Предыдущая публикация
Духовное завещание писателя-фронтовика Виктора Петровича Астафьева (1924 - 2001):
Дорогие мои друзья!
Я уже перевалил шестидесятилетний возраст и настала пора подумать о будущем и дать последние советы и распоряжения относительно себя.
Детям, внукам и родным я написал письмо, но когда не станет меня, они, естественно, будут в горе, и им потребуется помощь хотя бы на первых порах.
Прошу похоронить меня в ограде, где я указал. (Через несколько месяцев, после смерти дочери Ирины, Виктор Астафьев исправил - в одной ограде с дочерью Ириной в лесу). На сельском закрытом кладбище меня хоронить не надо - толпа любопытных разрушит старое кладбище и затопчет прах моих дорогих односельчан и родственников. Довольно и того, что мы при жизни топчем друг дружку. На казенное же, городское кладбище я не хочу, оно чужое, как чужим всегда был мне современный город и все в нем, чужое моему сердцу. И выносить прошу обязательно из деревенского моего дома, открыв ненадолго ворота в родном бабушкином дворе. Прочтите молитву, кто помнит и знает их и чьи чувства не осквернены богохульством. Соседей попрошу не отказать в этой моей просьбе - мало чего осталось от бабушкиного дома и подворья, а Овсянка была и пусть навеки останется во мне и со мной. Если вам и властям захочется, чтоб мой деревенский дом сохранился и сделался чем-то вроде пристанища Василия Макаровича Шукшина в Сростках, помогите.
Будьте дружны между собой, друзья мои! Не давайте волю одиночеству, не позволяйте злу одолеть и загубить вашу душу, стойте твердо на родной земле, сопротивляйтесь растлению, которое, как проклятье с небес спустилось на наш народ.
Пока я буду с вами, пусть играет музыка (...), и прежде всего пусть звучит "Реквием" Верди со старой, мною заигранной пластинки в исполнении артистов театра Ла Скала и оркестра под управлением Тосканини, 8-я неоконченная симфония Шуберта, его же "Аве Мария", мелодии Глюка и сонаты Моцарта и Альбинони. Всю прекрасную музыку мне хотелось бы взять с собою и с вами оставить только все прекрасное, а главное - надежды на будущую жизнь.
Хочу, чтобы кто-нибудь из внуков работал на природе и для природы - в Овсянке открывается школа-лесничество. (...) Не хочу, чтоб хоть один пошел по моим стопам и сделался писателем или артистом. Бесполезное, проклятое занятие! Приводящее человека к полному разочарованию во всем. Если начнется возврат "к земле" и возрождение деревни, а это неизбежно, иначе все погибнут с голоду, хотелось бы мне, чтоб кто-нибудь жил на земле и землею: нет труднее и благороднее, нужнее и полезней работы крестьянина. А главное - голова ничем не забита, и духовного говна на сердце не водится у крестьянина.
Учитесь, почитайте родителей, не забывайте нас, бывших солдат, берегите наши могилы и не пачкайте нашу память грязными поступками, не тревожьте нас пустыми, громкими словами - держитесь стойко, не кусошничайте, не подхалимствуйте, и очень прошу, очень - не пейте!(...)
Не доходите до безобразия и потери облика - горюйте достойно и не допускайте недостойных, словоблудных речей надо мною. Коли нечего сказать из сердца - лучше промолчите, поскорбите в себе и не гневите Бога, которого мы и без того прогневили своими делами и пустомельством до того, что нас жестоко наказывают небеса.(...)
Не допускайте в переиздания то, чего я сам не включил при жизни в свои книги - там и без того сырья много. И все, что в столе и на полках незаконченное, тоже печатать не надо. Наследство - не барахолка для распродажи. Кому любопытно из близких - пусть роются в бумагах и письмах, но только воистину близким, а не браконьерам должен быть доступ к моим бумагам и письмам ко мне.
Остальное в руках Божьих. Как жалко, что, лишенный веры в Бога, я уже не смог ее вернуть себе до конца. Безверие много наделало и еще наделает бед нашему народу. Но для меня всегда был и остается один непоколебимый Бог и вера в него - совесть!
Как мне хотелось, чтобы все люди нашей земли жили бы по совести под вечным солнцем, и свет любви и согласия никогда для них не угасал!
Благодарю вас за то, что жил среди вас и с вами, и многих любил.
Эту любовь и уношу с собою, а вам оставляю навечно свою любовь.
Ваш соотечественник и брат - Виктор Петрович Астафьев.
9 марта 1987 г. Академгородок.
Следующая публикация
Комментарии 1