Предыдущая публикация
Несколько цитат из дневников Алексея Навального:
«Они убьют меня при первых признаках того, что режим рушится. Они меня отравят»;
«Первый день моей голодовки — такой же день, как и любой другой. Вчера эта банда ублюдков отключила питьевую воду, то есть я целый день ничего не ел и не пил.
Сегодня утром я пил воду и чувствовал себя слегка пьяным.
Меня отвезли в медсанчасть. Любой, кто объявляет голодовку, должен пройти обследование. Меня, конечно, взвесили. 85 килограммов. Я весил 93»;
«Я уже дважды находил конфеты, которые подложили в карманы моей куртки. В первый раз их даже "обнаружил" не я, а они во время обыска и начали смеяться: "Ой, Алексей Анатольевич, а что это конфета делает у вас?".
После этого я начал проверять карманы и вечером нашел еще конфеты. Смешно, что самое главное в тюремной голодовке — это знать, что нужно проверять карманы»;
«Они назначили следить за мной двух шпионов. Один — перепуганный старик из Пскова (взяточник).
Второй — мужчина из Владимира (нанесение тяжких телесных повреждений в состоянии алкогольного опьянения). Их задача — следить за мной в общей камере площадью двести квадратных метров. Они стоят рядом с моей кроватью и болтают. Я подхожу к окну на другом конце комнаты. Они тоже меняют сторону комнаты. Я разворачиваюсь и иду обратно. Они мгновение колеблются, но затем следуют за мной. Я иду в туалет. Через 20 секунд они тоже заходят умыться. Я решаю зайти в туалет три раза с интервалом в одну минуту. Они следуют за мной каждый раз. В третий раз я смеюсь и говорю: "Мда, ребята, вы не очень хорошие шпионы".
Один из них говорит: "Все не так просто. Нас заставляют". Он даже не понял мою шутку.
Напротив, они оба испытывают сильный стресс, они боятся. Их сильно напугали»;
«Ровно год назад я вернулся домой, в Россию. Ни одного шага пройти по своей стране свободным человеком не получилось, меня арестовали еще до погранконтроля»;
«Я с самого начала знал, что меня посадят на всю жизнь — либо на всю оставшуюся жизнь, либо до конца жизни этого режима.
Скорее всего, нас ждут экономический крах и обнищание. Но далеко не очевидно, что режим рухнет таким образом, что его падающие обломки выломают двери тюрем»;
«И сколько же здесь невиновных заключенных! Пока ты сидишь с пакетом писем, у других заключенных никогда не было ни одного письма или посылки от кого-либо. Некоторые из них заболеют и умрут в тюремной больнице. В одиночестве»;
«Советские диссиденты? Анатолий Марченко умер от голодовки в 1986 году, и через пару лет сатанинский Советский Союз развалился. Так что даже самый худший сценарий на самом деле не так уж плох.
Я смирился и принял это»;
«Достижения мои невелики, и лучше всех их суммировал на днях психолог нашей колонии. По процедуре перед водворением в ШИЗО тебя смотрят медработник (выдержишь ли) и психолог (не повесишься ли). Ну вот психолог после нашей встречи и сказал: мы вас в 16-й раз в ШИЗО сажаем, а вы все шутите, и настроение у вас гораздо лучше, чем у членов комиссии»;
«Ежедневно администрация уведомляет меня о том, что очередное письмо Навальной Ю.Б. не может быть мне вручено и изъято цензурой, так как в нем содержатся признаки приготовления к преступлению. Все последние письма постигла такая участь».
Via Дмитрий Чернышев
Следующая публикация
Нет комментариев