Предыдущая публикация
«Самый ужасный вопрос в Москве — квартирный»: а как жил сам Булгаков?
Читать ещё интересные статьи:Квартирный вопрос москвичей волновал и самого Булгакова. После переезда в Москву он всё пытался его решить: работать приходилось в ужасных условиях. Первый московский адрес писателя известен всем. Это квартира №50 в доме №10 на Большой Садовой улице — та самая «нехорошая квартира» из «Мастера и Маргариты».
«На той стороне коридора, напротив, жила такая Горячева Аннушка. У неё был сын, и она всё время его била, а он орал. И вообще, там невообразимо что творилось. Купят самогону, напьются, обязательно начинают драться, женщины орут: «Спасите! Помогите!». Ей лет шестьдесят было. Скандальная такая баба. Чем занималась – не знаю. Полы ходила мыть, её нанимали...» — описывала Татьяна Лаппа соседку, ставшую прототипом Аннушки в известном романе.
Писатель с женой Татьяной Лаппой занимал одну комнату из десяти: в остальных жили 16 соседей, не отличавшихся примерным поведением. Кто-то напивался и кричал, кто-то громко выяснял отношения, а кто-то умудрялся держать здесь петуха и поросёнка. Под эту какофонию приходилось работать. Зато сколько персонажей обретали произведения Булгакова! Их даже выдумывать не надо было.
«На той стороне коридора, напротив, жила такая Горячева Аннушка. У неё был сын, и она всё время его била, а он орал. И вообще, там невообразимо что творилось. Купят самогону, напьются, обязательно начинают драться, женщины орут: «Спасите! Помогите!». Ей лет шестьдесят было. Скандальная такая баба. Чем занималась – не знаю. Полы ходила мыть, её нанимали...» — описывала Татьяна Лаппа соседку, ставшую прототипом Аннушки в известном романе.
В письме матери Михаил Афанасьевич признавался: «Самый ужасный вопрос в Москве — квартирный». Впоследствии этот вопрос найдёт отражение во многих произведениях. У Булгакова была идея фикс: обеспечить себя квартирой, одеждой, пищей и книгами. Книги всегда занимали важное место в жизни. Неспроста Мастер после выигрыша в лотерею сначала покупает книги и только потом снимает две комнаты в подвальчике.
И если с остальными пунктами можно было справиться, хоть и с трудом, то с квартирой пришлось несладко. После Большой Садовой и нескольких временных адресов постоянным пристанищем писателя стала трёхкомнатная квартира №6 в доме №35 на Большой Пироговской улице. Там он сначала жил со второй женой — Любовью Белозерской, потом с третьей — Еленой Шиловской. Любовь Белозерская так описывала условия:
«Моя комната узкая и небольшая: кровать, рядом с ней маленький столик, в углу туалет, перед ним стул. Это всё. Мы верны себе: Макин кабинет синий. Столовая жёлтая. Моя комната — белая. Кухня маленькая. Ванная побольше. С нами переехала тахта, письменный стол — верный спутник М. А., за которым написаны почти все его произведения, и несколько стульев».
«Моя комната узкая и небольшая: кровать, рядом с ней маленький столик, в углу туалет, перед ним стул. Это всё. Мы верны себе: Макин кабинет синий. Столовая жёлтая. Моя комната — белая. Кухня маленькая. Ванная побольше. С нами переехала тахта, письменный стол — верный спутник М. А., за которым написаны почти все его произведения, и несколько стульев».
Кстати, синие стены кабинета — «фишечка» Булгакова. В одной из комнат его жилища стены непременно были синего цвета: в такой обстановке писателю было легче погружаться с головой в творчество. Представить, как это выглядело, можно и сейчас, посетив музей на Большой Садовой. Там собраны вещи и предметы, сопровождавшие писателя в течение жизни. Воссозданы быт и обстановка комнат, в том числе легендарного кабинета с секретером, за которым Михаил Афанасьевич писал свой «закатный» роман.
«Для М. А. квартира — магическое слово. Ничему на свете не завидует — квартире хорошей! Это какой-то пунктик у него» — вспоминала Елена, третья жена писателя. Да и было отчего завидовать — с квартирами Булгакову по-прежнему не везло.
С Еленой Шиловской и пасынком писатель поселился в трёхкомнатной квартире в Нащокинском переулке. Случилось это в феврале 1934 года, и первая радость от переезда быстро сменилась разочарованием.
С Еленой Шиловской и пасынком писатель поселился в трёхкомнатной квартире в Нащокинском переулке. Случилось это в феврале 1934 года, и первая радость от переезда быстро сменилась разочарованием.
В марте он делился эмоциями с Викентием Вересаевым:
«Замечательный дом, клянусь! Писатели живут и сверху, и и снизу, и сзади, и спереди, и сбоку. Я счастлив, что убрался из сырой Пироговской ямы. Правда, у нас прохладно, в уборной что-то не ладится и течёт на пол из бака, и, наверное, будут ещё какие-нибудь неполадки, но всё же я счастлив».
Здесь был организован писательский кооператив: двухэтажный дом дополнили надстройкой — добавили два подъезда сбоку и три этажа сверху. В стенах этого дома жили Мандельштам, Ильф, Петров и другие литераторы. Но квартиры всё равно были далеки от идеала...
«Замечательный дом, клянусь! Писатели живут и сверху, и и снизу, и сзади, и спереди, и сбоку. Я счастлив, что убрался из сырой Пироговской ямы. Правда, у нас прохладно, в уборной что-то не ладится и течёт на пол из бака, и, наверное, будут ещё какие-нибудь неполадки, но всё же я счастлив».
Здесь был организован писательский кооператив: двухэтажный дом дополнили надстройкой — добавили два подъезда сбоку и три этажа сверху. В стенах этого дома жили Мандельштам, Ильф, Петров и другие литераторы. Но квартиры всё равно были далеки от идеала...
В октябре 1935 года Булгаков жаловался ответственному секретарю Союза советских писателей:
«Проживая в настоящее время... в надстроенном доме Советского писателя, известном на всю Москву дурным качеством своей стройки и, в частности, чудовищной слышимостью из этажа в этаж, в квартире из трёх комнат, я не имею возможности работать нормально, так как у меня нет отдельной комнаты».
«Проживая в настоящее время... в надстроенном доме Советского писателя, известном на всю Москву дурным качеством своей стройки и, в частности, чудовищной слышимостью из этажа в этаж, в квартире из трёх комнат, я не имею возможности работать нормально, так как у меня нет отдельной комнаты».
До наших дней дом не дожил: его снесли в 1970-х. В квартире в Нащокинском переулке Михаил Афанасьевич провел последние 6 лет жизни. У него наконец-то появилось своё жилье, которое он обустраивал по своему вкусу. Мебель красного дерева, коридор с книжными полками, рояль в гостиной и, конечно же, старинный секретер.
За ним писатель создавал «Мастера и Маргариту», мысленно возвращаясь к жизни в «нехорошей квартире» и мучающему всех москвичей «квартирному вопросу». Вопросу, решить который в полной мере Булгакову так и не удалось.
Если статья понравилась, ждём от вас лайк и поделиться, для нас это очень важно. 
Подписывайтесь на нас и приводите друзей! 
▣▣▣▣▣▣▣▣▣▣▣▣▣▣▣▣▣▣▣▣▣▣▣▣▣▣▣▣▣▣▣▣▣▣▣▣▣▣▣▣
За ним писатель создавал «Мастера и Маргариту», мысленно возвращаясь к жизни в «нехорошей квартире» и мучающему всех москвичей «квартирному вопросу». Вопросу, решить который в полной мере Булгакову так и не удалось.
© Теги #булгаков #квартирныйвопрос ▣▣▣▣▣▣▣▣▣▣▣▣▣▣▣▣▣▣▣▣▣▣▣▣▣▣▣▣▣▣▣▣▣▣▣▣▣▣▣▣
Если статья понравилась, ждём от вас лайк и поделиться, для нас это очень важно. Подписывайтесь на нас и приводите друзей! ▣▣▣▣▣▣▣▣▣▣▣▣▣▣▣▣▣▣▣▣▣▣▣▣▣▣▣▣▣▣▣▣▣▣▣▣▣▣▣▣
Следующая публикация
Веном - все три серии фантастического боевика.
Нет комментариев