Предыдущая публикация
ВОЗВРАЩЕНИЕ.
Поезд набирал скорость, отчего вагоны раскачивались всё сильнее. Константин лежал на второй полке и, прикрыв глаза, думал о своём. Сидевшая внизу женщина, вспоминая бога, охала и повторяла:"Куда так мчимся? Куда летим...?". Мужу, дремавшему напротив, надоели её причитания, он недовольно проворчал:"Ну, что ты там всё бурчишь?". "Что, что, - со слезами отвечала женщина.- Почитай, недавно писали о крушении. А он как разогнался? Ох, не довезёт...".
Костя не обращал внимания на разговор пожилых людей. Мысленно он вновь возвращался в солдатскую казарму, туда, где прошли два года его армейской службы. Там остались ждать дня демобилизации два верных его товарища. Сергей Шкуренко, родом с Украины, среднего роста, полный, круглолицый, с румянцем на лице. У него любимая фраза:"Ну, что, хлопцы, робить будем?". Ни разу Костя не видел его хмурым. Когда спрашивал:"От чего ты такой весёлый?" Сергей с улыбкой отвечал:"У нас все в роду весёлые люди. Да и не привыкли скучать. И малый, и старый всё время в труде, у земли, у скотины".
Другой товарищ - Серго Чавчавадзе был выше них на голову и каждую свободную минуту уделял физической подготовке.
А после трудового армейского дня, когда в углу казармы собирались солдаты, слышна была нежная грузинская мелодия. Серго часто вспоминал родной край. Горное селение, где родился и вырос. С любовью говорил о снежных вершинах, знал легенды, сказания о них. Ребята в роте шутили над ним:"Как это ты, Серго, с камнями мог говорить?" Кто-то добавлял:"В армию, наверное, забрали когда с гор за солью спустился?". Казарма наполнялась задорным смехом.
Горец не обижался, он знал, что шутки шли от души. В такие минуты он становился задумчивым, его взору представали картины родных гор. Немного помолчав, он говорил:"Не видел-не знаешь, а увидел-не забудешь".
Костя невольно переносился в родной дом, где его ждали мама, отец и младшая сестрёнка. Кроме них, были у него там ещё близкие люди-это семья Базарбековых. Костя помнил их, как и себя, с самого рождения. Базарбековы жили по соседству, Двор русской семьи и двор казахской делился дощатым забором. В детстве Костя, чтобы встретиться с другом Талгатом, перемахивал через него.
Дедушка Талгата, старый Базарбек (так звали его люди) часто сидел на ступеньке крыльца, греясь на солнышке, и наблюдал, как мальчишки добираются друг к другу, при этом он обычно возмущался:"Ой-бай, куда лезете, негодные мальчишки? Поломаете ноги". Добавлял он и казахские слова, смысл которых Костя со временем стал понимать. У него даже имелась специальная тетрадка, куда он записывал новые слова. Помощником в этом деле был Талгат.
Однажды отец Кости не выдержал, взял необходимые инструменты и сделал в заборе калитку. Теперь мама и тётя Сания не стояли вечерами, судача о новостях, по разные стороны забора, а сидели рядом: то во дворе Костиного дома, то во дворе Базарбековых.
Костя часто бывал у соседей. Входил в дом, здоровался с дедушкой Базарбеком. Тот в ответ говорил:"Ассалам алейкум, Костя!".
Ещё Костя любил есть баурсаки. Их часто готовила в казане тётя Сания. Талгату же нравился борщ, который варила мама. Кроме борща, он с охотой ел и вареники. Но Костя считал, что баурсаки вкуснее. Даже сейчас от мысли о них, появились слюни.
Много раз Костя силился представить себе как произойдёт встреча с родными людьми. Он будет идти по улице в направлении дома, а у калитки будут встречать две семьи. Солдат поцелует маму, обнимет отца, встретится взглядом с подросшей сестрёнкой.Та кинется в объятия. Затем подойдёт к дедушке Базарбеку, подаст ему руку и услышит знакомое:"Ассалам алейкум, Костя!".
Думая о родном доме, он задремал, а проснулся, когда было уже светло. Внизу за столиком суетилась,, раскладывая провизию, та женщина, которая возмущалась скоростью поезда. Заметив, что попутчик не спит, проговорила:"Вставай, солдатик, Пора завтракать". Как бы подслушав её слова, тут же по вагону разнёсся голос проводницы:"Кому чай? Горячий, вкусный". Она остановилась у их купе, поставила на стол стаканы с кипятком и с улыбкой посмотрела на солдата. Косте понравилась молодая девушка в железнодорожной форме и он подарил ей ответную улыбку.
Затем вышел из купе, невольно поглядел в окно. Там простиралась до боли родная широкая степная гладь. Казалось бы, что может быть прекрасного в степном массиве. Но для него каждый штрих степной картины считался частицей его детства. Уж очень нравился ему причудливый пейзаж хлебной нивы. Он сравнивал пшеничное поле с морем. Стебли, колеблясь, напоминали волны. А там, где порыв ветра делал завихрения, получались небольшие ныряющие гребни.
Всматриваясь в степь, Костя вспомнил сибирские леса. За танкодромом начинались хвойные деревья. А вокруг воинской части росли в основном берёзы. Они были высокими с огромными ветвями и богатой листвой. Нравилось ему смотреть на деревья, росшие в логах. В одном из них в суровую зиму, возвращаясь из караула, Косте неожиданно стало плохо. Разводящий Сергей Шкуренко и ефрейтор Серго, утопая в глубоком снегу, несли его, медленно поднимаясь по крутому подъёму. Преодолевая расстояние до полкового медпункта, на ходу успокаивали и подбадривали:"Терпи, терпи, хлопец",-повторял Сергей. А Серго вставлял:"Мужчина должен быть сильным! Горы не любят слабых".
....За окном проносились хлебные поля, небольшие разъезды и полустанки. С каждым километром тепловоз всё ближе приближал Костю к дому. От этого на душе становилось теплее. Дома ждут родные, близкие люди. Стучат колёса. Всё ближе родной дом. ВикторВладимирович
Следующая публикация
Нет комментариев