Предыдущая публикация
ОСТАНОВИСЬ, МГНОВЕНЬЕ - 2
Продолжение. Начало читайте в ленте группы за 24 октября 2024 г.---------------------
Вера проснулась на пятый день, открыла глаза и увидела над собой не бесконечное, немного выцветшее от летней жары небо, а белый потолок. По нему бегали блики от солнечных лучей, спотыкаясь об завитки побелки, начавшей отставать от штукатурки.
- О, проснулась, - медсестра заглянула к ней по пути, и удивилась, увидев открытые глаза.
- Спящая красавица ты наша - сказала молодая женщина в халате, и Вера удивилась, про кого это?
Она повернула голову и осмотрелась, вторая койка пустая, никаких красавиц рядом не было.
"Где я" - хотелось спросить Вере, но язык словно деревянный, не хотел шевелиться, пришлось призвать на помощь догадку.
Догадаться не сложно, это явно больничная палата, они все одинаковые, крашеные стены и минимум мебели.
"Меня что, в поле нашли и сюда привезли?"
Мысль была нелепой, но другой версии пока не намечалось, между той, далекой жизнью в семье и больничной койкой, желтело только поле.
Пришла пожилая женщина в нежно-розовом халате, осмотрела Веру, пыталась разговорить, но она молчала, как партизан.
Следом прибежал мужчина лет за тридцать, скакал вокруг как горилла, топал громко, переживая:
- Такой материал был, такой материал - тарахтел он о чём-то, и кажется, злился на Веру - я так рассчитывал на неё!
Прискакала мама, она дежурила постоянно возле спящей дочки, и отошла на часок перекусить в ближайшей столовой.
Все они суетились и стучали по полу каблуками, громко-громко, так что у Веры звук отдавался в голове, как раскаты грома.
Мама от радости трещала без умолку, пытаясь растормошить, но Вера молчала, время от времени вздыхая, и прикрывая глаза.
- Вы не переживайте, мама, - заведующая отделением Маркова, старалась говорить спокойно, но была встревожена странным молчанием больной, и подумывала насчёт психиатра.
Об этом она сказала маме и самой Вере, больная промолчала, но задумалась, видно было по складке между бровями.
"Если направляют к психиатру, это уже предел, дошла я до точки, похоже".
Мысль была тревожная, но понимания, где она эта точка, куда доходят, пока не наступало.
Она вспомнила наконец, что случилось, но муж, сыновья, заботы, материнский долг, усталость, разбитая чашка, ржаное поле с васильками, в голове всё перемешалось, и не хотело укладываться во что-то одно, целое.
- Ну что, милая, долго будете молчать?
Маркова зашла к ней вечером, в джинсах и свитере, без халата, который делал ее похожей, на нелепого, розового поросеночка.
- Ты ещё день-другой полежишь у нас, будет время подумать о том, - Маркова выдохнула, словно ей самой давили в рёбра, тяжёлые воспоминания - подумать, кто ты есть! Большая часть твоей жизни прошла, осталось, если повезёт, половина прожитого. Проведи ее с пользой, попробуй понять, зачем живёшь, чего хочешь, если сама не разберёшься, посети психолога. Хотя по уму, тебе лучше бы хорошего психиатра, есть у меня такой на примете, попробую записать к нему на прием.
Но специалист нужный был в отъезде, и Веру через несколько дней решили выписать, порекомендовав, посетить всё-таки данного доктора.
Домой ее забрал муж, серьезный и немного испуганный, бережно вел под руку до автомобиля, и усадил рядом с собой.
Ребята встретили мать у порога, и даже помогли снять курточку, искоса разглядывая упорно молчавшую, отстраненную, чем-то даже чужую женщину.
Вера постояла у порога, словно вспоминая место, куда ее привезли, осмотрелась, и молча прошла в спальню, легла, не раздеваясь в постель.
- Может чай или кофе - заикнулся муж, но Вера отвернулась к стене и сделала вид, что спит. Трогать ее не стали, пусть лежит, так спокойнее.
Вышла она вечером, равнодушно прошла на кухню и попила воды из-под крана, села в уголочке и огляделась.
Полы никто давно не мыл, осколки разбитой чашки, задвинули под табурет чтобы не мешались, а в раковине горой лежала посуда.
- Прибраться бы надо - вздохнул муж, внимательно следя за тем, как себя ведёт Вера, ему хотелось чтобы жизнь наладилась быстрее, и вошла в привычное русло.
Но жена будто и не слышала его слова, она встала и спокойно ушла обратно в спальню.
- Мам, ну ты чего - Дима заглянул следом за ней в спальню - хватит молчать, лучше приготовила бы что-нибудь.
Но мама лежала с закрытыми глазами, она снова ушла в то поле, где не было ни грязной посуды, ни голодной семьи.
- Не зря врач сказала про психиатра - буркнул муж - она похоже совсем того, ку-ку!
- И что теперь делать - у Миши задрожал голос, - мы же не можем жить вот так.
- Новую мамку искать - невесело пошутил Аркадий - чтобы кто-то готовил еду, убирался дома.
- Не хочу я новую - насупился сын - лечить нужно свою, у врачей спросить, какие лекарства купить.
- А ее вылечили, из больницы выписали, сказали, что всё в порядке.
- Как же это в порядке, если она даже не разговаривает - Дима сокрушенно всплеснул руками, как старенькая бабка. В другое время, это бы все заметили, и высмеяли его, но сегодня им было не до шуток.
Вера снова лежала на соломе, и дышала сладковатым запахом уходящего лета, голоса мужа и сыновей доносились до неё сквозь стену, и она понимала, чем они встревожены.
"Странно, мне даже не жалко их - думала Вера - бормочут о чем-то, а мне не интересно. Остаться бы вечно в этом поле, но наверное, нельзя, зимой ее занесет снегом.
А с другой стороны, можно зарыться в сугроб, живут же алеуты в снежных домах. Или в ледяных, она точно не помнит, но живут, и не замерзают."
Было ощущение, что Вера застряла между двумя мирами, прошлым и будущим, и ни в один из них, ей не хотелось.
Она держалась как за спасительную соломинку, за ржаное поле, где было уютно, тепло, и беззаботно, как в детстве.
Женщина попыталась вызвать воспоминания о прошлых, счастливых днях, чтобы чаша весов качнулась и помогла ей определиться, куда идти дальше. Вернуться ли в тот мирок, где она жена и мать, и снова изо дня в день быть послушной тенью для мужа и детей. Или встать из постели, покидать в сумку немного одежды, положить кусок хлеба, и уйти куда глаза глядят. Она представила, как идет пыльной дорогой в никуда, жует хлебушек, и колышутся спелым колоском с обеих сторон солнечно-желтые поля.
"А как же дети?"
Напомнил ей материнский инстинкт, он ещё был жив, и пытался исправить то, что с треском сломался в мозгу Веры.
"Мише всего четырнадцать, он ребенок, и за ним нужен глаз да глаз", вмешался в робкий диалог и материнский долг. Он был в ней взращен, упорным трудом общества, и не хотел просто так сдавать позиции:
" Ты не можешь оставить его, и уйти, куда глаза глядят, так нельзя!"
Шептал долг, и призывал к совести, подсовывая картинки прошлого - рождение Мишеньки, первые шаги, первые слова.
Но воспоминания были тусклыми, они не вызывали ни радости, ни печали, их размыло волной усталости и равнодушия.
И Вера снова заснула, так и не приняв никакого решения, провалилась в спасительное забытьё, облегченно вздохнув.
Ночью Аркадий попытался обнять жену, но та холодно отстранилась, брезгливо убрав его руку с груди.
Обиженный муж отвернулся и засопел, но ещё долго лежал, думая о том, как вывести жену из этого застоя. Решение было принято простое, - делать вид, что ничего не случилось, жить как жили, и по инерции, у неё включатся опции обслуживания.
Утром, он как ни в чем не бывало, толкнул жену в бок, и произнес привычные," чего лежишь" в надежде, что та встанет, пойдет готовить завтрак. Но уловка оказалось бесполезной, Вера может и проснулась, но не повернулась, и не побежала выполнять свои обязанности.
Мужчины снова пожевали хлеб, запивая кофе, и разошлись по делам, надеясь, что на этот раз, вечер окажется мудрее утра.
Вера поднялась только когда пришла мать, она принесла пирог, и попыталась накормить дочь, но та лениво сжевала небольшой кусок, и снова ушла в спальню.
- Может у тебя болит где?
Мама села рядом, погладила дочь по голове, и привычно потрогала губами лоб, как маленькой.
- Ничего у меня не болит - Вера выглядела спокойной, только голос немного охрипший, словно до этого прокричалась, ругаясь беспощадно с кем-то.
От удивления мама онемела на минуту, а потом раскашлялась, чтобы прочистить горло:
- А ты чего молчала - наконец выдавила она, с изумлением рассматривая дочь - я уже думала, не случилось ли чего с горлом при падении!?
- Не хотела разговаривать, вот и молчала!
- Понятно - мама не стала теребить дочку, чтобы не вздумала снова замкнуться - как дальше думаешь жить?
- Не хочу думать, не хочу разговаривать, ничего не хочу!
- Но так нельзя - возразила мама, но аргумента, почему нельзя, у неё не нашлось.
- Можно!
Мама ушла, так и не добившись ничего от Веры, впервые они не нашли общую тему для разговора.
А вечером Аркадия встретили испуганные сыновья, и пустая квартира, с грязными полами и посудой.
- Папа, её нет дома - Мишу трясло как от холода, и крупные слезы катились по щекам, прав материнский инстинкт, всё таки он ещё ребенок, и мама ему очень нужна.
Вера вернулась поздно вечером, усталая и такая же отрешеннная, как и прежде, только лицо стало румяным, потеряв болезненную желтизну.
- Где была, мы волновались за тебя - Аркадий понимал, что давить на жену бесполезно, но промолчать не смог.
- Гуляла - спокойно сказала Вера, и снова ушла спать, после прогулки на свежем воздухе она заснула мгновенно, как только прикрыла ноги одеялом.
Ночью Аркадий возобновил попытки завоевать жену ласками, но та равнодушно отбросила его руку, со своего бедра.
- Ты давай, заканчивай со своей болезнью - вспылил муж - хватит выпендриваться, я уже устал от твоих капризов! Если не хочешь жить нормально, собирай вещи и иди куда хочешь, тебя никто не держит.
- Завтра уйду - пробормотала Вера сквозь сон - не мешай спать!
- Куда уйдешь?
Всполошился муж, но ответа не дождался, он поворочался ещё немного и тоже заснул, не было смысла разговаривать с этой полоумной.
Утром Веру разбудили Миша с Димой, отец предупредил их, что мама собралась уходить от них, и попросил присмотреть, а ещё лучше, поговорить.
- Мам, не уходи от нас, пожалуйста - Миша на правах младшего, прижался к маме, - мы тебя любим!
Вера смотрела на белобрысую макушку, что сопела у неё на груди, и на Диму, который стоял опустив голову рядом, и выдохнула воздух из лёгких.
Инстинкт и Долг, обрадованно толкнули слева под ребром, застывшее в ожидании сердце забилось, и Вера обняла сына.
- Что же я лежу, вы же наверное, голодные - приподнялась она на локтях - пойду, приготовлю что-нибудь на скорую руку.
На кухне она привычно вытерла грязный стол, налила воды в кастрюлю и зашуршала пакетами, в поисках оставшихся продуктов.
Через час, робот по имени Вера вымыла полы, покормила детей макаронами с сыром, и закинула рубашки на стирку.
Всё вернулось на круги своя, ржаное поле с васильками стало таять, и скоро растворилось в тумане, словно и не было.
Ночью молчаливая супруга вернула супружеский долг Аркадию, а потом долго лежала, уставившись в темный потолок.
Бессонница прикорнула у ног своей новой клиентки, у нее на Веру были большие планы, на долгие годы.
***
- Нинель Петровна, помните спящую красавицу Прядкову, интересный такой случай был у нас в больнице?!
Кардиолог столкнулся с заведующей отделением Марковой в коридоре, и радостно стал делиться впечатлениями:
- Представляете, на улице встретил её, с двумя пакетами продуктов, несется как конь, чуть не затоптала меня, так торопилась. Вот женщины у нас какие крепкие, две недели назад чуть ли не в коме лежала, а вышла из больницы и поскакала, как конь.
Он засмеялся, вспоминая, как Прядкова неслась по улице, с ошалелыми глазами и стиснув зубы.
- Жаль, что я не успел ее обследовать до конца, такой был материал хороший для диссертации.
- Не переживайте - грустно улыбнулась Маркова - свято место пусто не бывает, ещё привезут кого-нибудь в беспамятстве.
Кардиолог тепло попрощался с ней, и поспешил домой, там его ждали горячий ужин, чистые рубашки, воспитанные дети и любимая жена Вероничка, с усталыми глазами.
---------------
От автора : Очень хотела написать хорошее, позитивное продолжение, но получилось как в жизни.
=====================================================
....... автор - ГУЛИРА Ханнова
Следующая публикация
Комментарии 6