Я убит подо Ржевом,
В безымянном болоте,
В пятой роте,
На левом,
При жестоком налете.
Я не слышал разрыва
И не видел той вспышки, -
Точно в пропасть, с обрыва -
И ни дна, ни покрышки.
И, во всем этом мире,
До конца его дней -
Ни петлички,
Ни лычки,
С гимнастерки, моей.
Я - где корни слепые
Ищут корма, во тьме;
Я - где , с облаком пыли,
Ходит рожь , на холме.
Я - где крик петушиный
На заре, по росе;
Я - где ваши машины,
Воздух рвут, на шоссе.
Где - травинку к травинке -
Речка травы прядет,
Там, куда на поминки,
Даже мать - не придет.
Летом, горького года,
Я убит... Для меня -
Ни известий, ни сводок,
После этого дня...
Подсчитайте, живые,
Сколько сроку назад,
Был на фронте , впервые,
Назван, вдруг , Сталинград.
Фронт горел, не стихая,
Как на теле - рубец.
Я убит и не знаю -
Наш ли Ржев, наконец?
Удержались ли наши
Там, на Среднем Дону?
Этот месяц был - страшен.
Было все - на кону.
Неужели, до осени,
Был за н и м уже Дон
И хотя бы колесами,
К Волге, вырвался о н ?
Нет, неправда! Задачи
Той не выиграл враг.
Нет же, нет! А иначе,
Даже мертвому, - как?
И у мертвых, безгласных,
Есть отрада одна:
Мы за родину пали,
Но она -
Спасена.
Наши очи померкли,
Пламень сердца - погас.
На земле, на проверке,
Выкликают - не нас.
Мы - что кочка, что камень,
Даже глуше, темней.
Наша вечная память -
Кто завидует ей ?
Нашим прахом , по праву,
Овладел чернозем.
Наша вечная слава -
Невеселый резон.
Нам свои боевые
Не носить ордена.
Вам все это, живые.
Нам - отрада одна,
Что недаром боролись
Мы за Родину-мать.
Пусть не слышен наш голос,
Вы должны его знать.
Вы должны были, братья,
Устоять , как стена,
Ибо, мертвых проклятье -
Эта кара - страшна.
Это горькое право,
Нам навеки дано,
И за нами оно -
Это горькое право.
Летом, в сорок втором,
Я зарыт - без могилы.
Всем, что было потом,
Смерть меня, обделила.
Всем, что, может, давно
Всем привычно и ясно.
Но да будет оно,
С нашей верой, согласно...
Братья, может быть, вы
И не Дон потеряли ,
И в тылу , у Москвы,
За нее - умирали.
И в заволжской дали,
Спешно, рыли окопы
И , с боями, дошли -
До предела Европы.
Нам достаточно знать,
Что была, несомненно,
Там последняя пядь
На дороге военной, -
Та последняя пядь,
Что уж если оставить,
То шагнувшую, вспять,
Ногу некуда, ставить...
И врага обратили
Вы на запад, назад.
Может быть, побратимы.
И Смоленск уже, взят?
И врага вы громите -
На ином рубеже,
Может быть, вы к границе,
Подступили , уже?
Может быть... Да исполнится
Слово клятвы святой:
Ведь Берлин, если помните,
Назван был под Москвой.
Братья, ныне поправшие
Крепость вражьей земли,
Если б мертвые, павшие
Хоть бы плакать могли!
Если б залпы победные
Нас, немых и глухих,
Нас, что вечности преданы,
Воскрешали - на миг.
О, товарищи верные,
Лишь тогда б , на войне,
Ваше счастье безмерное
Вы постигли, вполне!
В нем, том счастье, бесспорная
Наша кровная часть,
Наша, смертью оборванная,
Вера, ненависть, страсть.
Наше - все! Не слукавили
Мы, в суровой борьбе,
Все отдав, не оставили
Ничего, при себе.
Все на вас перечислено
Навсегда, не на срок.
И живым не в упрек
Этот голос наш мыслимый.
Ибо, в этой войне,
Мы различья не знали:
Те, что живы, что пали, -
Были мы наравне.
И никто, перед нами,
Из живых - не в долгу,
Кто из рук наших, знамя
Подхватил, на бегу,
Чтоб за дело святое,
За советскую власть
Так же, может быть, точно
Шагом дальше упасть.
Я убит подо Ржевом,
Тот - еще под Москвой...
Где-то, воины, где вы,
Кто остался живой?!
В городах миллионных,
В селах, дома - в семье?
В боевых гарнизонах
На не нашей земле?
Ах, своя ли, чужая,
Вся в цветах иль в снегу...
Я вам жить завещаю -
Что я больше могу?
Завещаю в той жизни
Вам счастливыми быть,
И родимой отчизне,
С честью , дальше служить.
Горевать - горделиво,
Не клонясь головой.
Ликовать - не хвастливо,
В час победы, самой.
И беречь ее свято,
Братья, - счастье свое, -
В память воина-брата,
Что погиб за нее.
#АлександрТвардовский.
Нет комментариев