Предыдущая публикация
Шесть суток в тылу врага
========================================
Легендарный Тута о своём смертельно опасном рейде за ленточку.
Видео, в котором боец российской армии из Якутии сошёлся врукопашную с украинским военным, взорвало интернет. Смертельная схватка на передовой впечатлила даже военкоров.
А недавно в Телеграмм-канале WarGonzo появилось интервью с легендарным «якутом» ефрейтором Андреем Григорьевым, позывной «Тута», которому недавно президент Путин присвоил звание Героя России. В нём он рассказывает об этом бое и том, как шесть дней провёл в деревне, которую контролировали ВСУ.
— Как у вас появилось это видео? — позвонили мы главному редактору проекта WarGonzo Руслану Хакиеву.
— Это корпоративный секрет, так что деталей раскрывать я не буду. Скажу лишь, что вначале мы поговорили с Андреем по телефону. А потом нашли в Якутии, где он сейчас проходит реабилитацию, стрингера, который заснял интервью на камеру и прислал нам.
— И как впечатления?
— Главное — то, что он не пытался выставить свои действия, как какой-то подвиг. Просто честно рассказал, как всё было на самом деле. Слушая его, я несколько раз примерял на себя эти обстоятельства, и каждый раз думал: окажись я на его месте, на этом моя история бы закончилась. Но он, видимо, из другого теста. У него якутская закалка, и ему помогают и вещие сны, и предки.
ШЕСТЬ СУТОК В ТЫЛУ
Это было 16 ноября 2024 года. У нас было боевое задание поставить флаг в деревне Трудовая. Меня и одного боевого товарища отправили туда. Поехали на мотоциклах. До нас туда ещё два бойца зашли, из них один без вести пропал, к сожалению. А один по ранению вышел. Мы уже ставили флаг, когда на нас напали, пулемётный огонь открыли. Моего друга сразу прикончили. После этого начали преследовать меня вдвоём. Но я, слава богу, одного сразу положил автоматной очередью. Потом меня ударил дрон-камикадзе, я растерялся, попытался найти убежище. Слава богу, попался какой-то сарай, как говорится, кладовка. Бетонный. Зашёл туда. У меня была рана в ушах, в глаз попало, множественные осколочные. Перчатку снял, пытался сделать бинт. Но в это время второй боец, который преследовал меня, кричит: «Сдавайся. Мы тебе ничего не сделаем, подлечим, покормим. С тобой будут обращаться нормально. Мы знаем, что ты раненый. Мы знаем, что ты голодный».
Оказалось, он время тянул. Он ждал «фипивишку»*, второй «камикадзе». Но я об этом в то время не думал. Я как-то пытался выжить. Говорю ему: «Убирайтесь отсюда на...». А он в ответ: «Это вы к нам ворвались». Я ему говорю: «Бегите отсюда, сейчас мне подмога придёт». Пытался его напугать. Но так и не получилось. «Фипивишка» пришёл, это сразу слышно. Ударил. Но сзади стояли книги, и я за них спрятался. Как только он начал атаковать, я его уже ждал. Дверь была открыта, и я его ждал. Он успел гранату кинуть в меня. А я его встретил ответным огнём. Но не очередью, а экономил патроны. Было близкое расстояние. Я стреляю, и сам в шоке, как не попал? Но оказывается, попал. Он спрятался и ещё гранату кинул. Тогда я вышел, и мы уже сошлись в рукопашной схватке. Конечно, было страшно.
Он больше меня, намного больше был. Я пытался вытащить нож, но он мою руку держал. Всё же я вытащил его, ударил. Но первым ударом сам себе ранение сделал. Потому что нож был скользкий, в крови. Он в крови, я в крови. А он сразу взял рукоятку, и меня ударил. Моим же ножом меня ударил. Схватка была, сначала он сверху, потом я сверху. Я его зубами... Пришлось это делать.
Мы оба знали, что это бой на смерть, потому что в таких боях только один выживает. Или он, или я. Любыми способами надо победить. Нас так учили — любимыми способами надо выжить. Он звал на помощь, кричал. А я молчал. Знал, что это их территория. Поэтому всё надо делать без звука. И я знал, что мне подкрепление не придёт. Потому что 5—6 километров, наши далеко от меня. Так зачем звать их? Я знал, что по любому подкрепления не будет. Боялся только, а вдруг они придут. Лишь бы побыстрей его прикончить и скрыться. И я его бил. А в конце в него гранату положил. Сказал: «Прощай». Он тоже что-то бормотал.
Я спрятался в кладовке. Он взорвался. Вышел, ещё раз контрольный сделал. Посмотрел свои раны. Броник снял. Когда мы дрались, броник уже порвался. Шлем не мог надеть, потому что ухо вот такое было. Страшно было. Зашёл в подвал. Слава богу, подвал был двусторонний. Отсюда зашёл, а там ещё выход был. Вот это мне помогло. Посередине была бетонная стена. И вот я там сидел. У покойного хохла взял рацию, потому знал, о чём они разговаривают. Сижу, покурил по-быстрому. Мандраж был. Потом услышал, что они готовят контратаку. Шесть человек отправили за мной. Они уже знали, где я спрятался. У них дронов много, целая туча. Так что они знали, где я нахожусь. И что ранен, тоже знали. И что я этого убил, тоже. И про флаг, который мы ставили, тоже. Некоторые говорили «якут», некоторые — «тувинец». Один точно сказал: у него якутский нож был — точно якут.
Сижу. Как только они пришли, сразу гранаты кинули. С этой стороны три человека пришли и с той стороны три. Гранаты кидают с обеих сторон. Я возле стен бегаю. Ничего не говорил, просто прятался. Такой мандраж был... Сижу молча. Их командир спрашивает: «Ты живой?». Я в ответ ничего не говорю. «Ты живой? Наверное, сдох». Потом кого-то отправляют: зайди, посмотри. А я сижу, жду его. У меня автомат есть, патроны есть. Как только он зашёл, там было полным-полно дыма, вот он зашёл, и я его сразу положил. Расстояние близкое, метра три. Они рассердились, и ещё раз кидали гранаты. Потом дымовуху бросили. Слава богу, там была вода, и я эту воду в шапку налил, лежал и дышал в воде. Лежу, жду. Потом слышу, они говорят ещё раз: «Иди, проверь». Один решился зайти, только с этой стороны. А там туман, дымка, поэтому было не видно. Но силуэт человека видно — и я сразу открываю огонь. Но не убил его, он сильно трёхсотился. Лежит, кричит: «Я 300, я 300!». Его сразу откатили. Ругались матом, ещё гранаты кидали. Но, слава богу, наверное, у них гранаты закончились. Потом они огонь бросили — подожгли. Внутри подвала было много одежды, книги, картон. Всё это сразу начало гореть. Я сижу, жду, чтобы они думали, что я умер от угара. Один говорит: «Сейчас он от угара умрёт». А я сижу, в воде дышу.
Потом они ушли. Там было много пятилитровой воды. Я потушил огонь, сижу, жду. Это уже было 11—12 часов вечера. Они меня долго пытались прикончить, часа три или четыре. У меня часы остались, а телефон взорвался. Поэтому смотрю на часы, контролирую время. В пять утра вышел. Я знал, что утром по-любому придут. Выхожу, слушаю дроны. Пока ничего не слышно. Думал, что кого-то оставили караулить меня. Слава богу, не оставили. Вышел. Метров 20 пробежал, спрятался. Лежу. Долго ждать не пришлось. Где-то в седьмом часу пришла контратака. Около десяти человек пришли. Они не стали со мной разговаривать, сразу стали кидать гранаты. РПГ взорвали. Слава богу, что я из подвала вышел. Если бы не вышел, РПГ по-любому прикончил бы.
Потом опять слышу: «Ты там живой?». «Иди, проверь». «Я не буду заходить». «Иди, проверь». Друг другу говорят, но никто не решился зайти. Решили, что по-любому сдох. Потом у них рация что-то сказала. У них каждое утро типа построение. В 7 часов они собрались и ушли.
У нас было задание с той стороны зайти, а мы не дошли, потому что они взорвали мотоцикл. Потому нам пришлось зайти с другой стороны. Оказалось, где мы флаг ставили, это хохловский штаб. Их штаб, а мы российский флаг ставили. Мы ж не знали. А сколько дней это было? 16-го зашли, и до 22-го. Выходит, я там шесть дней был. И всё уже там узнал.
Так что это было только начало. Первый день. Потом первые две атаки. Потом 10 человек. А 18-го числа я там много натворил. Взорвал, сжёг склад. Там была одежда, дроны. А склад боеприпасов не сжёг, потому что самому надо было. Они там охранников не оставляли. Боевой склад, вот такой дом. Зашёл, а там... Всякие «шмели», РПГ, «калаши», пулемёты, много гранат. Их не сжёг, потому что самому надо было. Дроны, всякие коробки. Это я сжёг. Захожу в дом — а там много бочек, наверно, заправка. Трогаю — а они полные. Открываю — в некоторых бензин, керосин. Я обратно пошёл на склад боеприпасов. Взял пластид. Нас учили, как изготовить динамит, взрывчатку. Слава богу, нас учили наши инструктора. Взял немного, пластид размотал и сразу в одну бочку залепил. Один сантиметр две секунды горит. Я на пять минут поставил. Поджёг — и убежал. Их заправка взорвалась.
Но боялся, что они узнают, что я живой. Они сразу: «Что это было?!». Решили, что прямое попадание гаубицей. А на самом деле это сделал я. Потом поняли, что это якут или тувинец. 18-го числа в полпятого контратаку мне приготовили. «Идите и закончите с этим человеком, который с якутским ножом». Они готовились меня убить. Я сразу побежал к оружейному складу, приготовился. Долго не решался, боялся. Голодный, усталый. Долго не решался, но, в конце концов, всё равно решился. Лучше дать отпор.
Попытался зарядить пулемёт, но у меня с первого ранения 9 мая рука не работает. Так что я пулемёт не мог зарядить. Потому три «калаша» зарядил, поставил возле окна. Взял РПГ. «Шмели» не брал, потому что не умею пользоваться. А РПГ умею. Приготовил гранаты. В окно смотрел, метров 10—12 максимум они мимо меня проходили. И не знали, что я там нахожусь. Бронетехнику я сразу ударил РПГ. Взорвалось. В сторону мотора стрелял. РПГ бросил, «калашом» открыл огонь. Не знаю, почему они атаку не сделали. Сразу убежали все. Потом через рацию слушаю, они решили, что мне подмога пришла. Типа я не один. «У него подкрепление. Когда успели прийти?» Я обрадовался. Обратно пошёл. Это уже 18-е число.
Потом, 19-го в полпервого ночи я попытался обратно выйти. Откатиться. Но не получилось, дроны меня нашли. Сразу стали бомбить фипивишкой, дронами. На меня одного больше 20-ти дронов они отправляли. Кое-как вернулся. Лежу, думаю, что ночью не резон, потому что ночью они тепловизором смотрят. Так что шансов убежать практически не было. Я это уже понял. Ранение получил в спину, в лопатку, в сторону сердца. До сих пор болит. Вообще, всего 14 осколочных получил. Страшно было там.
19-го утром опять пришли. Я спрятался. Они все были в гражданской одежде. Типа, мирные здесь живут. А на самом деле, там ружья, бронники. Специально так делают, чтобы мы воздушную атаку не делали. Ещё там было две женщины молодые. Они разговаривают, а я близко лежу, спрятался. «Идите, проверьте». Но никто всё равно не решился зайти. А женщина говорит: «Без врачебной помощи он по-любому умер. Мы его вчера дронами... У него множественные ранения». А один молодой близко подошёл и нюхает дверь. «Он там воняет». Решили, что я умер. И 19-го числа утром хохлы меня потеряли.
А 21-го числа мне во сне жена и дочка приснились. Как бы я телефон держу, а там дочка с женой сидят. Время заметил — 14.26 на сотовом телефоне. Потом проснулся, знаю, что телефона у меня нет. Думаю, в это время надо откатиться. Долго не решался, боялся. Потом смотрю — 14.26. А, была не была, лучше попытаться. И решил откатиться. Где-то на 500—600 метров ползком. Там стояли сгоревшие мотолыги стояли. Ну, как-то проскочил. Дронов много было. Там люди мимо проходили, лежу, а метров в 5—10 люди ходят. А я ползком. Выполз, со стороны горящей мотолыги зашёл. Там был труп нашего бойца. Я у него сигареты нашёл, воду нашёл. Покурил. Время уже шестой час был. Потемнело. Там в семь часов уже темно. Ночью выйти шансов нет. Поэтому я лежал. Было холодно. Я там ещё «Сникерс» нашёл, скушал. Полбутылки воды выпил. Ещё покурил. Где-то в 2—3 часа ночи проснулся — жёстко, холодно. Решил, если дождь не остановится, завтра не буду откатываться. Послезавтра буду бежать. И дальше спал у мотолыги.
И опять вещий сон. Дети мои приснились. Все пятеро. Вот так сидят рядом со мной. Младшая дочка здесь, младший сын здесь, средняя дочка, взрослая дочка и самый взрослый сын — здесь. И они так замёрзли... Как будто это реально было. Я говорю: «Дети, не бойтесь. Мы выживем». Пытаюсь их успокаивать. А младшая дочка замёрзла, трясётся. Я пытаюсь собой согреть и сына, и дочку. Объясняю им, что сегодня идёт дождь, не решимся бежать. Завтра решимся. Я так говорю детям. А старший сын сидит и говорит: «Пап, завтра мы не можем больше ночевать. Видишь, как младшие замёрзли». Я сразу проснулся. Думаю, это вещий сон. Вчера жена и младшая дочка приснились, благодаря этому я откатился. Поэтому не стал оспаривать, снова решился. В полседьмого утра дальше пополз. Вот так я откатился. Где-то около километра ползком прошёл, слышу, сзади меня что-то шумит. Это была середина поля. Через лес было не резон. Потому что все дроны летают через лес. Лесополосу смотрят, дорогу. Лучше держаться середины поля. Потому что они там не пытаются искать.
И вот сзади шум. Обернулся, смотрю, а там четыре «бабы яги» летают. Я в шоке. А там ещё больше 20-ти «фипивишек». Как туча летят дроны. Думаю, на одного меня, что ли? А у меня два магазина. Но не решился стрелять. Лежу, жду, что они будут делать. А они мимо меня пролетают. Я сам удивился. Оказывается, 9-я рота начала наступление. Восемь единиц бронетехники вышли, и на них особое внимание. Их взорвали, они отстрелялись. Я тоже одну «бабу ягу» положил. Мимо прохожу, а мои смотрят на меня, сверху бронетехники сидят и в меня тоже стреляют. Они не знают, что я русский. Решили, что это один хохол-дурак появился.
Вот этот момент мне много форы дал. Я от них уже бегом убежал. А когда откатился, смотрю, там, где я у мотолыги ночевал, в то время всё взорвали. Если бы я не решился, меня бы тоже там взорвали. Так что вещие сны помогают.
А первый вещий сон был 19-го числа, ночью мне приснились два погибших друга. Два боевых товарища. Один другого спрашивает: «Ты где умер?». «Вон там». А на самом деле я знаю, что они не здесь умерли, а в другой точке. И вот они во сне разговаривают, как будто меня нет. Первый говорит: вот тут нитка лежала, я её поднял. И взорвался. Кишки везде валялись. Рассказывает другу. А тот спрашивает: это точно здесь было? И первый вдруг говорит мне: видишь, здесь надо быть осторожным.
Потом я проснулся в полпервого ночи, и пытался откатиться. И именно на том месте, там, где во сне было, меня дроны нашли. Так что мои друзья пытались предупредить меня. Но поначалу я не понял. Потом, когда обратно кое-как дошёл, стало понятно.
Склад боеприпасов я так и оставил, координаты дал командиру. Я ещё был на связи. 16-го числа получил задание поставить флаг, потом я один живой остался. И у меня задание поменялось. Ходи, шпионь. 20-го числа мне разрешили откатиться: «Если получится — откатись». Страшно было. Держала семья. Дети. Родные. 18-го утром меня бесило: наши бойцы с этой стороны пытаются зайти, я рацию слушаю, как они заходят. А хохлы 120-кой* ударили, миномётом. Они от меня близко находились. Я долго не решался. Сидел, что делать? Что делать? А потом решился, вышел на них. Там три человека было, на 120-ке. Один сидел, брал координаты через рацию. Другой внизу ковырялся. И который заряжает. Я вышел и сразу его положил. Потом того, который ковырялся, тоже положил. А третий уже попытался сдаться, боялся. Но я и его тоже положил. Потом командиру говорю: 120-ку устранил. Сказали, что красавчик.
А основное — семья. Я обещал своим детям обратно вернуться живым и невредимым. Всем хочу сказать, что вещие сны, их надо держаться. Оказывается, в самую трудную минуту наши предки нам помогают, не оставляют. Вот об этом я хотел сказать.
А к 9-й роте не пошёл. И потом, когда в лесополосе были мои боевые товарищи, к ним тоже не пошёл специально. Потому что я весь в грязи был — а вдруг не узнают. И огонь откроют. Потому решил сразу откатиться на Угледар, туда, где моё командование. Лесополосу прошёл, нашёл мёртвых хохлов. И брошенный блиндаж хохлятский. сразу две гранаты кинул. Слава богу, он был пустой. Только трупы. Пытался воду искать. Воды не было вообще. Целый блиндаж, а воды не было. Там мотоцикл стоял. Я проверил — ключей не было, а бензин был. Хотел завести, а потом решил, что цель слишком большой будет, лучше я потихоньку пойду.
Я был на связи. Мой боевой товарищ, тоже якут, спрашивает: «Ты где находишься? Я прямо сейчас к тебе приеду на квадроцикле». Сначала я хотел его вызвать, а потом решил, что не надо. Потому что цель слишком большой будет. Два человека на квадроцикле, они ещё сильнее будут охотиться. Лучше я сам как-нибудь. А у меня батарейки уже заканчивались в рации, я ему говорю: «Каждые полчаса по два раза стреляй в воздух на Угледаре, чтобы я не потерял координаты». Потому что ползком иду. Трава высокая, не знаю, куда идти. И он два раза стрелял. Ну, где-то километра за три слышно. И вот мои пацаны, слава богу, каждые 30 минут так стреляют, а я иду ползком. Это мне помогло.
Когда уже метров 500 осталось, у меня уже ноги в глине, у них земля какая-то странная, очень прилипает. Лежу, ножом ботинки чищу, чтобы легко было. Но сил нет. А там гараж был брошенный, МТС или что, осталось метров 500. Смотрю, а здесь дрон стоит, наблюдает за мной. Рацию кое-как включил свою, моему товарищу-связисту говорю: «Братан, это ты стоишь надо мной?» «Нет-нет, это не я! Это хохлы. Беги оттуда! Где ты находишься?». «Я возле МТС». «Беги! Это враги». Я сразу побежал. Дрон успел кинуть гранату, она где-то сзади взорвалась. Потом вперёд пошёл и ещё два раза кидал. Больше, наверное, припаса не было. Два раза кинул, стоит и наблюдает. Я за гараж зашёл. Злой был. Вышел — и дрону факи показал. Все, не попали! Зашёл обратно в гараж. А это уже наша зона. Пытался в него стрелять, не попал.
Потом я там бутылку воды нашёл, попил. Где-то час отдохнул. Перешёл в соседний гараж. Слышу — люди разговаривают. Пытался понять, но они не по-русски разговаривали. Поэтому я испугался, а вдруг это хохлы. Или наёмники. Потому не решился зайти.
В двухэтажку зашёл. Иду, а сзади кто-то: «Тута!». Оглянулся, а это мой друг. Оказывается, это они разговаривали. По-якутски. А я не понял.
Я, как только друга увидел, сразу начал плакать как маленький ребёнок. Серьёзно, начал плакать от радости. Сразу побежал, обнялись. Он меня успокаивает: «Брат, мы думали, что тебя потеряли».
Сколько врагов я за эти дни положил? Точный расчёт я не сделал. Бронетехнику — одну. Когда я в бронетехнику стрелял, там пять человек было. И около неё четыре человека.
ПРО СИГАРЕТЫ
Как я сказал, мы на мотоциклах зашли. Потому я «ордэшку» не надел. У меня там, в кармане две пачки сигарет было, и оставил её боевому товарищу. А когда его убили, он упал возле штаба. И я не мог дойти, сигареты взять. У меня одна штука осталась, специально спрятал её в карман, и решил: как выйду в безопасную зону, буду курить. А как только друга встретил, он сигареты дал. Потом в блиндаж пришёл, там были связист и ротный. Ротный мне сразу сигареты «Парламент» дал: «Иди, кури». «Нет, у меня своя сигарета есть». Я эту сигарету достал, и курил. Кстати, эта сигарета была вкусная. Я так долго её держал в кармане — четыре дня. И это была самая вкусная сигарета.
ПРО РАНЕНИЯ
У меня контракт начался 4 апреля 2024 года. Всего было восемь боевых заданий. До этого второй штурм был, в апреле-мае. 9 мая я первое ранение получил. Огнестрел в руку и гранатой здесь... И осколочные тоже были. Потом в сентябре после реабилитации пришёл, в первый штурм попал. В первом штурме якутов много, все друг друга держимся. Поддерживаем, помогаем друг другу. Командование отлично к якутам относится. Якуты — бойцы. Все уважают якутов в первом штурме.
Пока у меня только один осколок вытащили из глаза. Вот здесь — ножевое. Когда пришёл в Якутию, наверное, из-за холода ранение стало болеть. Вот это беспокоит. И здесь один осколок беспокоит, который в стороне сердца где-то застрял. Когда лежу, сижу, иногда он колет.
ПРО ЯКУТСКИЙ НОЖ
А тот якутский нож, который помог выжить, он у меня сохранился. Этот нож Николая. Он ножи делает. Я у него взял. До этого, когда я на первое задание пошёл, у свояка взял два ножа. Потом, на второй раз, когда шёл, три ножа купил у этого Николая. Он нормальные ножи делает. А этот нож, которым я с хохлом дрался, сейчас у взводника. Обратно я не могу взять, потому что на самолёте, а документы этого ножа потерял. Так что он у наших пацанов. Они вчера фотку отправили: «Легендарный нож».
КТО ЗАПИСАЛ ВИДЕО БОЯ ЯКУТСКОГО ГЕРОЯ С УКРАИНЦЕМ, КОТОРОЕ ПОПАЛО В ИНТЕРНЕТ?
Когда мы дрались, я не заметил, что у него камера. А вчера младший брат показал: «Смотри, это ты». Я не смог досмотреть. Трудно ещё раз смотреть. И видео очень длинное. Я думал, мы минуты две максимум дрались. На самом деле долго дрались. И когда в конце разговаривали: «Прощай», «Дай мне умереть», «Отпусти»... Вот это я не помню. Потому что был адреналин, шок. А оказывается, я прощался по-человечески. С уважением. Как-никак, он тоже человек. Он тоже боец. Ради своей родины сражается. И я тоже. Но всё равно надо оставаться человечным, я так думаю. Человечность всё равно надо оставить.
Примечания. «Фипивишка» или FPV (First Person View) дрон — мультироторный беспилотник, оснащённый взрывчаткой. 120-ка — советский возимый 120-мм миномёт. Разработан в 1979 году.
Игорь Черняк
ИА «Антифашист»
17.01.2025
#Россия #СВО #ВСРФ #Якутия #НашиГерои #Интервью #Украина #ВСУ
#af https://antifashist.online/item/shest-sutok-v-tylu-vraga.html
Следующая публикация
Нет комментариев