Предыдущая публикация
СТОИТ ЛИ КУПАТЬСЯ В ПРОРУБИ НА КРЕЩЕНИЕ?
Отношение Церкви к этому обычаю тоже кажется каким-то двояким. Кое-кто из священства и епископов его осуждает и тем не менее, почти повсеместно каждый год на реке вырезают прорубь в виде креста (что, кстати, запрещено Определением собора во Владимире в 1274 г. и 73 Правилом Шестого Вселенского Собора), оборудуют мостками и лесенкой для спуска и батюшки с епископами исправно все это освящают - и молитвой, и своим присутствием.
Откуда же всё-таки взялся этот обычай и насколько его можно назвать церковным?
Сам обычай освящать воду на Богоявление достаточно древний. Упоминают о нем уже Тертуллиан и Киприан Карфагенский (середина III века). А Иоанн Златоуст описывает даже чудесные свойства этой «великой агиасмы (святыни)», которая может храниться, не портясь, и год, и два.
В требнике же Петра Могилы приводится и вовсе невероятный случай, когда в 1626 г. вода, освященная на Богоявление епископом Иовом Борецким, превратилась в вино:
«Вид сего вина бяше водный, вкус же и благоухание винное».
Несколько таких чудесных превращений будто бы произошло и с водой, освящённой самим Петром Могилой, по его собственному утверждению.
Все же такие случаи стоят в церковной истории в ряду исключительных. Впрочем, можно отметить, что вообще на Руси относились к Крещенской воде с благоговением.
В Служебнике и Молитвослове XVI века рекомендовалось, если «агиасма» будет случайно пролита, это место выжигать огнем, а из одежды вырезать те куски, на которые она попала и держать их отдельно.
Саму воду хранили в божнице, около икон и принимали только натощак, как и Святые Дары. После ее принятия также запрещалось плевать на землю и целовать руку священнику.
Из Византии в древнерусскую церковь перешла традиция «причащаться» Крещенской водой тем, кто был на время отлучен от Причастия Тела и Крови. К примеру, подобной епитимье подвергся Иоанн Грозный за свой четвертый (запрещенный церковными правилами) брак.
То есть Крещенская вода, по сути, на Руси была приравнена к Телу и Крови Спасителя. Вплоть до того, что существовало «Последование о причащении св. воды великого освящения», которое напоминает чин причащения больного Святыми Дарами. Откуда он взялся в русской церковной традиции, никто из литургистов понять не может, поскольку ни в греческих, ни в южнославянских памятниках церковной письменности такого последования нет.
К чему я все это рассказываю? К тому что Церковь относилась к Крещенской воде иногда даже с преувеличенным благоговением, поэтому никак не могла одобрить того, чтобы в этой «великой святыне» мылись.
Когда в 1482 г. чудовский архимандрит Геннадий всего-навсего разрешил братии монастыря пить ее после трапезы (то есть не натощак), митрополит сурово его за это наказал, а великому князю доложил, что архимандрит «агиасму» обесчестил.
Ни в одном из древних описаний освящения «источника вод» в канун Богоявления мы не находим упоминаний о том, чтобы оно заканчивалось массовыми купаниями. При том, что о самой традиции освящения воды свидетельств оставлено немало. К примеру, одно из них, помещенное в Новгородской или Софиевской Кормчей под заглавием «О кресте иже на леду и на земли пишют», относится ещё к 1280 г.
Однако ни там, ни в подробных путевых заметках диакона Павла Алеппского, который в XVII веке сопровождал антиохийского патриарха Макария в его путешествии на Русь, нет описания крещенских купаний, хотя само водоосвящение на реке Москве диакон описывает в мельчайших деталях.
Зато о подобном обычае упоминает столетием раньше Иоанн Грозный в своем обращении к отцам Стоглавого собора:
«В русалье о Иване дни, и в навечерие Рождества Христова и Крещения, сходятся мужи и жены и девицы, на нощное плещевание и безчинный говор, на бесовские песни и плясания, и на Богомерзкия дела, и бывает отроком осквернение и девкам растление. И егда мимо нощъ ходит, тогда отходят к реце с великим кричанием, аки бесни, и умываются водою».
На что собор выносит постановление:
«...православным християном не подобает тако творити, но Божестенные праздники и святых, почитати и праздновати во славу Божию» (Стоглав, гл. 41 вопрос 24).
Довольно подробно этот языческий обычай начинают описывать уже в XIX веке, когда, собственно, и зарождаются традиции отечественной этнографии и фольклористики.
Из церковных деятелей того времени о нем высказывается св. Иннокентий Херсонский («О великих Господских и Богородичных праздниках», 1835 г.):
«Есть еще в некоторых местах обычай для очищения себя от грехов купаться на праздник Богоявления в реке, по освящении в ней воды. Так поступают особенно те из молодых людей, которые в продолжение святок занимались уродливыми играми, а именно наряжались в маски и представляли чужие лица. Действия таковые справедливо почитаются преступлениями, но средство очищаться таким образом от греха носит на себе отпечаток невежества и грубости; почему в наше время обыкновение это и ослабело».
Ослабело ли оно и в самом деле, нам неизвестно. По крайней мере, и в 1901 г. фольклорист Аполлон Коринфский в книге «Народная Русь» упоминает крещенские купания в числе прочих существующих в народе суеверий:
«Купаются и те, кто святошничал-рядился на Святках, – чтобы очиститься от греховной скверны в освящённой воде».
В «Настольной книге для священно-церковно-служителей» Сергия Булгакова (Харьков, 1900 г., 1913 г.), которая содержит различные советы и разъяснения по вопросам церковной практики, прямо запрещаются подобные купания:
«В некоторых местах существует обычай в праздник Крещения Господня купаться в реках; купаются в особенности те, которые на Святках переряживались, гадали и прочее, суеверно приписывая этому купанию очистительную силу от этих грехов.
Такой обычай нельзя оправдать желанием подражать примеру погружения в воде Спасителя… В пользу этого обычая не может говорить и верование в целебную и очистительную силу воды, освященной Церковью в самый день Крещения Спасителя, потому что купаться зимой, значит требовать от Бога чуда, или же совершенно пренебрегать своей жизнью и здоровьем.
Само собой разумеется, что подобные описанным обычаи, как нарушающие святость совершаемого торжества и противоречащие духу истинного христианства, не могут быть терпимы и должны быть уничтожены».
Этот обряд (даже если отстраниться от его языческих корней), действительно, не имеет никакого богословского обоснования.
Мы исповедуем одно крещение для прощения грехов. И никакого повторного христианская церковь не знает. Как не бывает повторного Таинства рукоположения и не должно быть (по смыслу) повторного Таинства Венчания. Приняв единожды крещение во имя Иисуса Христа и став христианами, мы не нуждаемся в том, чтобы подтверждать свое христианство таким образом ежегодно.
От грехов, совершенных уже после крещения, мы освобождаемся в Таинстве Покаяния, которое также не предполагает никаких ритуальных омовений.
Мы совершаем чин великого освящения воды в память о том, как в этот день Своим Крещением Господь Иисус Христос освятил «естество вод», то есть саму сущность воды, как источника жизни на земле. Принимая ее, мы символически приобщаемся к источнику той воды, которая течет в жизнь вечную (Ин. 4:14).
«Начало мира – вода, и начало Евангелия – Иордан, – говорит святой Кирилл Иерусалимский. – От воды воссиял свет чувственный, ибо Дух Божий носился верху воды и повелел из тьмы воссиять свету. От Иордана воссиял свет Святого Евангелия, ибо… со времени Крещения, Иисус начал проповедовать и говорить: «Покайтесь, ибо приблизилось Царствие Небесное».
Не важно, где и в каком месте совершается в этот день чин освящения, вся вода на земле в самой сущности своей становится великой святыней, из которой людям явился Свет Миру, Христос – истинный Источник воды, текущей в жизнь вечную.
Из понимания этого и родилось в Церкви благоговейное отношение к крещенской воде. Пусть сравнение ее со Святыми Дарами кажется чрезмерным, однако, право слово, лучше преувеличенное благоговение к святыне, чем ее профанация и откровенное пренебрежение.
Как верно заметил прот. Сергий Булгаков, все, что «нарушает святость совершаемого торжества и противоречит духу истинного христианства» должно быть искоренено. К чему Церкви стоило бы приложить какие-то более целенаправленные усилия.
Нынешняя же русская церковь не то, чтобы этот языческий обычай поощряет, но и не осуждает его категорически. Из последовательных противников крещенских купаний среди нынешних епископов я знаю только митрополита Улан-Удэнского и Бурятского Иосифа (Балабанова). Как минимум, с 2017 г. он ежегодно выпускает циркулярное письмо, в котором напоминает своему клиру, почему надо избавляться от этого обычая.
Патриарх же Кирилл, к примеру, наоборот видит в этом языческом обряде «приобщение к традиции предков» и возможность почувствовать «силу Божественной благодати» ( www.interfax.ru/russia/418667 ). Что в таком случае удивляться, когда рядовой настоятель храма прямо зазывает прихожан искупаться в Крещенской купели (см. видео).
Такого же, чтобы в прорубь сиганул православный епископ, как это случилось ( web.archive.org/web/201904 ...) в 2018 г. с епископом Кызыльским и Тувинским Феофаном (Кимом), до революции и представить себе было сложно.
Православная Российская Церковь при многих своих недостатках хотя бы в этом не потворствовала языческим обычаям
Следующая публикация
Нет комментариев