Предыдущая публикация
Обряды и традиции в воспоминаниях жителей Кыштовского района
Наш край заселялся со второй половины восемнадцатого и до начала двадцатого века. До середины девятнадцатого века переселение шло относительно стихийно и в небольшом количестве. После реформы отмены крепостного права из Центральной и Западной России поток переселенцев на север Каинского уезда Томской губернии возрос в несколько раз. Этому в первую очередь способствовало строительство Транссибирской железной дороги. К концу века в Кыштовской волости уже насчитывалось сорок семь населённых пунктов.
История нашего края связана с именами тысяч людей, основавших сёла и деревни, бережно хранившим быт и традиции своего народа, упорным трудом украсившим эту суровую землю.
Анализ национального состава нашего района может рассказать о многом и лишний раз доказывает, что в суровых климатических условиях в согласии и дружбе могут жить представители разных народов.
Национальный состав населения Кыштовского района по данным 2015 года: русские- 9703, татары- 1137, эстонцы - 212, белорусы - 24, украинцы - 51, чуваши - 105, латыши - 56,другие народности - 95.
Многие сёла и деревни носят имена своих первооснователей. В честь первых поселенцев названы сёла Черновка, Бочкарёвка, Беспаловка, Сергеевка, Заливино, Аникино, Козловка, Ерёмино и другие. Выходцы из «расейских» губерний ехали семейными кланами в поисках свободных земель.
В 1896 году два брата Хомченко Никифор и Калина с жёнами и детьми разного возраста из Быховского уезда Могилёвской губернии отправились в далёкую и неизвестную Сибирь и через два месяца опасного и трудного путешествия добрались до Крутихи Каинского уезда Кыштовской волости. Люди сильные и трудолюбивые они поставили избы на одной улице, отвоевали земли у болот и тайги под пашню и навсегда стали сибиряками.
По данным районного архива на основании статистических данных 1934-1935 годов в Кыштовском районе насчитывалось 130 населённых пунктов.
Мы взялись за изучение и выявление народных традиций отдельных сёл нашего района, встречаясь с представителями старшего поколения из сёл Кыштовки, Крутихи, Колбасы, работая в районном архиве, в краеведческом музее, изучая литературу по истории нашего края.
Традиции - это такие элементы культуры или общественных отношений, которые долго существуют, медленно меняются и передаются из поколения в поколение. Столетиями традиции играли роль основы, стержня повседневной жизни народа, поэтому российское общество, по крайней мере, до «сплошной коллективизации» рубежа 1920-1930-х годов -историки называют обществом традиционного типа, а тогдашнюю массовую культуру -традиционной культурой.
Смыслом крестьян - переселенцев Сибири был труд, производимый членами семьи на «своей» пашне. Тяжёлая работа «от темна до темна» не вытравила трепетного отношения к православной культуре, обрядам и традициям предков-славян: русских, белорусов, украинцев. Календарные обряды подразделялись на весенние, летние, осенние и зимние в соответствии с выполнением сельскохозяйственных работ.
Главным праздником лета был праздник Троицы, приуроченный ко дню Пятидесятницы. В семьях, где были сильны православные традиции, в Троицу обязательно посещали храмы и церкви. В Кыштовской волости самой крупной церковью была Свято - Никольская в селе Кыштовка. К началу двадцатого века церкви функционировали в деревнях Орловка, Верх – Майзасс, Мало – Красноярка, Шмаковка, Чернаковка, Верх – Тарка, Крутиха, Черновка, Бочкарёвка.
По воспоминаниям Клинцовой А.Н. из Крутихи: «На Пасху, Троицу и Рождество тятя с мамой всегда старались попасть в Верх–Майзасскую церковь. Ещё с вечера снаряжались и в ночь выезжали к заутрене, а вертались только к ночи другого дня». «Баба с дедом пёхом шли в церкву в Верх–Майзасс, летом праздничную обутку несли в узле, шли босые, а надевали ужо у врат церковных», - вспоминает Хомченко О.В. – жительница с. Крутихи. Пройти 50 километров в оба конца в большие православные праздники за труд не считалось.
Главному летнему празднику Троице предшествовала Троицкая родительская суббота, когда поминали и проведывали всех умерших на погостах. «Родители ждут, не дождутся Троицы», - говорит Фомченко Т. М.. У представителей старшего поколения населённых пунктов Кыштовского района сохранились традиции поминальной еды: блины, яйца, выпечки, мёда, а вот употребление спиртного не было принято.
Девушки и женщины приносили берёзовые завитые венки и развешивали на крестах. Этот обряд сопровождался голошением: «нихто веночек не завьёт»… В настоящее время этот обряд заменён приношением искусственных венков и цветов на кладбище.
Особенно почитаемой Богом считалось раздача милостыни и угощения соседям и просто всем, кого встречали по пути.
Молодые девушки накануне праздника Троицы завивали венки (завивать берёзы, завивать косы). В венках девушки гуляли по лесу, водили хороводы, пели обрядовые песни, потом бросали венки с крутого берега в реку.
Жительница с. Крутихи Фомченко Т.Е. рассказывает: «На Троицу повяжут свои венки и в Майзасс бросают. Вот веночек завьют, кто с кем дружит и бросают вместе, а котора одна придёт, то гадает: куды замуж пойду, туды венок поплыви». Унесённый далеко венок был знаком замужества в чужую сторону. Жительница д. Колбаса Сумарокова А. С. рассказывала; «А самым страшным было, када веночек утопнет, знать и муж скоро помрёт». После обряда завивания венков начинались весёлые игры с песнями и угощением. Данный обряд в сёлах Кыштовского района практически полностью утрачен, хотя пожилые женщины выходят на берег реки, поют старинные песни и жарят яичницу.
В Троицу в сёлах района: Крутиха, Колбаса, Верх–Чёкино и других был широко распространён обычай проведения обрядовых игр: «Заинька», «Круг», «Пеньки», но самой любимой игрой была «Разлука». Рассказывает Клинцова А.Н. из Крутихи: «Парни становились в один ряд, девки - напротив. Крайняя с одного конца девка ударяла ладонью по плечу кого-то из парней и убегала. Парень бёг за нею, догонял и назад ворочались, а было, что и не ворочались, дружить начинали». После игр и забав молодёжь ватагой ходила по деревне против солнца с песнями. Вспоминает Скоробогатова М. Л. из Кыштовки: «Хто по паре ходит, хто девки две…. Так идут и поют круг деревни и всем весяло». П.Ф. Клинцова из Кыштовки вспоминает слова обрядовой песни на праздник Троицы:
«Пьют кумочки, пьют,
А меня не зовут,
А хоть позовут,
дак я не пойду,
А хотя пойду,
Дак не напьюся,
А хоть не напьюся, не повалюся,
а хоть повалюся некому жалеть.
Маменька родная
Далеко живеть.
Этот красивый обряд в сёлах района утрачен полностью.
Обряд установления срубленных берёз у ворот домов, изготовления «молодых» веников для бани переселенцы привезли из европейских губерний: Смоленской, Вятской, Могилёвской. А.Н Клинцова вспоминает: «Веник новый из лесу принесём, мама запарит его, а уж в бане молитву читает: «Господи, благослови, сохрани нас. Как листики свежие и хорошие, чтобы и мы таковыми были». Наряду с вениками запаривали Троицкие травы: ромашку, богородскую траву, листья земляники, считалось, что они становятся особенно целебными.
В деревнях с православным населением Троицким берёзовым веткам придавалось значение оберега и потому веники, заготовленные накануне Троицы, хранили в течение лета. В д. Колбаса потомки могилёвских крестьян выбрасывали «май» из дома в грозовую погоду, чтобы «спасти урожай от избытка небесных вод, града и молнии».
В наши дни обрядовость в праздновании Троицы в значительной мере утрачена, но ценители народной культуры восстанавливают обряды и песенную культуру старожилов сибирской деревни. В д. Колбасе создан народный коллектив «Зязюля» («Кукушка»), изучающая и пропагандирующая песенную культуру белорусских переселенцев, обряды, обычаи, игры, народный костюм.
Интересны и разнообразны обычаи и обряды на праздник Ивана Купала (Иван Купатель, Иванов день). Первое купание в новом календарном году происходило в этот день. «Было поверье, оно и счас есть, только никто не слухает. Купаться можно от Иванова дня до Ильина, а пошто –не знаю, так старые люди говорили», - поясняет Т. Фомченко, живущая в д. Крутихе.
В деревнях соблюдался запрет на работу. «Никто не прял, не ткал, не мыл, не стирал. Выходили бабы за ворота и сидели на лавках»,- говорит А.Н. Клинцова - жительница д. Крутихи. В купальскую ночь молодёжь, как правило, «творили чудеса»: растаскивали дрова, волочили на проезжую часть улицы телеги, снимали с петель ворота.
У переселенческих народов слабо сохранялись обряды, связанные с водяными и русалками, а у сибиряков – чалдон поверья, связанные с нечистой силой были актуальны. Практически во всех деревнях района сохранился давний обычай купальских обливаний. «Считали, раз Купала – надо обливаться, и никто не обижался. Для чего обливались? Всё дождь раньше ворожили», - вспоминает Клинцова П. из Кыштовки.
У орловских переселенцев (д. Орловка) наряду с традицией купальских обливаний были широко распространены поверья в существование цветка-папоротника , будто он обладал мощными целительными свойствами. Старожилы д. Макаровки до сих пор вспоминают, что ходили ночью «папорть» смотреть наши бабушки, только так никто и не видел. Селяне соблюдали обычай накануне Ивана Купала париться в бане вениками. В деревнях Крутихе, Колбасе и других, где проживало белорусское население, парение в бане имело особый смысл: «Для всякого случая, что б здоровье было крепше», - говорит А.Н. Клинцова.
У белорусов было принято приглашать на праздник Ивана Купалы гостей, готовить столы с выпивкой и закуской. Готовилось много «стряпни»: печенье, пряники, крендели, Ватрушки, а также заимствованные у старожилов-сибиряков шаньги. Белорусы привезли в Сибирь обычай глядеть на солнце на рассвете Иванова дня.
Люди специально вставали на рассвете, а молодёжь даже могла не ложиться спать, сидели на берегу реки. «Бывало, что ноченьку не спали, стерегли солнце. И правда, оно как-то разойдётся, широким станет, потом опять малым, потом снова широким, - любо посмотреть» - вспоминает Прасковья Клинцова из Кыштовки.
Из обрядов на Ивана Купалу сохранился практически один – обливание водой. Вряд ли здесь присутствует вера в сохранение будущего урожая и оберёг от засухи. И совсем не понятно сохранение в отдельных случаях обычая «караулить ведьму», когда разгул молодёжи доходит до хулиганских действий, связанных с порчей имущества и уничтожением будущего урожая. Зачастую взрослое население в целях предотвращения подобных бесчинств выходят на охрану собственных усадеб.
Большой интерес представляет изучение обычаев и обрядов перехода от лета к осени. Первым таким праздником был Ильин день. Повсеместно про него говорили, что праздник, хоть и небольшой, но «грозный и страшный». «Грозным» день назывался потому, что грозен ,ожидался гнев Пророка в случае неуважения к его празднику. В этот период как раз был разгар сенокоса, но производить работы не следовало.
«А что ни сделаешь, всё не впрок пойдёт: то стог сгорит, то ещё что займётся», - вспоминает Т.Е. Фомченко. «С этого дня вода в одночасье холодной становилась, и уж купаться было запрещено». Эти обычаи были привезены из Белоруссии. «Бабка Семёниха говорила, что у них в деревне Никоновичи детей пужали - громовой праздник Илья», - вспоминает О.В.Хомченко. Старинную песню поют в Крутихе О. Хомченко и Т. Фомченко:
Свято батюшка Илья – Пророк,
Моли Бога об нас, грешных
дай, Господи, на нищату нещастную,
дай нам дожжичка хлебородного…
Вместе с тем, крестьяне верили, что в этот день можно начинать «подкапывать» картофель, «картошку будить» В д. Крутихе пожилые люди до сих пор этот обычай соблюдают и в утренние часы обязательно выкапывают один -два корня и считают, сколько картофелин уродило.
В сёлах, где сеяли рожь, с Ильина дня начинали жатву. Для этого случая, белорусские и украинские женщины одевались как на праздник, повязывали на голову белые платки. А.Н. Клинцова вспоминает: «С утра мама со свекровью и сестрой снаряжались, брали серпы и выходили на улицу, а там уж все садились на подводы и с песнями ехали в поле, а мы – ребятишки бежали за ними до самой поскотины».
Белорусские женщины хорошо песни, которые пелись ещё их родителями в Западных губерниях:
Ай, шли жнеечки с чистого поля, зеленого жита,
Чепелицы ели, чи много сидели,
жали – жали поле неизмерное.
Моё жито не уродило,
Середина заболела
как бы на эту, на пустатку,
да мою родную матку
мамочка бы пожинала,
Я б молода поляжала.
Эту песню вспомнила и напела П.Ф. Клинцова, жившая в д. Крутихе.
Женщины для сохранения спины подпоясывались плетёными «косичкой» поясами. На жатву выходили всеми способными работать членами семьи и работали только в световой день, старались управиться за погожие дни.
По окончании жатвы устраивались пиршества. П. Клинцова вспоминала, что коллективные трапезы устраивались и во времена первых колхозов: «Одеются чисто и идуть все вместе, и песню поють». Термины «зажин», «обжин» исчезли из лексикона уже в начале тридцатых годов, как и ушли красивые обряды начала уборки урожая.
У старожилов района Клинцовой А. Н., Хомченко О.В., Фомченко Т. Е. удалось выяснить, что определённые обряды проводились и в другие праздники: Спасы (1.08, 6.08, 16.08) Успение (15.08), Кирики – Улиты, Праздник Козьмы и Демьяна, Успение Пресвятой Богородицы, Рождество Пресвятой Богородицы, Покров Пресвятой Богородицы, Казанская, Параскева – Пятница.
В современной жизни многие и не знают этих православных праздников, но старые люди хорошо знают церковный календарь и предпочитают соблюдать и постные дни, и обычай не делать неугодной работы. С открытием в с. Кыштовке православной церкви прихожане служат службу, заходят и другие жители, чтобы поставить свечи к образам, постоять во время службы под сводами церкви.
В сёлах и деревнях Кыштовского района особо почитаемым был святой Николай Угодник. Значимость Николая Угодника, как одного из самых почитаемых святых, подчёркивала исследовательница Л.А. Тульцева: «Никола Угодник – древний старец в белых одеждах, тихонько шествующий по дорогам святой Руси.
Он - скорый помощник трудовому люду, ему подчиняются и силы природы». Два Николиных дня – весеннего и зимнего – были известны ещё в древней Руси. В нашем крае с праздником Святого Николая связаны особые ритуалы. С восходом солнца женщины и девушки уходили в берёзовую рощу и устраивали совместную трапезу, основным угощением которой была яичница.
Переселенцы из Могилёвской губернии называли этот праздник Микола. П.И. Бондарева из д. Колбаса вспоминает: «А на Миколу в лес пойдём, костёр разведём, под сковородку веточек насбираем и яишню жарим».
Крестьяне всегда верили в творимые святым чудеса и в то, что Никола их охраняет, оберегает от необдуманных поступков. Множество сельских храмов и престольных праздников посвящались чудотворцу Николаю. В селе Кыштовка храм так же посвящён Николаю Чудотворцу.
В настоящее время только старожилы помнят о праздниках святого Николая, и обряды, связанные с ним практически утрачены.
Особым праздником у православных сибиряков было и пожалуй остаётся праздник Рождества Христова. Готовились к нему заранее, заготавливая праздничную пищу, убирая дом. В деревне Крутихе традиционным обрядом были колядки, когда ряженые парни и девушки обходили дворы, сыпали пшеницу у порога хозяйского дома и пели песни. Хомченко О.В. вспомнила: «Пели обычно весело и с приплясом:
Христослав, христослав,
Меня батька послав,
открывайте сундучок,
подавайте пятачок.
Пятачка мало, дайте кусок сала.
Хозяева одаривали гостей выпечкой, сладостями, медными денежками. Ранним утром семья садилась за праздничный стол, и ждали прихода бабки Софьи. Она славила Рождество красивой молитвой и получала за это богатое угощение. Обходя все дома подряд, бабушка обеспечивала себя пропитанием до весны.
На праздничном столе в сибирской семье было много выпечки, домашних солений, колбас, мяса. Белорусы в Крутихе и Колбасе традиционно ставили на стол блюда из картофеля, толстые кислые блины, которые обмакивали в жареное сало. Из напитков предпочитали домашнее пиво, приготовленное особым способом, путём перегонки сусла через корчаги (большие горшки).
Корчажное пиво было сладковатым и очень вкусным, им угощали всех, кто заходил в этот день. Как правило, взрослые заранее договаривались, у кого будут гулять. Собирались родственники, кумовья, а молодёжь откупала у какой – нибудь «одиночки» избу и устраивали свой весёлый праздник с угощением вскладчину, песнями, играми и плясками. Для детей устраивались «катушки» - горки, где они проводили все праздничные дни.
В течение трёх дней крестьяне не работали, посещали церковь, читали молитвы. «Мама с тятей в Никольскую церкву с вечера уезжали, а возвращались только на другой день.
Мама любила рассказывать, как пели певчие, сколько « милостинок» она подала», - вспоминает А.Н.Клинцова из Крутихи.
В период от Рождества до Крещения продолжались Святки. В это время наступал период гаданий, когда девушки гадали на свою судьбу. В Сибири святки продолжались до самого Крещенья. Молодёжь собиралась в одной избе, где всё готовили заранее.
Приносили со двора петуха, расставляли в плошках воду, спиртное, древесный уголь, хлеб и выпускали петуха. «К чему он подходил и начинал клевать, таков и муж будет: пьяница, бедняк, богач или щедрый» - вспоминает П. Клинцова из Кыштовки.
«А то бывало, через ворота кидали пимы; куда носок повернётся, там и жених живёт», - продолжает Т. Фомченко. Девушки ровно в полночь выходили слушать лай собак: откуда он доносился, там суженый живёт. Самым «страшным» было гадание в бане с двумя зеркалами и зажжённой свечой. Между зеркалами должен появиться образ суженого.
«Помнится, одна девка так перепугалась, что с криком бежала по улке босая и простоволосая», - вспоминает О. В. Хомченко из Крутихи. Были и более безобидные гадания: прятание под подушку гребня с приговором: «Суженый ряженый, приди ко мне снаряженный, не тот, с кем ночь ночевать, а тот с кем век вековать». «Вот кто приснится, тот и мужем будет», - говаривали девушки. Собирались вместе для совместного времяпровождения, игр, плясок, песен, новых, знакомств.
«А то бывало из деревень соседних парни приезжали, приглядывались, да потом сватов засылали», говорит П.Клинцова.
Накануне Крещенья ставили крестики на дверных косяках, притолоках, воротах, чтобы нечистая сила на подворье не проникла. Этот обычай, пришедший из язычества, сохранился и до наших дней в семьях пожилых потомков переселенцев, а вот к святочным гаданиям современная молодёжь относится скорее, как к весёлой игре.
Особыми обрядами в деревнях Кыштовского района обставлялся праздник Масляницы. Каждая хозяйка обязательно пекла блины, которые ели с топлёным маслом, жареными шкварками, с мёдом. В течение недели ходили в гости и принимали гостей.
В Масленицу праздновали Прощёное воскресенье. «С утра просили прощения у всех за обиды прошлые, а люди отвечали, мол, Бог простит», вспоминает О.В.Хомченко из Крутихи. «Наедались до Пасхи, там уж пост начинался». Катались на лошадях, а вечером жгли чучело зимы или просто поджигали кучки соломы. Позже в 50-60-е годы этот обряд старались запретить, что бы пожара не было.
Обряды Масляницы частично сохранились. В деревнях и в районном центре в этот период проводится праздник проводов русской зимы с угощением блинами, пельменями, играми и развлечениями.
После Масленицы начинался Великий пост до святой Пасхи. «Бабка скоромного никому есть не позволяла, только малые ребята чай с молоком могли пить», - рассказывает Фомченко Т.Е. Ели простую пищу: картошку, капусту, огурцы солёные. Всё заправлялось конопляным маслом, которое делали на деревенской маслобойне. Конопляное семя поджаривали, толкли в ступах и употребляли в пищу.
«Хлеба у нас было вволю, но в пост ничего не стряпали, нельзя было»,- говорит Т. Фомченко.
Праздник Святой Пасхи был особо почитаемым в нашем районе, как и у всех христианских народов. К этому празднику готовились заранее.
В избах хозяйки убирали особенно старательно: выскабливали мебель, мыли потолки, вытряхивали постель. В ночь перед праздником готовили праздничную пищу, красили яйца. «Мама шелуху луковую собирала, в чугунок складывала, заливала кипятком, потом в этом отваре яйца варила»,- вспоминает Татьяна Фомченко.
Куличи готовились по разным рецептам, а праздничную «пасху» пекли из хорошей муки с добавлением сахара, дрожжей. «Не спали всю ночь, бабушка и мама в церковь ходили на всенощную, приходили под утро и сразу на стол собирали».
Утром выходили смотреть, как солнце «играет», потом все садились за стол. «Дед яйцо на всех разрежет, даст по кусочку со словами, разговеемся, а потом все приступали к еде», - говорит О.В. Хомченко.
Дети шли «яйца собирать», посещали крёстную и крёстного, обходили родных и знакомых и со словами «Христос воскрес» получали угощение, нужно было ответить: «Воистину воскрес». В деревне три дня царило веселье, ходили в гости, ездили навещать родных в другие деревни, «катали яйца», устраивали другие весёлые игры. Молодёжь собиралась на берегу реки, пели песни, играли в обрядовые игры.
Пасхальная обрядовая культура частично сохранилась и в наши дни: крашение яиц и одаривание ими родных и знакомых. В Кыштовской Никольской церкви проводится всенощная служба, привлекающая людей разного возраста, проводится освящение куличей и пасхальных яиц.
После Пасхи значительным праздником был и остаётся праздник поминовения предков – Радуница. Во всех сёлах и деревнях в этот день народ посещал кладбища. В церквях проводились службы, ставились свечи за упокой. Этот обряд сохранился и в настоящее время.
На кладбища не принято было приносить спиртное. На накрытых могилах предков вспоминали умерших, говорили об их добрых делах.
Особую роль в поддержании духовного облика человека в рамках православной культуры играли престольные и съезжие праздники. По церковным законам «храмовые» или «престольные» праздники относились к категории «местных». Хотя престолов в Сибири было немного, практически каждая деревня в нашем районе имела свой съезжий праздник, посвящённый земной жизни Иисуса Христа, Богоматери, памяти святых, в честь которых устроены храмы.
Значительная часть крестьян не особенно знали христианских святых, однако в дни памяти наиболее почитаемых старались не работать, считали, что следствием нарушения запретов может быть нездоровье, бессилие. Жители Кыштовского прихода «престольным» праздником считали день святого Николая Угодника.
У эстонцев деревни Николаевки таковым праздником был Иван Купала. До сих пор они празднуют его широко, привлекая жителей со всей округи. В деревне устанавливались высокие качели, готовилась специальная национальная еда, вечером разжигались высокие костры с хороводами, играми и песнями.
На «съезжие» праздники собирались родственники из других деревень. К праздничному столу пекли хлеб, который с солью первым делом ставили на праздничный стол.
Угощения, если праздник не выпадал на пост, обязательно включало мясные блюда, мясные и куриные щи, супы с лапшой, холодцы. Из бочек доставались различные соленья, заготовленные впрок, готовилась разнообразная выпечка. В больших количествах припасали к празднику напитки, как алкогольные (сусло), так и квасы, компоты, взвары.
В начале 20-го века мужчины потребляли водку чисто символически, а женщины вообще не выпивали. По рассказам О.В. Хомченко установлено, что на такие праздники приезжало до десятка гостей из Беспаловки, Козловки, угощались, вели разговоры, пели песни. «А в деревне на св. Дмитрия Донского уж, какой праздник был»!
Самым ярким событием съезжих праздников летом были молодёжные хороводы. Водили их, как правило, на больших полянах, где собирались и пожилые люди и дети. Многие хороводные песни были связаны с играми. П. Клинцова рассказывала, что любимой игрой в Крутихе была игра под песню:
Бояры, вы зачем пришли?
А мы пришли невест смотреть,
Молодые, чернобровых выбирать.
А вы, бояры, покажите жениха!
А вот он, вот молодой женишок,
Молодые, вот хорошенький.
Бояры, покажите сертучок! И т. д.
При этом две группы: парни и девушки по очереди подходят друг к другу. «Пели на три голоса, звонко, так, что до Еланки слышно было», говорит Т. Фомченко.
В деревнях и сёлах Кыштовского района в среде переселенцев из Белоруссии Украины ещё в первое десятилетие сохранялись обряды «вызова» дождя, охранения от грома и молнии, градобития. Жизнь сибирского крестьянина в суровых климатических условиях была тесно связана с природными явлениями, поэтому эти обряды сохранялись довольно долго.
На развилке трёх дорог ставились кресты, у которых в засушливые месяцы лета проводились моления. К местам молений шли с иконами, пением молитв. К обрядам привлекались дети, которые должны были петь обрядовые песни. «А мы – ребятишки бегали вокруг и пели:
Дождик, дождик, пуще,
Вырастайте гуще,
Дождик, дождик, поливай,
Будет хлеба каравай! –
вспоминает О.В.Хомченко из Крутихи.
«В день святой Троицы нельзя было городить прясла. А у жителей д. Аникино, которых называли чалдонами, долгое время существовал обычай в случае засухи «речку пахать». « У бабки Снегирихи соха была старая, так молодые парни запрягались в неё и тащили вдоль берега, воду «пахали». Тоже помогало, вскорости и дождь начинался»,- рассказывает Т.Е. Фомченко.
Страшным бедствием для жителей были частые пожары в деревнях. « Аккурат перед Троицей, говорят, целая деревня возле Кыштовки выгорела», - вспоминает П.Ф. Клинцова (речь идёт о деревне Вятке). Для оберега домов и построек хранилась в домашнем иконостасе икона Неопалимой Купины. Гораздо чаще во время пожара совершали обход горящей избы или бани с иконой Божьей Матери или с распятьем. «А что, и помогало, с подветренной стороны обходили пожар с иконами, огонь - то и стихал.
Пожар – горе большое было для всей деревни», - говорит А.Н Клинцова.
Показательными были и охранные обряды от градобития, основанные на старинных поверьях: выбрасывании связанных с печью атрибутов. «Бывало, заходит чёрная туча – быть граду, бабка тут же ухват- рогач, кочергу или чепелу схватит и за дверь её, и ведь помогало»,- вспоминает О.В Хомченко. Существовали и молитвенные заговоры, которые практически никто уже вспомнить не смог. «Вот помню чуть:
Рано солнышко всходило,
Божья Мать на заре ходила,
Иисуса Христа за руку водила,
На круты горы всходила»,- напела П.Ф. Клинцова.
С ликвидацией церквей из жизни селян практически ушли такие важные составляющие традиционных праздников как церковные службы крестные ходы, водосвятие на реках и пр. Операция по закрытию культовых зданий началась в 20-е годы двадцатого века и продолжалась до конца 30- х годов.
На основании архивных данных установлено, что на территории Кыштовского района к 1939 году «действующих и бездействующих церквей нет, ровно, как и общины, и священников» (д.4, л.16).
Следующая публикация
Комментарии 1