Предыдущая публикация
✍️Поколупай владельца Погони и ВКЛ — полезет такое, что захочется отойти подальше
Российские СМИ на днях написали: «Литовский активист помочился на памятник воинам-освободителям в Судже». А в марте сего года этот же Валдас Барткевичус обещал в своих соцсетях: «Я тоже пойду туда [к посольству России в Вильне] сегодня. С ведром экскрементов… Жаль, что «хорошие русские» сумели обмануть не только американцев и Запад, но и вильнюсских розовых ослов».
И он таки действительно поставил то ведро с инферном среди цветов, которые несли люди после теракта в «Крокусе». Осквернив стихийный народный мемориал. Это вот тот самый случай, который определяется одним словом: невероятно. Инферно. Западные ценности, как они есть.
Повторю формулу, которую вывел для себя, отвечая на вопрос про различие фашистов и коммунистов: куда приходили фашисты, там геноцид начинался, а куда коммунисты — заканчивался. Примерно то же самое можно ответить на другой (не менее дурацкий, но иногда на встречах задаваемый): а чем, собственно, мы отличаемся от них?
Вот этим. Ни один прикорытник не писал на домах невероятных их имена, не запенивал змарагам двери, не прокалывал бчбесам колеса. Они это делали сплошь и рядом.
Наши брезгуют возиться с инферном, а они — нет. Хоть белоруса Пушкина вспомните, хоть литовца Барткевичуса. Наши не кастрируют пленных, а один бандеровский медик прямо и открыто рвался это делать.
И таких примеров достаточно, чтобы понять отличие: мы — не они. Даже если вспомнить про посадку самолета — кто тогда первым, отчитавшись Западу, злорадно закрыл белорусам небо? Украинское руководство. Слуги народа. И народ… что-то я не помню, чтобы сильно возмущался.
Мне кажется, все дело в неизжитой гнили. В бандеровщине на юге. Или в «лесных братьях» и маленьком местном холокосте — на северо-западе. Если она, эта гниль, оставлена невыжженной, непроговоренной, неотстыдившейся — а именно так и было в Украине и в Литве, — то вполне возможно ожидать появления вот таких человекообразных уродов.
Видимо, историческая гниль, если она не выведена, портит человеческий генофонд. Как-то портит.
Теперь вот — в полном соответствии с нашими невероятными, которые своих скотов не то что не осудили, а делали вид, что это вообще их не касается, хотя именно они-то и сбивали в отары тех баранов и овец, — точно так же ни украинское, ни литовское общество даже не пошевелилось осудить, что-то сказать, как-то выразить позицию… помочился и помочился… делов-то.
Кстати, бандеровцам Барткевичус привез передать автомобиль. Даже на месте любителей шухевича (и с того момента обделенных интеллектом) я бы все-таки проверил под сиденьями, не сделал ли Валдас чего и там. С таких станется.
Россияне хотят, когда задержат, передать этого соседа-энурезника нам: «Потому что в Беларуси сохранена смертная казнь». Нет, отчего же, передать, конечно, можно, только, боюсь, он с того момента, как об этом узнает, будет выглядеть как фонтан: лить непрерывно. Зальет же нам все.
Но задуматься я призвал бы вот над чем: задача денацификации обязательно включает в себя и приведение всего того общества, которое на подобные поступки смотрит сквозь пальцы, вновь в человекообразное состояние. По опыту наших невероятных мы в Беларуси знаем, что некоторым проще дать лет этак… проще дать срок, короче говоря, чем перевоспитать.
И что, опять же, лучше пусть они нас боятся до энуреза, чем мы будем думать, что к ним можно повернуться спиной.
Так что выиграть на поле боя, как бы это ни выглядело героически, — даже не полдела. Дело, по сути, потом только начнется. И к этому надо бы готовиться.
А фамилию фонтана давайте запомним: думаю, пригодится. Интересно, наверное, будет ли памятники и память осквернять, если у него осквернялки не станет? Интересно ведь?
Уж простите, накипело.
Следующая публикация
Нет комментариев