Булкой хрусть. Положение рабочих в дореволюционной России.

#Россия_которую_они_потеряли
В данной статье использованы материалы из книги: Пажитнов К. «Положение рабочего класса в России». С.-Петербург., 1908 г. Этот фундаментальный труд содержит анализ многочисленных отчётов фабричных инспекторов и других исследователей и проверяющих.
Одним из главных лозунгов большевиков был лозунг восьмичасового рабочего дня (Сегодня снова откатились в дореволюционные рамки - работа по 12, 15, 16 и 24 час. - норма в РФ! - #НР_СССР ). Большая часть относительно крупных фабрик и заводов работала круглосуточно — в самом деле, не для того хозяин дорогие машины покупал, чтобы они по ночам стояли. Естественно, так работали металлурги с их непрерывным циклом, а кроме того, практически все прядильные и ткацкие производства, заводы сахарные, лесопильные, стеклянные, бумажные, пищевые и пр.
На фабриках и заводах с посменной работой естественным и самым распространенным был 12-часовой рабочий день. Иногда этот рабочий день был непрерывным - это удобно для рабочего, но не для фабриканта, потому что к концу смены рабочий уставал, вырабатывал меньше и был менее внимателен, а значит, и продукт шёл хуже. Поэтому часто день делился на две смены по 6 часов каждая (то есть, шесть часов работы, шесть отдыха, и снова шесть работы). Товар при этом шел лучше, правда, рабочий при таком режиме «изнашивался» быстрее — но кого это, собственно, волновало! Эти изотрутся — наберём новых, только и всего.
Но и это ещё не самый худший вариант. А вот какой порядок был заведен на суконных фабриках. Дневная смена работала 14 часов — с 4.30 утра до 8 вечера, с двумя перерывами: с 8 до 8.30 утра и с 12.30 до 1.30 дня. А ночная смена длилась «всего» 10 часов, но зато с какими извращениями! Во время двух перерывов, положенных для рабочих дневной смены, те, что были в ночную смену, должны были просыпаться и становиться к машинам. То есть они работали с 8 вечера до 4.30 утра, и, кроме того, с 8 до 8.30 утра и с 12.30 до 1.30 дня. А когда же спать? А вот как хочешь, так и высыпайся! Но 12-часовой рабочий день был, так сказать, базовым вариантом, на достаточно крупных предприятиях, с использованием машин. А на более мелких кустарных заводишках, где не было посменной работы, хозяева эксплуатировали рабочих кто во что горазд. Так, по данным исследователя Янжула, изучавшего Московскую губернию, на 55 из обследованных фабрик рабочий день был 12 часов, на 48-от 12 до 13 часов, на 34-от 13 до 14 часов, на 9 — от 14 до 15 часов, на двух — 15, 5 часов и на трёх — 18 часов. Как можно работать 18 часов?
«Выше 16 и до 18 часов в сутки (а иногда, хотя трудно поверить, и выше) работа продолжается постоянно на рогожных фабриках и периодически — на ситцевых… а нередко достигает одинаковой высоты рабочее время при сдельной работе на некоторых фарфоровых фабриках. Из Казанского округа сообщается, что до применения закона 1 июня 1881 г. работа малолетних (до 14 лет! — Е. П.) продолжалась на некоторых льнопрядильных, льноткацких фабриках и кожевенных заводах 13,5 часов, на суконных фабриках— 14 — 15 часов, в сапожных и шапочных мастерских, а также маслобойнях— 14 часов…
Рогожники г. Рославля, например, встают в час полуночи и работают до 6 часов утра. Затем дается полчаса на завтрак, и работа продолжается до 12 часов. После получасового перерыва для обеда работа возобновляется до 11 часов ночи. А между тем почти половина работающих в рогожных заведениях — малолетние, из коих весьма многие не достигают 10 лет». А специально для сторонников теории «дикой России» могу сослаться на рассказ Джека Лондона «Отступник», где подробно описана судьба американского мальчика, который с семи лет работал на текстильной фабрике — правда, не по 18 часов, но, учитывая то, что работа была посменной, уж не меньше двенадцати. Это тот капитализм, в который так мечтают вернуться наши господа либералы. Предприятий, где продолжительность рабочего дня была более 12 часов, насчитывалось в 1880-е годы около 20%. (Напоминаем, что именно в конце 80-х годов Иосиф начал свою трудовую биографию на небольшой обувной фабрике Адельханова.) И это еще не все. Даже при таком рабочем дне фабриканты практиковали сверхурочные по «производственной необходимости». Так, то время, который рабочий тратил на уборку рабочего места, на чистку и обслуживание машин, в рабочий день не входило и не оплачивалось. А иной раз хозяин воровал у работников время по мелочам — на нескольких прядильных фабриках были обнаружены особые часы, которые в течение недели отставали ровно на час, так что продолжительность трудовой недели получалась на час больше. Рабочие своих часов не имели, и даже если знали о таких фокусах хозяев, то что они могли сделать? Не нравится — пожалуйте за ворота!
В среднем по всем обследованным производствам продолжительность рабочей недели составляла 74 часа (тогда как в Англии и Америке в то время она была 60 часов). Никакого законодательного регулирования продолжительности рабочего дня не существовало — все зависело от того, насколько жажда наживы хозяина перевешивала его совесть. Точно так же от совести хозяина зависела и выплата заработанных денег. Мы привыкли получать зарплату два раза в месяц, а если дают всего один раз — так это уже вроде бы ущемление прав. А тогда на многих производствах деньги выдавались не каждый месяц, а когда хозяину на ум взбредет. «Взбредало» обычно под большие праздники, а то и вообще два раза в году — на Рождество и на Пасху. Как мы увидим чуть ниже, у такой практики был свой шкурный интерес. Контора платила рабочим когда хотела, не признавая за собой никаких обязательств, зато рабочий был опутан договором, как сетью. Так, на фабрике Зимина (Московская губерния) за требование расчета раньше срока рабочий лишался полутора рублей за каждый оплачиваемый месяц. На химическом заводе Шлиппе у пожелавших уйти вычитали половину, а на бумагопрядильной фабрике Балина и Макарова «рабочие и мастеровые, поступившие на фабрику с Пасхи, все обязаны жить до октября месяца, а ежели кто не пожелает жить до срока, то лишается всех заработанных денег». Не говоря уже о том, что администрация могла уволить работника когда сама пожелает — за собой она никаких обязательств не признавала. Если это и можно признать «отеческим» отношением, то разве что в духе диких народов: «Мой сын — мое имущество: хочу —продам, хочу —сам съем».
Такой порядок расчета давал фабрикантам еще одну дополнительную, но весьма приятную статью дохода. Поскольку расчет рабочий получал лишь в конце срока найма или как хозяин соизволит, то денег у него не было, а кушать ведь хочется каждый день! И тут на сцену выходили фабричные магазины, где можно было брать продукты в долг под зарплату. Естественно, цены в этих магазинах были на 20-30% (в лучшем случае) выше, чем в городе, а товар завозился самого дурного качества.
Монополия-с...
Теперь о заработной плате — ведь человек может работать в любых условиях и не жаловаться, если ему хорошо платят. В 1900 году фабричная инспекция собрала статистику средних зарплат по отраслям. А то у нас любят с цифрами в руках доказывать, что рабочие жили хорошо, — берут высококвалифицированного слесаря или токаря и показывают: вот столько он зарабатывал, а вот столько стоил хлеб… Забывая, что кроме слесарей были ведь еще и чернорабочие. Итак, в машиностроительном производстве и металлургии рабочие получали в среднем 342 рубля в год. Стало быть, в месяц это выходит 28, 5 рублей. Неплохо. Но обратившись к легкой промышленности, мы видим уже несколько иную картину. Так, обработка хлопка (прядильные и ткацкие мануфактуры) — 180 рублей в год, или 15 в месяц. Обработка льна— 140 рублей в год, или 12 в месяц. Убийственное химическое производство, рабочие на котором до старости не доживали, — 260 рублей в год, или 22 в месяц. По всей обследованной промышленности средняя зарплата составляла 215 рублей в год (18 в месяц). При этом платили неравномерно. Заработок женщины составлял примерно 3/5 от уровня взрослого мужчины. Малолетних детей (до 15 лет) — 'Д. Так что в среднем по промышленности мужчина зарабатывал 20 рублей в месяц, женщина— 12, а ребенок — около семи. Повторяем — это средний заработок. Были больше, бывали и меньше.
Теперь немножко о ценах.
Угол, то есть место на койке, в Петербурге стоил 1—2 рубля в месяц, так называемая «каморка» (это не комната, как можно бы подумать, а кусочек комнаты, разгороженной фанерными перегородками, что-то вроде знаменитого общежития из «Двенадцати стульев») стоила 5—6 рублей в месяц. Если рабочие питались артелью, то на еду уходило самое меньшее 6— 7 рублей в месяц на человека, если поодиночке — более семи. Одиночка при среднем заработке мог прожить, но ведь любому человеку свойственно стремиться создать семью — и как прикажете ее кормить на такой заработок? Поневоле дети рабочих с 7—10 лет тоже шли работать. Причем женщины и дети составляли категорию самых низкооплачиваемых рабочих, оттого-то потеря кормильца была уже не горем, а трагедией для всей семьи. Хуже смерти была только инвалидность, когда отец работать не может, а кормить его надо.
Да, кстати, ещё штрафы мы забыли!
Как вы думаете, за что штрафовали? Во-первых, естественно, за опоздание. Завод Мартына (Харьковский округ): за опоздание на 15 минут вычитается четверть дневного заработка, на 20 минут и более — весь дневной заработок. На писчебумажной фабрике Панченко за час опоздания вычитается как за два дня работы. Но это как бы строго, но понятно. А как вы думаете, за что еще штрафовали? Впрочем, тут современной фантазии не хватит, что бы такое придумать, надо доподлинно быть «отцом» рабочих. Фабрика Пешкова: штраф в один рубль, если рабочий выйдет за ворота (в нерабочее время, ибо выход за ворота фабрики был вообще запрещен!). Мануфактура Алафузова (Казань): от 2 до 5 рублей, если рабочий «прошелся, крадучись, по двору». Другие примеры: 3 рубля за употребление неприличных слов, 15 копеек за нехождение в церковь (в единственный выходной, когда можно поспать!). А еще штрафовали за перелезание через фабричный забор, за охоту в лесу, за то, что соберутся вместе несколько человек, что недостаточно деликатно рабочий поздоровался и пр. На Никольской мануфактуре благодетеля нашего Саввы Морозова штрафы составляли до 40% выдаваемой зарплаты, причем до выхода специального закона 1886 года они взыскивались в пользу хозяина. Надо ли объяснять, как администрация старалась и как преуспевала в самых разнообразных придирках?
Ну, переведем дух и двинемся дальше. Об условиях труда и быта рабочих — отдельный разговор. Об охране труда в то время говорить вообще почти не приходилось — это относилось всецело на христианское чувство хозяина. (Кстати, в случае увечья рабочего он ничем не отвечал: может кинуть пособие, а может прогнать за ворота — и живи, как хочешь). В Царстве Польском по части условий труда было, пожалуй, самое лучшее положение в Российской империи. И вот что пишет фабричный инспектор Харьковского и Варшавского округов Святловский, который лично осмотрел 1500 (!) предприятий, насчитывающих 125 тыс. рабочих — то есть, в основном, мелких. «Относительно рабочих помещений можно принять за правило следующее положение: если во вновь воздвигаемых фабриках далеко не всегда обращается внимание на требования строительной гигиены, то в старых фабриках и особенно в мелких заведениях эти требования всегда и благополучно игнорируются, и нигде не имеется приспособлений ни для вентиляции, ни для удаления пыли». Так, сушильни на махорочных фабриках таковы, что даже привычного рабочего, который пробыл там 15 минут, иной раз вытаскивали в глубоком обмороке. «При входе в сушильню дух захватывает почти в той же мере, как и при входе в помещение химических заводов, где вырабатывается соляная кислота».
Ну а теперь дадим слово самим фабричным инспекторам. Вот все о тех же несчастных рогожниках (более половины работающих — дети!): «На всех фабриках без исключения мастерские дают на каждого рабочего, или, вернее, живущего, менее принятой нами нормы в 3 куб. сажени, а 2/3 из них Дают менее 1 куб. сажени на человека, не считая при том массы воздуха, вытесняемого моча-лой и рогожами. На 7 кожевенных заводах было найдено отопление «по черному» — без труб. Из 1080 фабрик Московской губернии периодическое мытье полов существовало только на трех!»
«Работа в паточной (на сахарных заводах. — Е. П.) положительно вызывает особую, чисто профессиональную болезнь, именно нарывы на ногах. В паточном отделении рабочий все время стоит в патоке босиком, при чем малейшая ссадина или царапина разъедается, и дело доходит до флегмонозных воспалений. Высокая температура и господствующие сквозняки вызывают ревматические заболевания…
… В квасильне, где более всего работают дети от 7 лет, у здорового, но непривыкшего человека через четверть часа разболится до обморока голова от невыносимой вони и сырости, которую издает квасящийся уголь… В косто-пальне дети от 7 лет (которые работают также 12 часов) ходят и распластывают горячую крупку, от которой пыль буквально покрывает их с головы до ног… В прачечной — девочки от 14 лет, совершенно голые, моют грязные от свекловичного сока салфетки в сильно известковой воде, от которой лопается у них кожа на теле…
… К числу наиболее вредных работ на сахарных заводах следует отнести работы с известью, которые состоят в гашении, переноске и разбалтывании извести с водою. Мельчайшие частицы ее носятся в воздухе, покрывают платье и тело рабочих, действуют разрушающим образом на то и другое, разъедают глаза и, несмотря на повязки (российский фабричный «респиратор» — во вредных цехах лица обматывали тряпками. — Е.П.), проникают в легкие и вызывают разного рода легочные страдания…
… Особенно часто плохи на суконных фабриках «мокрые» отделения — это настоящие сырые, промозглые подвалы, а между тем полураздетые работницы постоянно ходят из них в сушильню, где температура доходит до 40° С.
… Существует одна фабрика (Головиной), которая во время работы…
ходит ходуном. Для того чтобы попасть в помещение, где установлены чесальные машины, нужно пролезть через входное отверстие, отстоящее от парового двигателя с его движущимися частями не более как вершков на 6 — 7 (около 30 см. — Е. П.); валы расположены на высоте ниже человеческого роста…
… Желудочные скоропреходящие боли (гастралгии) знакомы всем табачным работникам. Это, можно сказать, настоящее профессиональное их заболевание. Вообще нервные страдания (от отравления никотином) так часты на табачных фабриках, что зачастую на вопрос: «Ну, как здоровье?» получается от рабочих ответ: «Да мы все больны, у всех одышка, у всех головная боль»…
… На перчаточной фабрике Простова пахнет не лучше, чем в общественных и при том никогда не дезинфицируемых писсуарах, потому что кожи на этой фабрике вымачиваются в открытых чанах, наполненных полусгнившей мочой. Мочу доставляют, конечно же, сами рабочие, для чего в помещении в нескольких углах находятся особые чаны, ничем не прикрытые. В небольших кожевенных заведениях люди спят и едят в тех же зловонных мастерских, где воздух не лучше, чем в плохом анатомическом театре...»
Пс. И сегодня отношение к рабочим, как к скоту, не редкость! Согласны?

СССР и США – мысли вслух.

#Социализм_против_капитализма #Ликбез
Долгие годы лозунгом официальной советской пропаганды было – «догнать и перегнать Америку». Кто-то считает, что факт отставания СССР от США стал одним из главных аргументов в пользу отказа от социализма и начала «рыночных преобразований».
Больше всего кричат про «ужасы и голод совка» люди, родившиеся после 70–х годов. Они думают, что если во время перестройки жили плохо, бедно и голодали, то и до этого времени было также плохо или ещё хуже. Люди, родившиеся после ВОВ, считают, что они жили лучше и главное то, что у людей была уверенность в завтрашнем дне.
Очень сложно сравнивать уровень жизни населения. Например, в целом, японцы живут беднее немцев, однако ВВП на душу населения у Японии, в денежных показателях, выше, чем в Германии. Причина – в способе исчисления ВВП. Даже, если натуральные блага потребляются одинаковые, то чем больше в экономике крутится денег, тем выше так называемый уровень жизни, вычисленный на основе душевого дохода.
Начиная с какого-то уровня дохода, очень большую долю в статистике потребления имеют престижные товары, но зато резко падает субъективная оценка значения базовых товаров. В 70-х всё население СССР работает, накормлено, одето и обуто, имеет крышу над головой, то есть полностью обеспечено базовым благосостоянием.
Многие люди в СССР были готовы переплачивать за джинсы, современные магнитофоны и другое. Это свидетельствует, что они уже имели базовое благосостояние и могли себе позволить престижное потребление.
Статистические данные указывают, что Советский Союз к 80-м годам добился высокого уровня благосостояния, вполне сравнимого с аналогичными показателями стран Запада. Например, статистика ООН показывает, что по качеству питания Советский Союз был в первой десятке стран. Было значительное отставание по красоте магазинных витрин и по выпуску и потреблению престижных товаров и услуг.
СССР сознательно откладывал запуск престижной экономики, чтобы всему населению обеспечить базовое благосостояние. С конца 60-х годов баланс по основным потребительским товарам был в пользу СССР. Поэтому стали строить АвтоВАЗ, Рубин и другие предприятия, чтобы быстрее достигнуть баланса и в «предметах роскоши».
Плата за жильё – это главная статья расходов для любого американца, как снимающего квартиру, так и для выплачивающего полжизни за «свой» дом, принадлежащий банку.
Можно вспомнить, что из советской квартиры очень сложно было выгнать человека на улицу – даже алкоголика, с большой задолженностью за квартплату. В то время, как в США люди вылетают из «хороших» домов просто за задержку платы на несколько дней. Хозяин отказывается принимать деньги и начинает 100% выигрышное для него дело о выселении. Люди в США вылетают на улицу, под надзором людей с пистолетами.
Далее краткое изложение статьи блогера naina555_livejournal_com.
Профессор Сергей Лопатников, живущий в США, рассказывает, что к 80-м годам уровень жизни советских людей был равен, а в чём-то превосходил уровень жизни 80% американцев.
Вот, что он пишет. Мясо в магазинах по 1.90 коп было всегда, иногда с очередями. Очень хорошее мясо, типа грудинки, было купить сложнее. ПРИ ЭТОМ МЯСО НА РЫНКЕ ПО 5 - 6 РУБЛЕЙ (ВЫРЕЗКА) – было всегда. Можно было ликвидировать дефицит мяса в один день простым увеличением цены с 2 до 2.50 рублей.
Но есть и другой, еще более важный, момент для освежения вашего мозга: в 1985 году средний житель СССР потреблял 72-74 килограмма мяса в год. Куда девался дефицит после перестройки, народ мясо разлюбил?
В СССР устроить в детский сад ребёнка было довольно просто. Затруднения возникали, если хотелось устроить в какой-то особенный садик. Например, рядом с домом. У меня как раз дочь росла, а потом племянник приезжал жить. Детский садик был прямо во дворе. И даже в 90-е — младшая ходила.
Промтовары – это дополнительное потребление.
Основное это:
а) жилье
б) транспорт до работы
в) питание.
Это ЕЖЕДНЕВНЫЕ РАСХОДЫ, которые требуются для жизни.
Хотя можно и промтовары. Мужской шерстяной костюм в начале 80-х годов стоил 120 рублей. Аналогичный в США по качеству стоил, начиная с $500.
В США джинсы – это ДЕШЁВАЯ РАБОЧАЯ ОДЕЖДА, в ДЕСЯТКИ РАЗ НИЖЕ ПО КАЧЕСТВУ (И ЦЕНЕ), чем костюмы от «Большевички» и других фирм. По мужским полуботинкам разница меньше. Обычные чешские стоили около 30 рублей, аналогичные американские (часто те же чешские, а то и вьетнамские) стоили минимум $60.
В СССР была своя система торговли. Главным было качество и доступность этого качества. Сейчас мы видим товар нижайшего качества, это касается и промышленных, и продовольственных товаров. В СССР любой пенсионер мог купить обувь из натуральной кожи за 10 рублей при пенсии в 80-90 рублей, сейчас такая обувь стоит минимум 10 000 рублей при пенсии в 8000 рублей. За 1000-2000 сейчас можно купить только одноразовую обувь из загадочных материалов.
Полки продовольственных «супермаркетов» завалены, но чем? Уберите с полок товары, нарушающие ГОСТы СССР, и на этих полках. вероятно, останется только соль. Когда говорят об отсталости или плохой эффективности советской экономики, то забывают учесть несколько факторов. Во-первых, Советский Союз начинал с очень низкого старта. Если в Британии уже в 19 веке крестьяне составляли только 17% населения, то в России в 1920-х крестьян было больше 80%. И в таких условиях страна должна была индустриализоваться, поскольку мало кто сомневался в том, что Первая мировая война только остановлена.
С. Лопатников напоминает, что после Октябрьской социалистической революции за 16 лет в условиях невероятного напряжения всех сил и ресурсов СССР построил мощную индустрию. Резкий взрыв населения городов в 1930-х годах, куда приехали бывшие крестьяне, вызвал тяжёлый жилищный кризис. Но речь-то шла о самом существовании страны в виду грядущей военной угрозы. Поэтому «проклятый квартирный вопрос» решали во вторую очередь.
Великая Отечественная война нанесла огромный человеческий и материальный урон Советскому Союзу, а вслед за ней почти без перерыва последовала Холодная война со всем Западом. Фактически в военных условиях, СССР смог преодолеть послевоенную разруху, отстроить заново промышленность. К 80-м годам уровень жизни в стране значительно превысил довоенный.
По мнению профессора Лопатникова, у социалистических стран было слишком мало времени для того, чтобы показать весь потенциал социализма. Кроме того, Запад старался уничтожить эти страны, мешал их развитию. Если в таких условиях эти страны смогли обеспечить своим жителям приемлемый уровень жизни, то можно представить, что было бы при более благоприятных обстоятельствах.
P.S. Из комментариев читателей:
«Мой отец в начале 70-х много работал в США (в НАСА) по совместным программам. Каждая страна платила своим группам командировочные из расчёта «зарплаты аналогичного инженера-партнера». Американцы подсчитали, что советская зарплата в 120 рублей эквивалентна (по покупательной способности) американской в 2000 долларов. А советская в 500 рублей в месяц – американской в 5000 долларов. Пилот вертолёта в НАСА (сосед отца по американскому посёлку) получал в месяц 900 долларов. 5000 получал только директор НАСА.
Американцы в командировки привозили в СССР своих жён. Пока инженеры совместно строили космические корабли, женщины тратили деньги, которые смогли накопить или занять. Они бегали по простым советским магазинам, покупая детские вещи, мелкую бытовую технику и различные инструменты (от слесарных до музыкальных).
Жена приятеля отца, Диана Шлесинг закупила в магазинах Москвы на четыре тысячи долларов товаров (2800 рублей). Получилось более 300 килограмм груза. Она оплатила перевозку багажа в США по $3.50 за кг. Потом хвасталась моей матери, которая её водила по магазинам, что сэкономила около 20 тысяч долларов».
«На западе продавались часы Gladstone, Cardinal, Gruen знакомые советским потребителям под другими вывесками. Их начинкой служили механизмы часов Ракета, Луч и Слава. Савелий Крамаров был соседом моего дядьки. Вернувшись первый раз из США, он похвастался часами, которые купил в США за 400 долларов. Он утверждал, что в СССР такие – отсутствуют. Часы назывались "Cardinal". Когда мой дядька объяснил, что это "зарубежный трейдмарк" Первого Московского часового завода и точно такие же часы продаются за 56 рублей, Савелий обиделся на дядьку».
P.P.S. В 70-е годы работал ведущим конструктором в бюро экспорта. Нам часто приходилось встречаться с иностранцами. Они считали, что мы живём богаче их. У нас, по их меркам, люди ходят в очень дорогой одежде. Они говорили, что у нас очень дешёвая качественная еда. Узнав про величину нашей квартирной платы, они были шокированы и сказали, что мы живём в раю.