Предыдущая публикация
«Мой муж спас десятки тысяч бойцов»: история врача-героя, погибшего на СВО
Военный врач, командир 347-го отдельного медицинского батальона майор Роман Безруков погиб на службе: он спасал бойцов СВО на передовой. У него остались пожилые родители, жена и трехлетняя дочь, которая больше никогда не увидит отца. Вдова героя Екатерина рассказала NEWS.ru о подвигах своего мужа, военной романтике, достижениях на службе, которые помогли спасти тысячи раненых солдат, и о том, как она гордится Романом.
«Поехал поступать просто так, с другом за компанию»
Роман Безруков родился 27 января 1989 года в селе Баево Баевского района Алтайского края. Окончил местную школу. Во время учебы занимался спортом: футболом, греко-римской борьбой, волейболом. После школы поступил в Томский военно-медицинский институт.
«Его папа был милиционером, начальником уголовного розыска в Баево. Он хотел, чтобы Рома в милиции работал, но тот отказался. Вообще, у Ромы всегда была тяга людям помогать, но, честно говоря, он не планировал становиться военным. Поехал поступать на военного врача просто так, с другом за компанию. В итоге Ромка поступил, а друг нет», — рассказывает Екатерина.
Учиться Безрукову нравилось. Через три года институт закрыли, а студентов перевели в питерскую Военно-медицинскую академию имени Кирова. Вуз Роман окончил хорошо — в дипломе только четверки и пятерки.
После выпуска он получил звание лейтенанта медицинской службы и по распределению попал в Волгоград. Там за шесть лет он дослужился до командира медицинского взвода и перевелся в поселок под Ростовом-на-Дону на должность начальника медицинской службы полка.
«Роман Борисович, подарю вам самое дорогое — себя»
На новом месте службы Роман познакомился со своей будущей женой. Девушка, медик по образованию, пришла работать к нему в часть с гражданки.
«Я тогда только призвалась. У меня два брата военных, папа — военный летчик. Я мечтала стать военным врачом, но не получилось: в 2010 году девочке поступить в военную академию было проблематично. Поэтому я окончила Волгоградский государственный медицинский университет по специальности „терапия“, а в 2018 году пришла в военкомат и сказала: „Заберите меня в армию“. Меня взяли, присвоили звание лейтенанта медицинской службы. Так я попала к товарищу Безрукову Роману Борисовичу. Он был моим начальником», — вспоминает Екатерина.
Сначала отношения между коллегами не заладились: капитан Безруков относился к девушке пренебрежительно, мол, женщина в погонах служить будет посредственно. Но Катя всегда была упорной и трудолюбивой. Работы было очень много: дивизия на стадии формирования, все процессы в медчасти нужно выстраивать с нуля. Часто ночевали на службе — так много всего нужно было сделать.
«Я много ему помогала. На этом и сошлись, стали общаться. А тут у него день рождения. Мы приехали всем коллективом поздравлять его. И он мне говорит: „А ты, Коробова, что мне подаришь?“ Я ему так сказала: „Роман Борисович, подарю самое дорогое — себя“. Мы начали встречаться», — говорит Екатерина.
«Работал за двоих, но колыбельную — по очереди»
В первый отпуск Роман повез девушку на свою малую родину знакомить с родителями. Потом Катя перевелась на вышестоящую должность в дивизии — романы между сослуживцами в одном полку не положены.
«14 ноября 2020 года мы поженились в Новочеркасске. Был ковид, нам даже в ЗАГСе маски не разрешили снять. Есть смешные фотографии, где мы в них целуемся. Потом я ушла в декрет, родила девочку. Верочкой назвали», — говорит Екатерина.
Пока Катя была в декрете, Роман работал за двоих, но служба службой, а колыбельную — по очереди. Он вставал по ночам к дочке, укачивал, когда она плакала. А когда спустя два месяца Катя и Вера сильно заболели ковидом, лег с дочкой в больницу и там за ней ухаживал.
Через полгода после родов Катя вышла на службу, а Романа повысили — его перевели начальником медицинской службы в только что сформированную связную бригаду при штабе. Нужно было построить медпункт с нуля. Работы было очень много, но вскоре все встало на свои рельсы. А после началась спецоперация.
«24 февраля их собрали на совещание, а на следующий день я его проводила. Приехал туда, сначала сидел при штабе, потом начальники сказали: „Роман, бери руководство“. Медицинский батальон поделили на две части, командовать одной из них поручили Роме. Он стал врио командира ТГР (тактическая группа. — NEWS.ru ) медицинского батальона», — вспоминает Екатерина.
«Пролечил десятки тысяч раненых»
Группа Романа всегда двигалась за войсками. До 2023 года у них было восемь переездов. Каждый раз Безруков искал новые места дислокации, лично проводил рекогносцировку, подбирал больницы для разворачивания медчасти, договаривался с администрацией городов в ДНР. Так Роман оказался в Мариуполе: он организовывал медицинское обеспечение при штурме «Азовстали», наладил доставку препаратов, занимался эвакуацией раненых.
После взятия Бахмута Безруков организовал медпомощь прямо в винных подвалах крепости «Рюмка» — здания винного завода с подземными этажами. Задача была непростая: нужно, чтобы все соответствовало санпину, инфекции ведь никто не отменял. А там ни вентиляции, ни условий. Но все получилось. Помимо 150 человек личного состава, под его руководством работали прикомандированные врачи из центральных госпиталей, полковники, профессора.
«За два года, что он служил в этой ТГР, у них пролечились десятки тысяч раненых, хотя точных цифр мы не знаем. По возврату бойцов в строй тоже не дают информацию, это секретно, но примерно половина снова ушла на фронт», — с гордостью говорит Екатерина.
«Такого никто никогда не делал»
Летом 2023 года Романа назначили командиром 347-го отдельного медицинского батальона. Тут-то он проявил свой профессионализм и изобретательность. Безруков придумал для более эффективной работы разделить свой батальон на четыре группы. Первая — стационар на 250 коек против обычных 100.
«Им какое-то здание выделили в Донецке. Они его отремонтировали, сделали там две перевязочные, операционную, полноценные палаты, лабораторию, рентген-кабинет, кухню-столовую, систему хранения пищевых продуктов, медицинских принадлежностей и всего-всего. Это все и сейчас функционирует. Мебель для кухни и столовой делали сами: вытачивали из поддонов от боеприпасов, кровати из найденного металла варили», — рассказывает Екатерина.
В этом стационаре Роман организовал не только лечение бойцов, но и военно-врачебную комиссию, которая выписывает справки о ранении, необходимые для получения социальных выплат.
Вторая группа — скоропомощная больница на 30 коек. Там Роман организовал четыре операционные, привез рентген-аппарат. Две оставшиеся группы находились примерно в 4–5 км от передовой. Так как этап эвакуации очень сильно сокращает выживаемость у раненых, Роман принял решение работать практически «на передке». Там он тоже приспособил здания для оказания медпомощи, организовал по две операционные на каждом направлении.
«Для Ромы всегда было личной трагедией, если не довозили бойца. Он корил себя, что мог организовать помощь, а не сделал. В августе 2024 года до одного из его передовых подразделений не довезли мальчишку. Ему был 21 год. Позже я позвонила мужу, а он „на передке“ бункер роет, чтобы там приемное отделение организовать», — рассказывает Екатерина.
Сначала Роман со своими солдатами копали вручную, потом раздобыли трактор. За месяц вырыли полноценный бункер и организовали внутри приемное отделение, операционную, мини-лабораторию, кухню-столовую, спустили туда военную машину, на которой стоит операционная база, привезли рентген, аппарат УЗИ. Даже стиральная машинка там была. Под землей оборудовали и места для проживания медперсонала: мужчины и женщины жили отдельно.
«Когда приехало начальство, они обалдели. Такого никто никогда не делал. Они сказали, что это лучший медицинский батальон на всех направлениях. Он светился, будто ему орден на грудь повесили», — говорит Екатерина.
«Подлетал к „вертушке“, всегда с букетом цветов»
Катя понимала, что это такое — выйти замуж за военного. Частые командировки, разлука. Но, несмотря на это, Роман использовал любую возможность, чтобы провести время с любимой.
«Я половину 2023-го и практически весь 2024 год работала в санавиации: на вертолетах сопровождала раненых. И каждый раз, когда я прилетала в Донецк, если у него была свободная минутка, он подлетал на своем УАЗике к „вертушке“. Грохот, ветер. А он всегда с букетом цветов. Такие свидания у нас были, по 10 минуточек. Потом я раненых приняла, всех осмотрела, и все — поцелуй, и полетела обратно. А он стоял, пока вертолет не взлетит, провожал», — рассказывает Екатерина.
В 2024 году она была в двухмесячной командировке в Донецке. Однажды Роман приехал в часть, отпросил ее у командира и пригласил в ресторан. «На большой земле некогда в ресторан сходить, хоть тут сходим», — сказал он тогда.
«А мы оба такие зачуханные, прямо в форме пошли в ресторан. Зато вместе и счастливы», — говорит Екатерина.
«В таком застывшем состоянии его в морг и привезли»
В очередной раз группе Романа нужно было переезжать — российские войска взяли еще один населенный пункт. 21 декабря 2024 года Безруков поехал на разведку — искал место, где можно организовать новую мини-больницу.
«Там очень сложное и опасное направление. Но он поехал сам. Когда возвращались обратно, FPV-дрон влетел в машину. Рома погиб на месте. Он как сидел в машине на переднем сиденье в УАЗике — левую руку на подлокотник, правая вдоль бедра, — в таком застывшем состоянии его в морг и привезли», — говорит Екатерина.
Машина, в которой погиб Безруков, так и осталась на том месте — ее до сих пор не могут забрать. Все, кто пытался, либо возвращались с тяжелыми ранениями, либо погибали.
«Тебе теперь ребенка в одну каску растить»
В субботу, 21 декабря 2024 года, Екатерина забрала дочку Веру с развивающего занятия. По пути домой они остановились у аптеки — у девушки вечером должен был быть корпоратив, нужно было купить пластырь на случай, если туфли натрут. Зазвонил телефон.
«Катя, Рома где-то под Горловкой, он 300-й», — сообщил ей знакомый.
Первая мысль — без паники, разберемся. Девушка позвонила друзьям «за ленточку». Никакой внятной информации. Снова завибрировал телефон. Звонок от начальства. Рома погиб.
«Я позвонила своему другу, поняла, что за рулем не доеду до дома. Он приехал, сел за руль. Верочку я забрала с заднего сиденья, держусь, чтобы ребенку эмоции не показывать. Приехали домой, говорю другу: „Сема, нужно выйти, поговорить“. Мы пошли на общий балкон. И там я истошно заорала. Без слез. У меня просто душа наизнанку вывернулась», — вспоминает Екатерина.
«Мамочка, а давай бабушке не будем говорить, а то она расстроится»
24 декабря в Ростове-на-Дону прошло прощание с Романом. В зале собралось около 300 человек: родные, друзья, сослуживцы. В центре — открытый гроб. Рядом — его фотография.
«Моя мама рыдала на прощании. Она любила его как сына. Он всегда называл ее „любимой тещенькой“, я даже подкалывала его, что он на мне только из-за нее женился. А она всегда говорила, что Рома — ее четвертый ребенок. И папа мой тоже его очень любил. Они на рыбалку ездили, про охоту разговаривали — много времени вместе проводили. Сейчас они говорят, что сына похоронили», — говорит Екатерина.
Мама Романа сложно переживает смерть сына. Когда она узнала об этом, пришлось вызвать скорую и вколоть успокоительное. Она сильно корит себя за то, что долго не приезжала в гости — ухаживала за лежачей бабушкой Романа, которая перенесла инсульт. Отец старается держаться — все-таки бывший милиционер.
«А я еще на прощании решила, что я не просто жена погибшего Романа Безрукова, я жена героя России, и я сама офицер. Поэтому должна это все вынести с честью и достоинством, а не лежать возле гроба в слезах», — говорит Екатерина.
Романа похоронили в родном селе. Екатерина решила, что так будет правильно: она военная, куда ее распределят служить в будущем — неизвестно. Да и его родителям так легче. Дочке Вере о смерти папы сказали только после похорон.
«Я решила, что у ребенка, несмотря ни на что, должен быть нормальный Новый год. Мы отмечали дома. Но уже тогда Вера начала спрашивать, почему папа не приезжает. 3 января мы сидели с ней в комнате, и я сказала, что папа погиб. Она погрустнела, замолчала. Минут пять так сидела, в тишине, а потом говорит: „Мамочка, а давай бабушке не будем говорить, а то она очень сильно расстроится“», — вспоминает Екатерина.
«Он пожмет мне руку, и мне не будет стыдно»
У Екатерины и Романа было очень много планов. Женщина собиралась поступать на невролога в военную академию в Санкт-Петербурге, хотели переезжать туда, купить дом, перевезти родителей и собрать всю семью под одной крышей.
«Представляешь, как здорово будет: две бабушки, два дедушки будут с Верой помогать, а мы с тобой кайфовать будем», — говорил Роман жене.
Еще они планировали родить второго ребенка, но для этого Кате нужна была операция, на которую она уже давно записалась.
«К тому же всякие кредитные обязательства упали на мою голову. Мы же жили, много работали для дочки. Машину купили, две квартиры в гражданскую ипотеку взяли, платили. А теперь я одна осталась. Вроде банки сказали, что все закроют в связи с гибелью, есть федеральный закон какой-то. А пока хорошо, что у нас хоть какие-то сбережения были, я в долговую яму не упаду», — рассказывает Екатерина.
Скоро в ее жизни наступит тяжелая полоса: операция, поступление и переезд. Она не отказывается от своей мечты. А пока проводит вечера за игрой на фортепиано, которое ей подарил Роман. Однажды он не смог приехать на ее день рождения с фронта и заказал доставку инструмента, о котором его жена так мечтала.
«Сажусь играть — как будто он рядом. Музыка лечит. Меня, бывает, накрывает. Я же не железная. А Верочка подойдет и говорит: „Мамочка, представь, что папа приедет, и тебе будет легче. Я знаю, что это не так, но, когда представляю, мне легче“. Несмотря на то что она такая же бешеная, как и я, эта рассудительность — Ромкины гены», — говорит Екатерина.
Сейчас она часто вспоминает слова мужа: «Ты должна быть сильной. Посидела, поплакала, а потом вытерла сопли, встала и пошла». Екатерина очень хочет, чтобы Роману присвоили звание Героя России посмертно. Во-первых, со времен СССР очень мало медиков удостаивалось такой чести. А врачи на фронте выполняют неимоверно тяжелую и важную работу, говорит она. Во-вторых, женщина уверена: ее муж — достойнейший человек.
«Для него было важно, чтобы бойцы получали все необходимое не только в плане здоровья, но и в плане социальных гарантий. Он говорил мне: „Даст бог, закончится СВО, мы с тобой будем гулять по парку и встретим кого-нибудь из ребят, которых я лечил, а он пожмет мне руку. И мне не будет стыдно“. Сколько таких ребят, как Роман, отдали свои жизни за родину, чтобы помогать людям. И такие герои не должны оставаться непризнанными. Очень мало медиков награждают высшими наградами. Хочется, чтобы их было больше, чтобы признали их труд», — говорит Екатерина.
Вечная память Герою!
Следующая публикация
Комментарии 1