Предыдущая публикация
Разместившись на нижней полке, Катя поудобнее устроила подушку и надела наушники.
Посадка в вагон шла полным ходом и слышно было, как тарахтят по узкому коридору колёсики чемоданов и протаскиваются волоком сумки - другие пассажиры тоже спешили занять свои места.
Прямо за дверцей Катиного купе замер стук каблуков:
- У нас двадцать и двадцать один?! - прокричал визгливый женский голос.
- Да! Иди дальше! - ответил ей мужской баритон.
Катя понадеялась, что в её купе подсядут как можно позже, хотелось какую-то часть пути провести в одиночестве. А лучше весь путь, но это невозможно: семь дней тарахтеть до Владивостока, где-то да займут свободные места в её купе. Самолётом было бы и дешевле, и проще, но Катя панически боялась летать. В коридоре тем временем командовал детьми женский голос.
- Девочки, не отставайте. Маша, держи за руку сестру!
Едва Катя успела понадеяться, что эти товарищи подсядут не к ней (пусть кто угодно, лишь бы не дети, с которыми Катя вообще не умела общаться и считала, что она не любит малышню), как дверь её купе отворилась и женщина, ещё не старая, но уже явно бабушка, скомандовала двум девочкам-дошкольницам входить сюда.
- Здравствуйте! - сказала она Кате, - попутчиками, значит, будем?
Катя промямлила "добрый день". Женщина одёрнула детей. Пыхтя, она затаскивала чемодан и сумку в купе:
- Девочки, поздоровайтесь с тётей, - и пояснила Кате: - внучки мои. Решила взять их с собой к брату в гости.
Она проворно распихала по углам сумки и усадила детей на одну нижнюю полку. Девочки смирно сидели, пришибленные неизвестной обстановкой, и болтали ногами в белых гольфиках. Глазёнки их так и бегали по всему купе, задерживались на Кате и её ноутбуке, перебегали на шторы и вид за окном, в общем, вели себя как обычные воспитанные дети. Наконец рядом с ними уселась и бабушка.
- Ну что? Готовы к путешествию, мои пуговки?
- Да, бабушка, а когда мы тронемся? - спросила та, что постарше.
- Ой, скорей бы уже! - вторила ей младшая и мелко запрыгала на сиденье.
Бабушка взглянула на часы:
- Отправление через десять минут.
- А где мы спать будем?
- Да вот на полке где вы сидите и две верхних ещё.
- Чур я внизу! - сказала старшая, пластаясь за их спинами.
- Нет я!
- Да тише вы! - рявкнула бабушка. - Разберёмся. Сидите спокойно и смотрите в окно. В окно я сказала!
Девочки потолкались между собой, чтобы занять наиболее удобное место для обзора.
- Меня, кстати, Надеждой зовут, - обратилась женщина к Кате. - Надежда Васильевна.
- Очень приятно. Я Катя, - натянуто улыбнулась и Катя.
- А внучки мои - Маша, - положила она руку на голову старшей, - и Ксюша. Одной шесть, а другой четыре. Мы постараемся вам не мешать. Вы до куда едете?
- До конечной.
- До Владивостока? Надо же, мы тоже! Значит, успеем ещё познакомится как следует!
На этот раз Катя улыбнулась совсем кисло и основательно затолкала наушники в уши, дав понять, что общаться не хочет. Перспектива провести все семь суток с двумя детьми её не обрадовала. Путешествие обещает быть "весёлым"!
- Ура! Поезд тронулся! Мы едем, бабушка! - запрыгала Маша.
- Не кричи!
Дети вели себя прилично и до вечера Катю никто особо не трогал. Перед тем, как ложиться спать, бабушка, помявшись, обратилась к ней:
- Мне очень неудобно вас просить, но не могли бы вы поменяться полками с моей старшей? Я просто нижние выкупить не успела. Боюсь, что она может свалиться оттуда ночью...
Этого вопроса Катя ждала и знала, что отказать не сможет. Она взглянула на детей: девочки, уже с распущенными волосами и в пижамах, занимались раскрасками. Конечно, уступать своё место ей не хотелось, но что если ребёнок действительно упадёт с высоты? Надежда Васильевна расценила её взгляд по-своему:
- Не смогут они вдвоём на одной полке, толкаться будут всю ночь, мы это уже проходили. Я вас очень прошу... Днём можете быть внизу сколько угодно, нам бы только на ночь...
- Ну хорошо. То есть без проблем. Мне всё равно где спать.
В пути у Кати было два занятия: вышивание крестиком и ноутбук. Девочки любознательно следили за движением её иглы, им очень хотелось увидеть что же получается у Кати.
- А можно мы, пожалуйста, рядом посидим и посмотрим? - вежливо спросила Маша.
- Ну конечно! Садитесь по обе стороны от меня.
- Ой, это же котик! - вскричала Ксюша.
- Не котик, а тигр. Это же тигр, тёть Кать?
- Верно.
Кате нравились эти дети. Бабушку они во всём слушались, держала она их на коротком поводке. Такие же вежливые и воспитанные, как и старшее поколение. Правда, дети есть дети - активность, весёлость и любознательность никуда из них не девались.
Катя протянула иголку Маше.
- Хочешь попробовать?
- Хочу, но я не умею.
- А я тебя научу! Посмотри на ткань. Видишь, на ней нити переплетаются квадратиками? Нужно в каждом квадратике вышить крестик. Давай сначала вместе - продолжим оформлять "лапку".
Обе девочки попробовали себя в вышивании. Получалось у них неплохо, даже не напортачили.
Вскоре и пищу стали принимать сообща, складывались у кого что есть. Так и сдружились. Узнала Катя, что Надежда Васильевна родом из Тверской области, да там и живёт по сей день. В Приморье у неё родной брат - уехал ещё в молодости по программе переселения, прижился. Внучки - уже москвички, - каждое лето с бабушкой.
На своей второй полке Катя любила смотреть фильмы. Девчонки кружатся внизу, на Катю поглядывают. Старшенькая Маша, воспользовавшись тем, что бабушка вышла, забралась на верхнюю, где ночью спала Надежда Васильевна, и пыталась заглянуть в ноутбук Кати. Тут и бабушка явилась, инстинктивно растопырила руки:
- Маша, упадёшь! Спускайся немедленно!
Катя сняла наушники, смотрит на девочек с улыбкой. Они, бедные, уже не знали чем занять себя на второй день пути.
- А давайте ко мне? Мультик хотите? - предложила она.
- Да что вы! Не обращайте на них внимания, пусть сидят! - возразила бабушка. - А ну-ка!
Девочки смирно сели и опять заболтали ногами от скуки.
- И не помешают! Я тоже мультфильмы люблю. "Рапунцель" смотрели?
- Нет!
- Да!
- Полезайте ко мне! А вы, Надежда Васильевна, отдохните пока.
- Ой, ой, внизу лучше! Боюсь упадут мои егозы!
Внизу Катя соорудила настоящий домик: повесила простынь, подоткнув её сверху под матрас второй полки. Получилось тайное местечко. Ноутбук она поставила себе на колени, с двух сторон её опять облепили девчонки. Смотрели восторженно. Каждый день по мультфильму. Иногда Катя ловила себя на мысли, что таким образом она могла бы проводить время и со своим ребёнком вместе с Пашей. Положит она руку на живот - он там ещё. А в телефоне штук двадцать пропущенных от Паши. В ней сидела ужасная вредина, которая не хотела с ним говорить. "Не звони! Я сама потом. Еду к родителям." - написала она ему кратко. И Паша перестал звонить.
На четвёртый день пути Катя заболела - продуло её от окна. Утром встать не могла из-за температуры. Горло обложило капитально. Надежда Васильевна, помимо присмотра за внучками, взялась лечить Катю: ходила за чаем, достала кое-что из своей походной аптечки. Когда подошло время стоянки, она сбегала в аптечный киоск и купила для Кати лекарств. Детей приструнила, приказала сидеть тише, чем мыши. Их и правда было почти не слышно. Катя провалялась два дня, почти не вставая.
- А мне можно пить эти лекарства? Понимаете, я беременна...
- Можно, можно... успокоила её Надежда Васильевна. - Я специально подобрала самые щадящие.
- Неужели уже заметно? - удивилась Катя. - у меня всего девять недель.
По лицу всё видно, я всегда чувствую, - улыбнулась Надежда Васильевна. - Ты лежи, я всё сделаю, если надо.
У Кати слёзы выступили. За ней редко кто так ухаживал с тех пор, как уехала от родителей. Всё сама... Надежда Васильевна положила руку ей на голову и просто погладила её, ничего не говоря, но сколько же было в этом жесте чисто женского понимания и заботы!
В последний день пути Кате стало получше. На радостях, что всё обошлось, Надежда Васильевна от души накормила Катю, принесла ей из вагона-ресторана суп и пирожное, сделала чай. К великой радости девочек, Катя включила им очередной мультфильм, а сама разговорилась за чаем с Надеждой Васильевной.
- Спасибо вам большое, я вашу доброту никогда не забуду. Вы столько для меня сделали, хотя я чужой человек вам.
- Не бывает чужих людей, если они живут под одной крышей, пусть и временно. Говоришь, никогда не забудешь? - блеснула на неё глазами Надежда Васильевна и увидела Катя, что взгляд её сделался совсем тёплым от воспоминания. - У меня в детстве тоже такой случай был, в больнице. Положили меня туда, потому что нужно было делать операцию - вырезали аденоиды. Как я говорила, мы из области, семья моя, а положили меня в Тверь. Впервые оказалась я одна, родители домой поехали. До нашей деревни от Твери далеко, не накатаешься, да и денег у родителей не было. Папа сказал, что приедет за мной через три дня, на выписку. Так и оказалась я одна...
- Сколько вам лет было?
- Десять. И вот лежу я после операции, больно, кровь идёт из носа и горла, глотаю её плачу потихоньку. Хоть и большая, а без родителей страшно... А к девочке соседской приходила её бабушка. Она села рядом со мной и стала гладить меня по голове, слёзы обтёрла. Мне сразу стало так тепло и уютно... Абсолютно чужой человек, чужое прикосновение, а сколько в нём добра... Спустя время доктор разрешил мне питаться подтаявшим мороженым, только вот взять я его нигде не могла. И эта бабушка принесла его для меня. Я не просила ничего, а она принесла. Это добро к чужому ребёнку до сих пор греет мне душу. Прошло столько лет, а я до сих пор помню эту бабушку, её улыбку, тёплый взгляд и платье в жёлтый цветочек.
Надежда Васильевна отпила чай, посмотрела на внучек.
- Всегда нужно стараться относиться к людям так, как ты хотел бы, чтобы в случае беды люди отнеслись к твоим детям. Не так за себя беспокоишься, как за них. Ты поможешь и тебе помогут. Есть в мире две вечных вещи: добро и зло. К ним можно отнести любой поступок. Зло тяжело забыть и простить, но это необходимо, ведь воспоминания о нём разрушают... А добро забыть - проще простого, но его, наоборот, нужно помнить, потому что именно от добрых дел пускаются во все стороны корни и из этих корней произрастают новые деревья.
- Это то, что ты можешь услышать даже если оглохнешь, и увидеть, если будешь слепым, - продолжила Катя.
- Чья-то цитата?
- Да, кажется, так говорил Марк Твен.
Катя посмотрела в окно, на проплывающие мимо пейзажи. Она думала о том, что каждый миг жизни изменяет нас: делает лучше или хуже, глупее или мудрее.
- Знаете, такая интересная вышла у меня поездка... Вроде бы и заболела тяжело, и с двумя чужими детьми в одном купе. Казалось бы, что может быть со стороны хуже? А мне и расставаться со всеми вами не хочется. Запомнились эти дни как нечто приятное.
- Всё в твоих руках, - сказала ласково Надежда Васильевна, - скоро тебе скучать не придётся: ребёночек, хлопоты... Но это счастье - семья, муж, дети.
Катя положила руку на живот. Ответила:
- Да. Вы правы. Извините, мне нужно кое-кому срочно позвонить.
Она вышла в тамбур и набрала номер Паши. Снимет ли он трубку? Они никогда не расставались так надолго.
- Да неужели... - с ворчливым беспокойством ответил Паша.
- Не говори пока ничего, - занервничала Катя, - просто выслушай. Во-первых, прости. Я д*ра, знаю. Во-вторых... я, знаешь, ещё толком не придумала имени для нашего ребёнка, но "Саша" звучит неплохо, да?
- Универсальное, - согласился Паша и Катя ощутила его улыбку.
- Может ты приедешь ко мне? Я соскучилась... Познакомишься с моими родителями.
- Я, собственно, уже в пути... - признался Паша.
- Как??
- Стою на стойке регистрации в аэропорту. Решил догнать тебя и вернуть.
Катю охватило радостью.
- Ах вот как!
- Ну потому что я такой классный и ты не захочешь меня потерять, хе-хе, шучу. Да и вообще я тоже вспылил, а потом подумал: ну не хочешь ты сейчас детей и ладно. Я всё равно на тебе женюсь.
- Нет, я хочу. Я этого ребёнка уже полюбила.
- Вот видишь. А я сразу полюбил, как только узнал, что ты беременна.
- Мы же будем счастливы, правда? - спросила она с надеждой.
- Правда. Но нам не помешает научиться быть терпимее и добрее друг к другу.
- А меня тут кое-чему научили в дороге. Я заболела и попутчица меня пожалела, вылечила. Удивительный пример доброты. И внучки у неё - чудо. Я тебе о ней расскажу.
Следующая публикация
Нет комментариев