А рисовал он чудные миры!

И расцветали на листах альбомных Живые и трескучие костры – такие яркие, что глянуть было больно.
Бежали реки, пели камыши, сливаясь в такт с рокочущим рогозом… И пахла акварелью неба ширь так явственно, как будто на морозе.
Он рисовал и дворника Илью, что третий год страдал радикулитом. И птиц, летящих на далекий юг, и нити веток старенькой ракиты.
И леденцы с торгового лотка, которые он ел лет в пять когда-то. И море – все в кудрявых завитках. О нем читал он в книжке про пиратов.
Однажды Ванька вынес свой альбом на лесенку в тени огромной липы. Хотел на воробьиный глянуть бой, но вдруг услышал рядом чьи-то всхлипы. А плакал дворник - дедушка Илья, что часто Ваньку жаловал ватрушкой. Он рядом с поварихою стоял, не зная, что пацан его подслушал.
«Вишь, как случилось. Жить-то ей годок от силы предсказали эскулапы. Мол, сердца там у ней нашли порок» - и горько и отчаянно заплакал. А Ванька весь - как струнка - чуткий слух. Он знал, что у Ильи есть внучка Даша. Они с Ваняткой лет дружили с двух, и по утрам делились манной кашей. Смешная девочка - две змейки черных кос, в которые ей дед вплетал тесемки. Веснушек россыпь и курносый нос, и тонкий-тонкий голос, как у сойки ЧИТАТЬ ПОЛНОСТЬЮ...