Предыдущая публикация
Случай в деревне Бобрище. Ко Дню освобождения Калинина
16 декабря Тверь и вся область празднует День освобождения Калинина от немецко-фашистских захватчиков, 82-ю годовщину.Город 63 дня находился в оккупации. Это было самым суровым испытанием. Но калининцы не покорились врагу, многие из них встали на путь борьбы с захватчиками, ушли в подполье. Высокое звание города воинской Славы напоминает нам о тех, кто погиб, защищая и освобождая Калинин, кто, не жалея жизни, приближал Победу.
Предлагаю вашему вниманию рассказ "Березовые веники" о событиях того времени на станской земле.
Михаил Васильевич Григорьев - автор рассказа - родился и провел детство в деревне Бобрище Лихославльского муниципального округа. Когда началась война, ему было 13 лет. Многие события того времени он запомнил.
До обеда шла подготовка к эвакуации общественного скота. Когда его собрали и погнали, какой стоял рев, это был плач животных, покидавших свои привычные места: знакомую улицу, зеленые лужайки, ручей...
Животные это почувствовали каким-то седьмым чувством. Но тут про скотину пришлось забыть. Ситуация менялась каждый час: в деревню приехала наша уже боевая часть. На тачанках из-под брезента выглядывали тупые рыла пулеметов системы «Максим», а лошади были настолько истощены, что, казалось, что толкни их - упадут и больше не встанут. Да и солдаты выглядели не лучше: грязные, дочерна обветренные ветрами и голодные. Нет, они еды не просили, да и командиры ругали, если они брали еду от населения. Но сердобольные старушки, да женщины тайком под фартуками приносили хлеб, бутылки с молоком, даже пироги совали им в руки.
Солдаты попросили одно - единственное: нельзя ли баньку истопить? На берегу реки их была целая вереница.
- Да ради бога, топите на здоровье, вода вон в реке.
– А дрова? – За огородами – полуразвалившиеся сараи, пилите сколь угодно.
Солдаты быстро распределили обязанности: кому пилить, кому воду носить, кому дрова. И задымили по берегу реки разом все бани. Валом повалил дым. Женщины поинтересовались, есть ли чистое белье? Конечно, его у солдат не оказалось. И женщины тут же организовали сбор белья у населения. Все давали, а как же не давать. Почти у всех сыновья и мужья тоже мыкались где-то на просторах России. Но вот уже готовы баньки. Зайдешь – уши горят. Даже без пара. Женщины принесли охапки березовых веников. И пошли плясать они по солдатским спинам. Парились до того, что кипела вода на камнях.…Уже давно стемнело. Солдаты, а их определили по три человека в каждый дом, пришли на ночлег.
– Ну, попарились, умылись, всего хватило? – спросила хозяйка.
– Ой, спасибо, спасибо, дай Бог вам доброго здоровья, как заново родились.
– Ну, а теперь садитесь за стол,- сказала она, зажигая десятилинейную керосиновую лампу, - ведь сегодня у нас праздник – Покров день. Солдаты начали рыться в своих тощих мешках, но хозяйка остановила их:- Мешки не трогайте, а садитесь за стол снедаем, чего Бог послал в этот светлый праздник. Солдаты повиновались, сели за стол.
Хозяйка спросила:- Как будете кушать, из общей миски или каждому дать тарелку?
– Мать, как вам удобно, так и сделайте, мы люди не интеллигентные, по- всякому снедаем.
Хозяйка вытащила из русской печи корчагу с супом и налила в общую большую миску душистого, какого можно сварить только в русской печи, мясного супа, положила на стол и других деликатесов: соленых огурцов, рыжиков, да всего не перечислишь. Потом на минутку удалилась куда-то в сени и вернулась… с бутылкой русской горькой. Поставила на стол стаканы:- Какой же праздник без русской горькой. Наливайте сами. Я даже не знаю, как вас и звать.
– Теперь мы все солдаты, так и зови. А где еще в такое время водочку добыли?
– Да в колхозе давали. Сдали мы хлеб государству, госзакупки. Государство обещало встречную продажу товара, но, видно ничего другого не было, вот и отоварили русской горькой. Тут у нас завод овощесушильный недалеко, там и водку делают.
Хозяйка постелила на пол соломенные матрацы. И солдаты, разомлевшие от баньки и вкусного ужина, упали, как подкошенные, и уснули мертвым сном. Утро было, можно сказать, печальным. Солдат подняли по тревоге. Уходя, они спросили: - Как называются эта деревенька и речка?
– Деревенька наша – Бобрище, а река - Медведица.
– Теперь будем помнить всю жизнь, где нас вымыли, накормили и дали отдохнуть. Будем живы – вечно будем благодарны.
– Дай Бог быстрее разбить супостата и вернуться к своим семьям. Да сохранит вас Господь, - сказала хозяйка на прощание.
– Разобьем, мать. Несмотря на временные неудачи, будет и на нашей улице праздник. И солдаты, построившись в колонну, пошли туда, где полыхал огнем край неба и слышался тяжелый, как из-под земли, гул.
1988 год.
Михаил Васильевич Григорьев - автор рассказа - родился и провел детство в деревне Бобрище Лихославльского муниципального округа. Когда началась война, ему было 13 лет. Многие события того времени он запомнил.
Березовые веники
Это был самый тяжкий год. Осень 1941 года. Хотя на войне легких годов не бывает, но этот был исключительный из всего периода военных действий. Нам, живущим в тылу, казалось, что беспокоится особенно нечего: по данным Информбюро, до фронта еще далеко – более 100 километров. Но утром 14 октября получили телефонограмму: архивы сжечь, общественный, то есть колхозный скот эвакуировать в Ярославскую область, город Калинин занят немцами.До обеда шла подготовка к эвакуации общественного скота. Когда его собрали и погнали, какой стоял рев, это был плач животных, покидавших свои привычные места: знакомую улицу, зеленые лужайки, ручей...
Животные это почувствовали каким-то седьмым чувством. Но тут про скотину пришлось забыть. Ситуация менялась каждый час: в деревню приехала наша уже боевая часть. На тачанках из-под брезента выглядывали тупые рыла пулеметов системы «Максим», а лошади были настолько истощены, что, казалось, что толкни их - упадут и больше не встанут. Да и солдаты выглядели не лучше: грязные, дочерна обветренные ветрами и голодные. Нет, они еды не просили, да и командиры ругали, если они брали еду от населения. Но сердобольные старушки, да женщины тайком под фартуками приносили хлеб, бутылки с молоком, даже пироги совали им в руки.
Солдаты попросили одно - единственное: нельзя ли баньку истопить? На берегу реки их была целая вереница.
- Да ради бога, топите на здоровье, вода вон в реке.
– А дрова? – За огородами – полуразвалившиеся сараи, пилите сколь угодно.
Солдаты быстро распределили обязанности: кому пилить, кому воду носить, кому дрова. И задымили по берегу реки разом все бани. Валом повалил дым. Женщины поинтересовались, есть ли чистое белье? Конечно, его у солдат не оказалось. И женщины тут же организовали сбор белья у населения. Все давали, а как же не давать. Почти у всех сыновья и мужья тоже мыкались где-то на просторах России. Но вот уже готовы баньки. Зайдешь – уши горят. Даже без пара. Женщины принесли охапки березовых веников. И пошли плясать они по солдатским спинам. Парились до того, что кипела вода на камнях.…Уже давно стемнело. Солдаты, а их определили по три человека в каждый дом, пришли на ночлег.
– Ну, попарились, умылись, всего хватило? – спросила хозяйка.
– Ой, спасибо, спасибо, дай Бог вам доброго здоровья, как заново родились.
– Ну, а теперь садитесь за стол,- сказала она, зажигая десятилинейную керосиновую лампу, - ведь сегодня у нас праздник – Покров день. Солдаты начали рыться в своих тощих мешках, но хозяйка остановила их:- Мешки не трогайте, а садитесь за стол снедаем, чего Бог послал в этот светлый праздник. Солдаты повиновались, сели за стол.
Хозяйка спросила:- Как будете кушать, из общей миски или каждому дать тарелку?
– Мать, как вам удобно, так и сделайте, мы люди не интеллигентные, по- всякому снедаем.
Хозяйка вытащила из русской печи корчагу с супом и налила в общую большую миску душистого, какого можно сварить только в русской печи, мясного супа, положила на стол и других деликатесов: соленых огурцов, рыжиков, да всего не перечислишь. Потом на минутку удалилась куда-то в сени и вернулась… с бутылкой русской горькой. Поставила на стол стаканы:- Какой же праздник без русской горькой. Наливайте сами. Я даже не знаю, как вас и звать.
– Теперь мы все солдаты, так и зови. А где еще в такое время водочку добыли?
– Да в колхозе давали. Сдали мы хлеб государству, госзакупки. Государство обещало встречную продажу товара, но, видно ничего другого не было, вот и отоварили русской горькой. Тут у нас завод овощесушильный недалеко, там и водку делают.
Хозяйка постелила на пол соломенные матрацы. И солдаты, разомлевшие от баньки и вкусного ужина, упали, как подкошенные, и уснули мертвым сном. Утро было, можно сказать, печальным. Солдат подняли по тревоге. Уходя, они спросили: - Как называются эта деревенька и речка?
– Деревенька наша – Бобрище, а река - Медведица.
– Теперь будем помнить всю жизнь, где нас вымыли, накормили и дали отдохнуть. Будем живы – вечно будем благодарны.
– Дай Бог быстрее разбить супостата и вернуться к своим семьям. Да сохранит вас Господь, - сказала хозяйка на прощание.
– Разобьем, мать. Несмотря на временные неудачи, будет и на нашей улице праздник. И солдаты, построившись в колонну, пошли туда, где полыхал огнем край неба и слышался тяжелый, как из-под земли, гул.
1988 год.
Следующая публикация
Комментарии 2