Предыдущая публикация
«Чёрный список» Крупской: какие книги вдова Ленина приказала изъять из библиотек
В отличие от нацистской Германии, в СССР книги публично не сжигались на кострах. Советский тоталитарный режим поступал проще и эффективнее – неугодная литература изымалась из общедоступных библиотек. И здесь печальная роль в истории отечественной культуры принадлежала вдове Ленина Надежде Крупской. Не допущенная Сталиным на первые роли в ЦК ВКП(б), Надежда Крупская с головой ушла в «разрешённые» ей сферы деятельности. Бездетная женщина подвизалась в качестве главного советского «гуру» педагогики, а в 1920-1930 годах председательствовала в Главполитпросвете РСФСР. В ведении этой организации находились библиотеки, клубы и избы-читальни по всей стране. Крупская во многом разделяла утилитарный взгляд на литературу, а произведения русских классиков называла «орудием изучения действительности». Она также рассуждала о классовом характере искусства. До революции, по её мнению, «господствующий класс» через книги навязывал массам «религиозные чувства, индивидуализм, шовинизм, пассивность». «Не всякая литература зажигает сердца, ведёт вперёд, — писала Крупская. – Бывает и такая литература, которая тянет назад, к старому, которая туманит взор, дезориентирует. Нельзя закрывать глаза на этот факт. Такая литература действует вроде отравы. Нужна страховка от такой литературы, от её влияния». В сфере литературы для подрастающего поколения вдова Ленина ещё готова была идти на компромисс. В письме Максиму Горькому, она, например, предлагала сокращать произведения Жюль Верна, выбрасывая из него «кой-какие буржуазные рассуждения». Другие книги, «написанные некоммунистами», предлагалось снабжать особыми предисловиями. Но Крупская категорически отвергала «мистические сказки», в том числе «Аленький цветочек» Аксакова и «Конёк-Горбунок» Ершова.
Непригодными для советских детей она сочла приключенческие произведения Фенимора Купера и Майн Рида, проникнутые якобы «махровой буржуазной идеологией». Руководствуясь этими идеями, Крупская занялась «чисткой» библиотечных фондов. А большевикам было что «чистить»: в царской России, несмотря на низкий уровень грамотности, в начале XX века печатались миллионы экземпляров книг. Да и богатое книжное наследие XIX века оставалось доступным для масс (питомцам «ликбеза» нужно было лишь приноровиться к старой орфографии). Но всё это не пригодилось «строителям коммунизма». Говоря о бывших помещичьих библиотеках, перешедших в народное пользование, Крупская утверждала, что «значительную часть книг нельзя использовать». Как пишет библиограф Арлен Блюм, по циркулярам и спискам Главполитпросвета (т. е. с одобрения Крупской) в доступных массовых библиотеках прошло три волны чисток: в 1923, 1926 и 1930 годах. В результате были уничтожены тысячи произведений. Хотя они оставались в крупных публичных библиотеках, но фактически перестали быть доступны основной массе населения.
Первая инструкция Главполитпросвета, вышедшая в 1920 году, называлась «О пересмотре каталогов и изъятии негодной литературы». Она коснулась религиозно-нравственной литературы, которой было особенно много при дореволюционных библиотеках. Библиотекари на местах иногда противились изъятиям, так что «убеждать» их приходилось сотрудникам ГПУ. В 1923 году за подписью Крупской была спущена новая «Инструкция о пересмотре книжного состава библиотек и изъятии контрреволюционной и антихудожественной литературы». Выходивший в Берлине меньшевистский журнал «Социалистический вестник» подробно проанализировал этот документ: «Подлежит изъятию: по отделу философии – всё ; по отделу религии всё, кроме анти-религиозной советской литературы, в том числе Библия».
Таким образом Библия тоже попала в "список Крупской".
И это при всём при том, что в личной кремлёвской библиотеке её мужа, вождя мирового пролетариата, Владимира Ульянова, была в наличии Библия или Книги Священного Писания Ветхого и Нового Завета: в русском переводе с параллельными местами. 9-е изд. СПб., 1910. IV. - 1548 с. (по каталогу это № 6675 в рубрике "Религия").
Надо признать, что Ленин, будучи не только профессиональным революционером, но и «профессиональным читателем», никогда не собирал книги, что называется, «для счета» и в его библиотеке Библия была занесена в каталог.
Но коммунисты, а равно как и вдова Владимира Ильича, посчитали необходимостью эту книгу запретить.
На протяжении всей истории СССР это табу полностью никогда не было снято. Но с развалом Союза запрет также разрушился.
История с запретом Библии в СССР соотвествует словам из первого письма апостола Петра 1:24, 25: "Трава засыхает, и цветы опадают, но слово Господа пребывает вовек" (Новый Русский Перевод).
Следующая публикация
Комментарии 1