Предыдущая публикация
худ. О. Браз. Портрет А. П. Чехова. 1898г.
«Меня пишет Браз.
Сижу в кресле с зеленой бархатной спинкой. Выражение такое, точно я нанюхался хрену», – писал Антон Чехов из Ниццы в 1898 году.
🖌 Портрет, написанный Осипом Бразом, станет самым известным изображением писателя – но будет раздражать и Чехова, и его поклонников, и самого художника.
Написание этой картины напоминало военную операцию. Портрет Антона Павловича работы Браза так хотел заполучить коллекционер Павел Третьяков, что оплатил художнику поездку до Ниццы и обратно. На Средиземном море Чехов в то время пытался поправить здоровье: тёплый морской климат считался лучшим лекарством от туберкулеза.
Для Осипа Браза, которого называли одним из лучших портретистов России, это была уже вторая попытка нарисовать писателя. Первую он предпринял годом раньше в усадьбе Чехова в подмосковном Мелихове – и тоже по заказу Третьякова! Но дело сразу не задалось: художник считал, что черты лица писателя будто ускользают от него, работа шла тяжело – и в итоге он провел больше времени, рисуя пейзажи и гуляя по окрестностям. Получившийся тогда портрет забраковали все: и Чехов, и Третьяков, и сам Браз.
В Ницце всё тоже пошло непросто. Художник наряжал Чехова в костюм, усаживал его в большое кресло и требовал смотреть прямо на него – и так дважды в день! Писатель уставал, оттого и выходило столь измождённое лицо – «будто нанюхался хрену». «Портрет мне не кажется интересным. Что-то есть в нём не моё, и нет чего-то моего», – писал Чехов сестре. А позже назвал эту картину слишком мрачной. И пошёл дальше – говорил, что именно этот портрет «виноват» в том, что он стал пессимистом и начал писать мрачные рассказы.
Устал и Осип Браз. Из Ниццы он строчил Третьякову, что на этот раз картина «по сходству гораздо лучше первой». Но Чехов не верил, что это конец и теперь его оставят в покое. «Мне кажется, что и этим портретом он останется в конце концов недоволен», – грустно предсказывал Чехов.
Когда картину, ставшую теперь каноническим образом Чехова, привезли из Ниццы в Москву и выставили для всеобщего обозрения в особняке Третьякова в Лаврушинском переулке, то охать начали и критики. «Куда девалась его уверенная, спокойная жизнерадостность? – имея в виду Чехова, писал литератор Владимир Короленко. – Черты обострились, стали как будто жестче, и только глаза всё еще порой лучились и ласкали. Но и в них чаще виднелось застывшее выражение грусти».
Совсем прямолинейно высказалась Татьяна Щепкина-Куперник – давняя знакомая Чехова: «Бледный, с ввалившимися щеками – он совсем не похож был на себя прежнего». Но вот писатель Петр Боборыкин, который был в Ницце и наблюдал, как Осип Браз пишет картину, был уверен, что на облик Чехова наложила печать болезнь: «Картину считают неудачной, но это вряд ли так. Сходство было большое, и выражение лица было совершенно такое, какое он сохранял везде».
Портрет Чехова работы Осипа Браза и сегодня остается одним из главных экспонатов Третьяковской галереи, вокруг которого неизменно стоят зрители. По легенде, сам Чехов приходил посмотреть на него всего однажды.
Смотритель галереи вспоминал, что Антон Павлович «простоял у картины с полминуты, улыбнулся и поспешно вышел».
#165лет_Чехов
#165лет_Чехов
Следующая публикация
Нет комментариев