способно продать сына за внучку и невестку!
— Насчёт себя возражений нет, как я понимаю? — Пётр Петрович зловеще ухмыльнулся. — Рад, что ты трезво оцениваешь р

Невеста с начинкой из девочек

Рождение девочки разрушило всё, и Маша плакала то ли от счастья, то ли от облегчения. Бледная даже на фоне больничных стен Валя суетилась с беспомощным существом и вряд ли собиралась тратить хоть толику лишней энергии на разговоры, но Маша на сестру не обижалась и сквозь пелену наблюдала, как дёргаются крошечные ручки и как морщится личико.
Ребёнок её и только её — вот единственная чёткая мысль в абсолютной, глухой пустоте. У Маши не осталось сил радоваться и тому, что ещё жива, она лишь смотрела на быстрые и ловкие руки повитухи. Девочка. Её девочка!

Невеста с начинкой. Девочка!

После разоблачения парочек нянька с детьми покинули дом, зверь понемногу утихомирился, но Гоша так и не вернулся в нормальную колею. Он буквально бредил возвращением младшей, хотя мать с отцом клялись, что нянька исчезла без их на то принуждения, а потому и найти никого невозможно.

Невеста с начинкой и нетронутая сестра

Договор с ведьмой мальчик позабыл начисто, но незримый груз камнем лёг на сердце. Что-то важное потерялось, пропало из его жизни, но вот что же именно? Гоша забыл. Вообще-то он вполне искренне полагал, что целый день провёл в кровати, но так и не объяснился, почему штанины грязные, а в саду переломаны стебли любимых маминых пионов. Нянька тоже ворчала — Гоша наотрез отказался гулять, а вечером таинственно заболела Валя. Неделю не ходила в школу, но причину вслух не называли, а сама Валя отказывалась обсуждать детали — болела, мол, отстань. Только потом между отцом и матерью проскочило: «по женской части».
С тех пор все будто сговорились делать вид, что

Невеста с начинкой и ведьма

— Сделаешь что угодно ради неё? Буквально «что угодно»?— осведомилась нянька так буднично, как спрашивают о меню на завтрак.
— Да! — у Гоши навернулись слёзы, и он потёр непослушные глаза. К чему бояться няньки? Вечно хмурится, но делает то, что велено. Мама ей командует. Отец платит.
— Хорошо, — вода в тазу грозно заколыхалась, — ты не такой, как другие. До тебя.
— Другие?
— Твой отец, его отец, отец его отца и так далее до одного самовлюблённого щенка, который бросил девушку в беде.
— Какую девушку? — Гоше едва исполнилось одиннадцать, но скрытый смысл выражения «бросить девушку в беде» он уловил. — И откуда ты… вы можете знать про моего прапра… деда? И всех ост

Невеста с начинкой и найдёныш

Никто толком не понимал Гошиного беспокойства о Маше. Разве не Валина очередь первой рожать наследника? Разве не Вика будет следующей, если Валя не справится? Именно младшей сестре предназначено выжить, нянчиться с дитём и горевать о старших. Да и что за горе такое — отдать жизнь за жизнь ребёнка? Не горе это, а счастье.
Простая арифметика.

Невеста с начинкой и судьба

Была ли Валя или Вика такой же прекрасной, как Маша в день своего появления? Он сомневался.
Однажды из подвала раздался писк, но вместо деда они с Валей нашли лежащее на камне существо. Глаза малышки едва открывались, а рот искал мать, и Гоша скомандовал Вале бежать за помощью, но та медлила, словно не хотела оставлять их наедине и уже тогда ревновала. Пришлось крикнуть строго, и пятки потопали наверх.
Ручки новой, последней девочки странно вскидывало, и Гоша аккуратно взял малышку, прижал к животу — та вся уместилась на сгибе локтя и умиротворённо затихла. Кожа девочки мягко осветилась под лампами, и в ту минуту Гоша ощутил нечто, похожее на абсолютную гармонию.

Невеста с начинкой и третья сестра

Уже мальчиком Гоша твёрдо осознавал, что все три девочки принадлежат ему целиком и полностью. А ещё мама Тоня часто повторяла, что Гоше следует любить всех троих одинаково, и Гоша искренне старался. Даже следил за собой, контролировал, насколько возможно, но иногда забывался. Ребёнок всё-таки.
Да и как надо-то? Никого не обидеть. Поровну внимания каждой. Поговорил с Валей — перебросься парой фраз с Викой, чтобы та не чувствовала себя обделённой. Потом посиди с Машей, сказку расскажи, игрушкой потряси. Вика мала, конечно, чтобы поспевать за их с Валей проказами, но она послушно сопела за спинами и светилась, когда старшие замечали нехитрые её усилия. Всегда

Невеста с начинкой и последняя сестра

— Что-что! Мама воспитывала нас, как инкубатор для будущих хозяйских наследников. Оптом и в розницу. Только мне повезло, бракованная оказалась, детей иметь не могу. А ты и Вика — годный товар. Тут ведь как устроено — берут типа кормилицу, а при ней двое-трое хорошеньких девочек. Кровь с молоком, здоровенькие, а откуда взялись — загадка. Впрочем, никто не спрашивает. Когда хозяйский сын подрастает, девчонки рожают наследников. По очереди, по старшинству. Первая в расход, а следующая на подхвате, воспитывает малыша, чай не чужой, а племянник.

Невеста с начинкой и её сёстры

Скоро всё кончится — здесь и сейчас. Ребёнок не собирался ждать вечно и заворочался в утробе — яростно, до треска костей. В перерывах между схватками Маша зло выплюнула:
— Что вы со мной сделали? Почему я не помню почти ничего за последние несколько месяцев?
— Ну, значит, кое-что помнишь, — Валя ловко подключила катетер, зацепила за крюк пакет со светло-розовой жидкостью и удовлетворённо хмыкнула, — впечатляет. Ты очень сильная, сестрёнка, с Викой никакого сравнения! Жаль, что пришлось подержать тебя в полной отключке, но иначе никак.
— Ой, не делай вид, что сочувствуешь! Первая бы предпочла, чтобы я копыта откинула, сделав малыша сиротой.

Невеста с начинкой готова ко всему

Живот вспучился и странно, пугающе медленно опал по краям, и тут же поперёк поясницы расцвела тупая боль.
Маша не хотела, но заорала в голос.
Топот понёсся со всех сторон.
Ввалились одновременно: Валя с распаренными красными ладонями и мукой на синем фартуке, заспанная Антонина Сергеевна без макияжа, Пётр Петрович в обширном халате на пижаму и бледный как мел Гоша.
Именно к последнему приклеились Машины глазищи: крик её оборвался клёкотом, а спина неприятно взмокла. И не только спина — сиденье под ней захлюпало.

Невеста с начинкой на подходе

Все последующие месяцы Маша приходила в сознание только в том проклятущем кресле с ремнями. Заботливо обёрнутые байкой руки крепились к металлическим подлокотникам, ступни жёстко фиксировались на подставках под обувь, и ей оставалось вертеть головой, ища малейшую зацепку, шанс вынырнуть из дрёмы без конца и края. Короткие периоды яви перемежались глухими и вялыми сновидениями, когда её окружали лишь неясные пятна света и тени.
Кто менял одежду и как-то кормил пленницу? Маша не знала. Или мозг избегал ненужных воспоминаний.

Невеста с начинкой теряет контроль

Гоша скрестил ноги по-турецки и участливо поправил ярко-розовую тесьму милых домашних шортиков, купленных парой всего неделю назад, когда оба ещё не знали о беременности — он платил, а она радовалась возможности покупать всё, что вздумается. Конечно, от Гоши потребовались океаны терпения и уговоров, чтобы Маша избавилась от комплексов и научилась тратить честно заработанные чужие — то есть его — деньги. Она поверила в сказку. В мечту.

Невеста с начинкой и чудовище

Лежать на кровати с туго связанными запястьями и лодыжками оказалось невыносимо, но даже не это было хуже всего. Куда тяжелее ждать, когда он вернётся. Или хоть кто-нибудь зайдёт проведать пленницу — теперь уже официально, без экивоков. Маша тут не гостья, а пленница, инкубатор для выращивания наследника.
Порой до её слуха долетали слабые шаги или шорохи, но очередной порыв надежды или отчаяния снова оборачивался пшиком.
Руки-ноги затекли, ремни больно впивались в кожу.
Когда ручка двери провернулась с громким щелчком, Маша невольно съёжилась и упёрла подбородок в ключицу. Мужская фигура перегородила проём, виноватый взгляд мазнул по пленнице и упёрся в стену ро