Предыдущая публикация
Не время
Взрыв увидеть успел, остальное не помню,
А когда вдруг глаза потихоньку открыл,
Очутился я в странной какой-то приёмной,
Стол, три стула стоят, на столе телефоны,
И опешив, я на пол рюкзак уронил.
Когда первая паника чуть отпустила,
И тогда только стало с трудом доходить,
Что меня тем же взрывом, похоже убило,
В Божий Суд я выходит попал на «правило»,
И теперь «по делам» здесь и будут судить.
Удивительно, но я не чувствовал тела,
И хоть мой камуфляж в двух местах был пробит,
У меня ничего и нигде не болело,
Да вот что удивительно, мне не хотелось
Почему-то совсем ни курить и ни пить.
Стул был рядом свободен с каким-то мужчиной,
Франтоватым, в сверхмодном таком пиджаке,
Чуть небритым, с брутальной трёхдневной щетиной,
Оттопырившим с перстнем мизинчик картинно,
С дорогими часами на правой руке.
Неприязненно глянув на грязные берцы,
Он внимательным взглядом меня обежал,
Задержав на груди, там, где пара отверстий,
Чуть пониже кармана, у самого сердца,
И подумав о чём-то, тихонько сказал:
«Я пока ведь живой и лежу ещё в коме,
И не так уж при жизни успел нагрешить,
А за жизнь свою жертвовал в храм миллионы,
И надеюсь, сейчас мой священник знакомый
Бога просит, чтоб дал шанс ещё мне пожить.
А я в мыслях своих не держал стать богаче,
Но вот если бы мог жизнь свою изменить,
Попросил бы у Бога немного удачи,
Чтобы день лишь один повернулся иначе,
И он дал мне возможность тот бой завершить.
Потому здесь сейчас ни о чём не жалею,
Что остался тогда там друзей прикрывать,
Понимая, чем кончится всё в той траншее
Я мечтал об одном, ни на что не надеясь,
Чтоб хоть час протянуть мне и не умирать.
Тут в приёмную входит Апостол с анкетой:
И свой взгляд задержав на моём рюкзаке,
Он сказал: «К нам, боец, можно лишь после смерти,
А сейчас, рядовой, тебя ждут в лазарете».
И анкету отдал мужику в пиджаке.
Владимир Пушкарев (Якут Алданский)
07.02.2025
Следующая публикация
Нет комментариев