Предыдущая публикация
Я сюда еще вернусь.
Часть 3.
1945 год
Солнечным апрельским днем Татьяну награждали очередной медалью, а она стояла и плакала. Тихо, беззвучно. Плакала по ушедшим однополчанам, по смешливой и смелой красавице Оленьке, с которой вместе прошли трудный путь, её вот уже полгода нет рядом. Плакала от того, что за эти годы не имела возможности узнать живы ли её отец с сестрой. А люди поздравляли её, искренне радовались этой заслуженной награде.
- Потапова, зайди к командиру после полудня, - молодой лейтенантик подошел к Тане после награждения.
- Так точно. Есть зайти к командиру.
Она думала - зачем же её зовет Лиховцев? Наверняка он хочет отправить её домой как Люську Рассказову. Но путь её еще не окончен, еще не объявлена победа, хотя ее дыхание уже близко, оно греет душу. Но все еще гибнут соотечественники, все еще слышны эти страшные звуки борьбы.
***
Она вошла в палатку командира и встала по стойке смирно, но не успела представиться, как услышала его голос:
- Вольно, товарищ Потапова, - улыбнулся Лиховцев. - Наверняка ты гадаешь, зачем я вызвал тебя.
- Так точно.
- Я же сказал - вольно. Давай поговорим по душам, а не по уставному. Ты присаживайся, Танюш, чай выпей, - он протянул ей горячую алюминиевую кружку.
- Спасибо, - поблагодарила она его.
- Ты вот что, Танюш.. Домой отправляйся. Бумагу я на тебя составил.
- Так еще не победа...- возразила она.
- Но она близка. Таня, ты за эти три года обрела большой опыт, имеешь три заслуженные медали и даже орден Красной Звезды. Но дальше, Татьяна, ты с нами не пойдешь. Поезжай домой, восстановись в институте. Помнишь, в ноябре прошлого года на перевале ты как-то обмолвилась, что мечтаешь обратно вернуться и доучиваться. Ничего не изменилось?
- Не изменилось, - покачала она головой.
- Бумаги на тебя я составил, так что возражения никакие не принимаются. Пиши рапорт сегодня же. Больше этот вопрос не обсуждается.
- Я пойду, товарищ командир? - зная, что спорить бесполезно, Татьяна пошла к выходу.
Но не успела она откинуть полог, как Лиховцев вдруг произнес:
- Постой, Татьяна.
Она обернулась и посмотрела на него внимательно.
- Скажи, есть ли у тебя какая-то просьба? Личная.
- Нет никаких просьб, а те что есть, о них я просить не смею, - пожала она плечами.
- А ты наберись смелости, попроси.
- Товарищ командир, - она сделала шаг в его сторону. - Вы знаете всю мою биографию, мы с вами три года служим бок о бок. Вы так же знаете, что я дочь кулака Потапова... Как я смею просить о чем-то?
- Ты хочешь, чтобы я узнал что-то о твоей семье?
- Это я сделаю сама. А моей главной, но пока неисполнимой мечтой, является возвращение в родную деревню.
- Зачем? - удивился Лиховцев.
- Я еще ребенком, покидая деревню, дала себе слово.
- Это будет очень трудно, ты же понимаешь...- покачал он головой.
- Понимаю, а других просьб у меня нет. Всего доброго, товарищ командир.
- Рапорт, рапорт напиши, - напомнил он.
Когда она вышла, Лиховцев задумался. Очень эта девушка напоминала ему его дочь Варвару. Такая же смелая, открытая. Такие же светлые волосы и голубые глаза. Скучая по Варе он с теплотой относился к той, которая была на нее очень похожа.
*****
Татьяна сразу же приехала в поселок в Ленинградской области. Четверть поселения стояла в руинах, кое-где были пустыри вместо домов. Но их барак, стоявший почти на окраине уцелел. Она ступала ногами по проселковой дороге, а сердце ее трепетно колотилось.
Вдруг она застыла перед забором - это он... Это ее отец сидит. Седой, с косматой бородой, он что-то мастерил во дворе, сидя на лавочке..
- Батя.. Батя... - голос был будто не её, будто стал чужим от волнения.
Он поднял голову и в его глазах застыло изумление:
- Дочка... Это ты? Жива... Глазам своим не верю! - он встал, сделал тихо два шага, но потом дочь и отец бросились к друг другу. - Татьянка моя, доченька.
- Мой родненький. Как же я боялась больше никогда не увидеть вас. Я писала письма, писала, ответов не было.
- Мы недавно в поселок смогли вернуться, два с половиной года по лесам, потом жили в Михалевке, а три месяца назад вернулись. Вот, отстраиваем жизнь заново. Как видишь, самолеты немецкие и сюда долетали... О Семёне узнали уже здесь.
- А Сонька? Где Сонька?
- Учится Сонька, - улыбнулся отец. - На учительницу. Говорит, что и она хочет пользу приносить. Ах, я так боялся, что не увижу тебя. Когда в Михалевке были, писал на адрес института запрос, а мне отписка пришла - еще в декабре сорок первого ты ушла на фронт. Господи, как я молился за тебя, как мечтал о том дне, когда ты вернешься. Вот радость-то. Надо Соньке сообщить, пущай приезжает.
- Ей тоже разрешили на учебу уехать?
- В нашем сельсовете не злыдни какие-то сидят, и там люди находятся. А тем более сейчас, когда людей покосило, каждые руки, каждая голова на счету.
Вечером Татьяна сказала отцу, что приехала ненадолго. Что, как бы она не скучала, но поедет в Архангельск восстанавливаться и доучиваться.
- Правильно, дочка. Учится надо, страну надо восстанавливать, открывать новые школы, новые больницы...
****
1947 год.
- Татьяна, зайди в деканат, тебя вызывают, - зайдя в аудиторию, велела преподавательница.
Она вошла в кабинет декана, который пестрел красной потертой дорожкой, стягом на стене, а на столе, вдоль которого расставили шесть стульев, расстелили ярко-красную скатерть. Она встала посередине большого кабинета и недоуменно посмотрела на людей, восседавших на этих стульях. Кого-то она знала - были тут из отдела образования. Вот Гаврилов, он из комитета управления. Декан сидел необычайно довольный, будто радость у него какая случилась. Она же стояла и робела, будто бы ей вновь восемнадцать и она, белокурая девчонка, стоит перед экзаменационной комиссией.
А ей вдруг стали задавать много-много вопросов. О том, где она служила, какие имеет заслуги, все время сверяя ее слова с показаниями в личном деле студентки. Спрашивали, как учится, почему выбрала профессию женского врача. А потом задали вопросы об отце и сестре. И здесь она не стала утаивать. Не опуская голову, она ответила честно.
- Что же, все верно, товарищ Потапова, - Гаврилов кивнул головой. - В комитет два года назад, когда вы восстановились, поступила рекомендация из комиссариата, сопровожденная личной просьбой вашего командира Лиховцева. Мы наблюдали за вашими успехами в институте, так же, не скроем, имеем характеристики о вашей личности. Сегодня вы всё подтвердили. И вот вам наше коллегиальное решение...
Он сделал паузу, а Татьяна стояла, затаив дыхание.
- ... Решением комиссии и отдела распределения после окончания учебы вы направляетесь по месту вашего рождения, в Николаевку. Там вы будете проживать и работать. Хотя, право, с вашими успехами в учебе, с вашими заслугами и, учитывая то, что вы заканчиваете обучение экстерном, вам найдется место в любой городской больнице, а не в сельском фельдшерском пункте.
Татьяна заплакала. Это были слезы радости, но вдруг она вскинула голову и тихо спросила:
- А отец? А моя сестра?
- Разве я не сказал? - усмехнулся в усы Гаврилов.- Это было трудно, два года работы, но... Ваша семья возвращается вместе с вами. Запомните - это исключение из строгих правил. Такой шанс дается один раз на всю жизнь, и то благодаря вашим заслугам в Великой Отечественной. Конечно, в колхоз вас не примут, но вам это и не нужно, у вас другая миссия - лечить и помогать людям.
ЭПИЛОГ
После окончания обучения Татьяны Потаповы вернулись в родную Николаевку. Всю дорогу, которую они преодолевали на поезде, а не как много лет назад на телеге, отец не верил.
- Будто шутка какая-то.
- Не шутка это, отец. Такие люди как Гаврилов пустыми словами не разбрасываются. Разве мало тебе документов? Ты же их выучил наизусть, из рук не выпускаешь...
В селе их встретили приветливо. Кто-то узнал Потаповых и будто забыл старые обиды. Трудные годы жизни перевернули сознание людей. Их дом был занят под сельский совет, на месте которого теперь школа. Им же выделили небольшой домишко, который освободился полгода назад. Они и ему были рады - ничем не хуже комнаты в бараке.
Татьяна сразу приступила к работе - мужчин вернулось немного, но они были. А следовательно, женщины рожали детей. Но она была не просто женским врачом, она лечила и от других недугов, прекрасно заменив старенького Петра Васильевича, которому давно пора было на покой.
Соня продолжила обучение уже в районном центре на малой родине и сразу после получения заветного диплома получила возможность учить детей начальных классов в Николаевке.
- Страна у нас многое отняла, но она же многое и дала. Даже больше, чем я мог себе представить. Вы обе выбились в люди, заслужили уважение, - как-то произнес отец. - Цените, девочки, каждый день. Хотя.. Кого я учу, вы обе знаете это прекрасно, сколько трудностей и страшных дней пережили.Об одном мечтаю - внуков увидеть, а уж потом и помереть не страшно. Лишь бы дожить. Девки вы у меня не зеленые, давно уж пора замуж выходить, да детишек нянчить. Эх, в вашем возрасте у нас уже были дети.
Он дожил до внуков. В 1953 году Татьяна вышла замуж за плотника Сергея, она стала женой в тридцать три года, но вышла замуж по большой любви. А спустя полгода и Сонечка сочеталась браком с математиком Никитой Андреевичем. Там и внуки пошли...
Теперь на Потаповых смотрели не с жалостью и презрением, как в 1929 году, а с большим уважением и почтением. Все было так, как и грезила в своих мечтах Татьяна. Она достигла своей цели и исполнила свою мечту!
А еще Татьяна сохранить кольцо Валентины Ивановны и исполнить её наказ - жить честно с добротой в сердце. Глядя на это колечко она всегда помнила, как важно протянуть руку помощи или сказать доброе слово окружающим людям. И это же кольцо она передала потом своей дочери.
Автор: Хельга
Следующая публикация
Комментарии 1