Предыдущая публикация
РАССКАЗ.
НОСОВОЙ ПЛАТОК.
- Опять Гришка храпит! – раздражённо подумала Ника. Женщина откинула руку мужа, на которой лежала, и повернулась на другой бок.
Взглянув на сотовый, она про себя отметила, что уже второй час ночи.
- Всё, не засну я больше, а мне завтра на работу – сердилась Ника – не высплюсь и снова буду носом клевать. Правда, рано мне не надо вставать - у меня вторая смена, но всё-таки. Мне не двадцать лет, когда можешь себе позволить танцевать хоть всю ночь напролёт и не чувствовать на утро никакой усталости, и это не былые свиданья под Луной, приходя с которых не засыпаешь, а до мельчайших деталей пытаешься вспомнить всё то, о чём вы таком умном-разумном с Гришкой говорили. И, что самое интересное, не помнишь ничего, кроме каких-нибудь нескольких фраз, и дурашливо, счастливо, блаженно улыбаешься. И лицо Гришкино, как в кино, кадр за кадром, такое близкое и родное мелькает. Глаза его – серые, добрые, спокойные, без второго дна, отчётливо видишь…..
А Гришка, как нив чём не бывало, издав громкий рык, даже не проснувшись, мирно посапывая, лежит рядом.
- Ну что мне теперь делать? Может, договориться с мужем и ложиться спать с вечера в разные комнаты? – думала Ника.
От нечего делать, женщина начала перебирать в голове свои старые и придумывать всё новые обиды на мужа. Ей казалось, что печалек накопилось уже такое огромное количество, которое можно поместить в товарный вагон и ещё в одну большую тележку из местного супермаркета.
Что ею двигало в этот час? Обида? Раздражение? Досада? Разочарование? Кто знает?
- Дети выросли. Остались мы с мужем вдвоём. Всё вроде бы хорошо, но что-то не так. Вот что? – тревожные мысли проникли к Нике в голову и делали там дырки тупым сверлом, и теперь их оттуда поганой метлой не выгнать.
В темноте Ника посмотрела на спящего супруга. Он тихо сопел и не подозревал, что попал под пристальный взгляд супруги, которая под покровом ночи пытается разглядеть все его недочёты и недостатки, умножить их на два, забыв при этом поделить полученное число на ноль. Хотя, засевшие где-то очень глубоко школьные знания подсказывали, что на ноль делить нельзя. В чужом глазу ведь и соринку можно увидеть, не так ли?
-Совсем седой Гришка стал. Да. И лишних килограммов набрал. Морщины, как реки на географической карте, исполосовали лоб и стали предательски выдавать возраст, пережитые вместе трудности, болезни и невзгоды. А какой раньше он был красавец!
- Уже Гриша не радуется мне так, как раньше, когда я прихожу с работы. Как только слышит, что я дома, выходит ко мне в коридор, берёт из рук пальто. Целует и не спрашивает, как у меня дела?
А когда пьёт чай, громко прихлёбывает, а меня это так раздражает. Вещи свои грязные, придя с работы от меня прячет, а я, как только он заснёт, быстро рубашки и брюки в стиральную машину закидываю и стираю. На утро ему подкладываю свежие и чистые вещи, а он всё недоволен! И говорит такой мне:
- Я ещё не привык к старым рубашкам, а ты мне новые даёшь! Верни мне мои вещи – накручивала себя Вероника.
- Конечно, он меня не раз обижал, и сильно. И кризис отношений не один мы вместе переживали. Ссорились и мирились, ругались и опять налаживали отношения. А уж от его родни я всякого натерпелась! Они всё считали, что я не подходящая для Гриши жена. Даже на свадьбе нашей обнимали, цветы дарили и поздравляли его одного, а я просто рядом стояла. До смешного доходило, его родственники считали даже мои платья и сапоги, а в глаза мне говорили, что я транжира! А на самом-то деле, я всегда работала и вещей, положа руку на сердце, у меня не так уж много и было, только самые необходимые, да и то они были самыми дешёвыми! Подруга шила для меня наряды по выкройкам из журнала. А Гришка за меня перед роднёй не заступался, только говорил мне, когда я жаловалась:
- Не обращай на них внимания, дорогая. Это всё из-за зависти! Будь выше этих бабских разборок.
- Вот вспомнилось самое болезненное, из-за чего я не раз плакала – продолжила самобичевание Ника – заболела наша дочь, Лизонька, серьёзно заболела. Уж я с ней все больницы объездила, пока врачи не определились с диагнозом! Предстояло нам одно обследование, на которое в столицу пришлось мне с ней ехать. Я не спала ночами, переживала, боясь услышать от врачей самое страшное. Вот только Гриша, как тогда мне казалось, был спокоен. Он молчал, когда я уходила в другую комнату и ничего мне не говорил. Конечно, все мы по-разному переживаем стрессы. Но в тот момент мне так хотелось, чтобы он, всего-навсего, обнял меня и сказал:
- Всё будет хорошо! Обойдётся! Не переживай так!
Но он не сделал этого. Мы отдалились. Мне казалось, что мы не понимаем друг друга.
Когда все испытания были позади, мы вместе плакали, прося друг у друга прощения и прощая……
- А как он за мной ухаживал! Да что там! Как мы с ним познакомились! Я брела по незнакомой улице и ревела. Домой идти не хотелось. Небеса плакали вместе со мной. Зонта у меня не было. Промокла до последней нитки. Платье прилипло к ногам и мешало идти быстрее. А горе-то у меня было какое!
Я училась в университете. Лето. Пора экзаменов. Девчонки решили купить всем преподавателям цветы, конфеты, сделать бутерброды и всё такое. Для такого мероприятия нужны были деньги. Цена вопроса? Пять рублей с носа. У меня не было таких денег. Мама наотрез отказалась выделить мне необходимую сумму, мотивируя своё решение тем, что незачем заниматься подхалимством и посоветовала мне подольше посидеть за учебниками, досконально изучая все вопросы к билетам. А я и так хорошо подготовилась к экзаменам.
Свою стипендию, притом повышенную за хорошую учёбу, я отдавала маме, а потом она мне выделяла на столовую один рубль на три дня учёбы. И ни копейки больше! А зачем? Жила я дома у родителей под боком, проездной на автобус у меня был, а лишние деньги только обременяли бы мои студенческие дни и могли привести к необдуманным тратам – так считали мои строгие родители. Но я на них за это не в обиде, они меня экономить научили – вспоминала Ника.
- Так вот. Иду я такая вся в слезах и растрёпанных чувствах, сердитая на весь мир и думаю – где бы найти эти деньги? Завтра нужно отдать их старосте, а у меня в кармане лежит два рубля и тридцать пять копеек мелочью. Тридцать пять копеек – это я не ела сегодня в студенческой столовой и поэтому они у меня были, правда, кушать сильно хотелось. Бабушка, союзница моя, пенсию получит только через неделю. Она пожертвовала на мои цели два рубля – больше ничем помочь не могла. И я не знаю, что делать. Занять не у кого – все подруги, такие же, как и я, бессребреницы, и родственники их, живущие от зарплаты до зарплаты, ну не могла же я у них просить? А сейчас, как раз, первое июля, ещё пять дней нужно дотянуть до получки.
И тут над моей непутёвой головой раскрылся зонт! Такой японский, чёрный, с деревянной ручкой.
- Девушка! Вы почему так поздно одна по тёмным улицам ходите? Да ещё и без зонта. Так можно и простудиться и в историю нехорошую угодить! – услышала я мужской голос.
- Да что вы себе позволяете! – стала возмущаться я – не ваше дело. Отстаньте от меня.
- Да я просто хотел вам предложить свой сухой носовой платок. Он чистый. Позвольте мне, хотя-бы вытереть им ваши слёзы – миролюбиво сказал Гриша.
Только я тогда не знала, что его так зовут.
Из кармана парень достал свой платок – такой большой и белый, в синюю клеточку. Этот платок до сих пор лежит у нас в комоде. У платка был такой приятный запах мужской туалетной воды или одеколона, что я обомлела. А может, это я на запах и повелась?
Платочек этот я взяла и выстирала. Храню его на память, как реликвию, о нашем с Гришкой знакомстве.
- И как Гриша догадался, что я плачу? Ведь дождь в тот вечер лил, как из ведра – размышляла Ника – и слёз моих совсем за дождём видно не было.
- Я сердцем почувствовал, что ты плачешь – рассказал Гриша уже спустя время. И как я мог оставить такую красивую девушку под дождём? Одну? В печали? Я бы себе этого никогда не простил!
- Как вас зовут, прелестное создание? – спросил меня Гриша.
- Вероника – нехотя ответила я.
- А я – Гриша. Во и познакомились. Ника! Можно я буду так вас называть? Я вас приглашаю. Здесь рядом есть кафе. Там тепло. Я угощу вас горячим чаем или кофе, как пожелаете, с булочкой или пирожным. Вы там сможете припудрить свой носик и рассказать мне, как на духу, что с вами такого страшного произошло. Ничего не бойтесь. Клянусь вам, я, как гусар, девушек не обижаю, и ваша тайна навсегда останется со мной – улыбаясь сказал Гриша и уже вёл меня под руку к двери кафе.
Ника, помимо своей воли, старалась сдерживать улыбку и не засмеяться в голос, чтобы не разбудить мужа.
- И там, в кафе, я всё рассказала Грише. Всегда осторожная и скрытная, я всё ему выложила. Не знаю даже, как со мной такое могло произойти? Гриша молча выслушал мою беду. Напросился провести меня домой, и, стоя уже у подъезда, он достал из бумажника пять рублей и сказал:
- Возьми, пожалуйста, и не вздумай отказываться. Я не позволю, чтобы такая умная и хорошая девушка плакала из-за таких мелочей, как деньги. Деньги – это наживное, а вот грустить из-за них не стоит.
- Я взяла деньги – продолжила вспоминать Ника - Через семь дней, моя спасительница, бабушка Люба, получила пенсию и дала мне, наконец-то, эти вожделенные бумажки!
Сияя, как новые десять копеек, сидя на лавочке в парке, я протянула их Грише.
Деньги Гриша не взял, да ещё и обиделся на меня. Глядя не то что в глаза, а прямо мне в душу, он сказал:
- Задача каждого мужчины, уважающего себя и других, заключается в том, чтобы быть нужным. Это я должен благодарить тебя за то, что ты позволила почувствовать себя настоящим и полезным. Если ты не против, я готов решать твои проблемы.
Больше к этому разговору мы с Гришей не возвращались.
За окном уже начало светать. Ника лежала на кровати без сна и вспоминала всю их с мужем долгую и, как оказалось, счастливую жизнь.
У них было всё – и хорошее, и не очень, а вот такого, чтобы Гриша оставил её саму разгребать ворох задач – не было такого. Без лишних слов и суеты он нёс на плечах не только груз своих личных забот, но и её, Вероникины проблемы, и никогда не жаловался.
И потери были у них. Хоронили вместе своих родных. Плакали тоже вместе, прижавшись друг к другу, как два хомячка.
А теперь вот, они поженили детей и остались одни, как сироты, и поэтому Ника ночами не спит, всё переживает – как они там, без мамы и папы, их цыплята?
- Да что это я, в самом-то деле, возмущаюсь? Самой пора в зеркало смотреться и рассматривать свои морщины, лишние килограммы и артритные пальцы! И ныть без повода необходимо немедленно прекратить! Жаловаться не на что! Подумаешь, храпит! Можно попросить мужа перевернуться на другой бок – всего дел-то – от былого неудовольствия у Ники не осталась и следа.
Гриша повернулся к Нике, и, не просыпаясь, крепко обхватил её обеими руками, как бесценное сокровище, привлёк к себе и поцеловал в затылок. И так хорошо на душе стало! Просто камень свалился!
Ведь это так важно для каждой женщины, чтобы её любили и заботились о ней, чтобы несли на своих мужественных плечах её проблемы, которые она, время от времени, сама же и создаёт! Молча, не вздыхая и не сожалея, называя при этом взрослую женщину – моя маленькая девочка! Утирать её слезинки своим носовым платком, и баюкать её, словно ребёнка!
Ника проснулась в десять часов утра и прошла на кухню.
- Уже встала, соня? –спросил Гриша и поцеловал её.
- Сегодня ты меня разбудила рано, часов в шесть – продолжил Гриша – ты мурчала, как наш кот Васька у меня на руке.
- Ты хочешь сказать, что я храпела? – ошарашено промолвила Ника.
- Ну да. Но я бы выразился более деликатно –ты громко сопела носиком. А ты что, не знала об этом? – удивился Гриша.
- Нет – тихо сказала Ника.
Воистину, мы часто видим в чужом глазе соринку, совершенно не признавая, что и в нашем может застрять бревно.
Не лучше ли, более пристально всматриваться в своё отражение в зеркале?
А все другие проблемы всегда можно решить вместе с помощью зонта.
---Автор Князюк Наталья.---
Следующая публикация
Нет комментариев