Предыдущая публикация
РАСПЛАТА.
С утра уже было душно и жарко. Июль начал свое шествие палящим зноем без намека на дождь. Приходилось цветы ,что она высадила у подъезда, поливать каждый день. Вот и сегодня она постаралась пораньше напоить их водой из пластмассовых бутылок. Только начала полив, как за спиной услышала мужской голос. который был чистым, выдавая , что человек не курильщик.
-Ну вот не дали цветку и расцвести, сломали. Не могут наши люди научиться жить в благости. Отстает наша цивилизация от Запада,отстает,-говорил мужчина.
Наконец, вылив всю воду, она оглянулась ..и застыла. Уж, кого- кого, но этого человека ,она меньше всего, ожидала увидеть. Перед ней, метрах в трех, стоял то ли бомж, то ли еще кто-то, определения она не могла дать ему, уже в течении долгого времени. Он появлялся утром, на их придомовой территории и проходил, также, определенным маршрутом. Подходил к мусорным бакам, что-то там высматривал. Раза два она видела его с какими-то ящиками, которые он нес в одной руке. На плече всегда была, какая-то сумка, в которой проглядывались очертания плоской коробки. В другой руке всегда, всегда была обыкновенная цепь, с семенившей рядом, небольшой черной дворняжкой. Но самым примечательным и жалким был вид этого человека. Сгорбленная фигура с опущенной головой, которую он никогда не поднимал, не смотрел по сторонам. Никогда. Он постоянно смотрел себе под ноги на дорогу. Одет он был, наверно, хуже бомжа, всегда в черном. Сейчас на голове было то, что, когда-то называлось фетровой шляпой. Черный костюм размеров на шесть больше его фигуры. Стоял согнувшись и полы костюма, еще чуть и касались бы колен. Застегнут на все пуговицы и лет пять,шесть, обслуживающий хозяина.( она после не могла вспомнить: было ли что еще под костюмом). Брючины были завернуты, одна закрывала колено, вторая сползла ниже. Из них торчали белые две палки-ноги,лишенный,начисто, икроножных мышц. И все это завершало непонятное, большого размера, какая-то обувь.
Надо было отвечать, но она только разевала рот. Он же , закончив говорить, стоял, не поднимая, уже привычно головы. Ситуацию спасла техничка Аннушка, убиравшая в это утро подъезд. Она вышла из подъезда, подошла к другому концу скамьи, у которой стоял он на тротуаре, поздоровавшись с ним, закурила. Воспользавшись этим, пошла за второй бутылкой с водой, которые были приготовлены для полива и ждали в прихожей. Это было для нее дополнительной утренней физнагрузкой: подниматься, спускаться. Когда вышла из подъезда, услышала, что он рассказывал Аннушке о том, что табак в Россию завез Петр 1. Она опять удивилась. Знала историю с Петра 1 до Александа 1и все эти факты ей были известны. Когда принесла очередную порцию воды, он рассказывал, также о Петре 1, но уже о том, что это он завез картофель в Россию. Полив был окончен, но ей было, как-то неловко повернуться и уйти, бомж не бомж, но человек обращался к ней, когда подошел. Она присела на скамью.
Я, наверно, помешал и утомил Вас своими историческими фактами о Петре,- полувопросительно сказал он, не поднимая головы.
-Нет, что Вы , все очень интересно. Вы присаживайтесь,-решилась ответить наконец ему, все больше удивляясь его учтивости. Он быстро вскинул голову и бросил взгляд на нее. Это было мигом. Она даже не успела и разглядеть его лица. Отметила, что худощавое, черты лица правильные
-Спасибо. Следущий раз. А сейчас нам с Дружком пора. Всего доброго Вам,- и он коснулся рукой шляпы. Докурив и Аннушка пошла следом за ним по дороге к частному сектору, где она жила. Видимо и он.
Его не видно было дня два, а может по времени ее прогулки утренние, не совпадали с его походами к мусорным бакам. На третий день она присела на скамью, после наматывания километров, отдохнуть.
-Доброе утро,- он возник неожидано. Его было не узнать, вместо черного пугающего одеяния, на нем была клетчатая рубашка, светлый жилет и легкие брюки с завернутыми брючинами, На ногах, какие-то мужские сандалии, более-менее приличного вида и на голове легкая кепка.
-Разрешите присесть,- попросил он разрешения. Она отодвинулась на край скамьи, ответив ему на приветствие.
-Вы, наверно, удивлены моим перевоплощением, в котором я чуточку похож на человека? Но это ради моего дела и безотлагательного. И,чтобы не компромитировать Вас своим видом, перед окружающими,-произнес он.
Я за Дружком каждое утро сюда "в школу по вождению" прихожу. 20 лет отработал там дворником. Вечером продолжаю им приводить его, а утром забирать. А у немцев образцовый порядок. Все ухожено. Я там был последний раз 34 года назад. После окончания института. Остался при кафедре в НИИ в Академгородке. Разрабатывали проект совместный с немцами и я с руководителем, в очередно раз,поехал в командировку. Он вылетел раньше, в я "зачищал" наше с ним. Доводил готовое до ума. До Москвы самолетом, а из нее поездом. Поездом судьбы для меня, как потом оказалось. Он говорил, сидя на другом, от нее конце скамьи, все также, не поднимая головы.
У Вас есть время выслушать меня ?,- спросил он ее?
Да, конечно. Располагайте моим временем. Я выслушаю Вас,-ответила она.
Он начал говорить,-в купе уже была семейная пара лет за пятьдесят. Я расположился на нижней полке. Верхняя была пустая. За минуту до отправления, в купе вошла девушка. Нет, нет ничего особенного , броского в ней не было. К тому времени, мне было 28 лет. Я уже повидал женщин и чуть разбирался. У нее была отличная фигурка, черты лица правильные, миловидное лицо с приятным овалом, с белой и нежной кожей. Я тотчас уступил ей свою полку, перебазируясь на верхнюю. Вышел из купе, чтобы не мешавть ей расположиться. Стоя у окна напротив купе, я слышал разговор ее с женщиной. Обычные дорожные разговоры. Услышав название города, до которого она ехала, я посмотрел в расписание. Она ехала дальше меня, почти более на пятьсот километров. Я мог в то время покляться, что никогда до этого с ней не встречался. Но с первых минут, как увидел ее, во мне поселилось чувство, что я ее знаю. Знаю и все. Что мы знали друг друга, видели. Это было непонятно и мучительно. Решение было принято. Мне нельзя было потерять ее. И это ощущение меня не покинуло и на второй и третий день нашей поездки. Я всеми правдами и неправдами, уговорил проводника, чтобы мне доехать до ее города. Я уже четко знал, что я буду делать. Мы с ней общались, стояли подолгу в коридоре у окна. Ей было 23 года, приезжала в Москву на какие-то обязательные курсы. Главное, она была незамужем. На третий вечер я пригласил ее в ресторан. Она начала отнекиваться, но наша попутчица поддержала меня, сказала, что и они с мужем сходят тоже. Посидели мы очень хорошо. Этот ужин в ресторане сблизил нас еще больше .
В ее городе мы вышли с ней. Я взял такси, довез ее до дома, сказав, что завтра, я во столько-то, приду к ним в гости и уехал в гостиницу. На второй день ,нагрузившись цветами, шампанским, тортом, я стоял перед ее дверью. Дверь открыл отец, уже пенсионер. Меня ждали. Мать болезненная женщина, сидела безучастная ко всему, говорил ,поддерживая беседу отец. Была ее сестренка восемнадцати лет, уже студентка института. Еще был брат, которпый жил отдельно своей семьей. После обеда я сделал предложение. Она удивилась, было заметно. Отец тоже. Попросил рассказать о себе. После сказал, что так с бухты-барахты не стоит торопиться. Пообщайтесь еще.
И начались мои скитания от города к городу, почти три месяца. Она отказалась переезжать в мой город. Не могла оставить больную мать. Сестренка уехала на учебу. Я бросил все. Я приехал в этот город. Устроился простым инженером. Жили на квартире. Через полгода дали и мне квартиру. Пошел на повышения. Я работал, он назвал известное большое в городе предприятие. Через два года Любонька родила мне сына, через пять второго. Мы были счастливы и очень все десять лет. После должности главного инженера, я уже работал директором, когда мы собрались летом в очередной отпуск всей семьей. Мы каждый год ездили на море. И в этот год путь лежал в Туапсе. Билеты были на руках. Чемоданы упакованы. Через день мы выезжали. Но я решил съездить с ними, перед отъездом, к другу на дачу, которая была у самой речки в километрах пятнадцати отсюда. Любонька не хотела, она как чувствовала.. Я ,даже, рассердился. Сынишкам всегда нравилось бывать у Семеныча. Гостеприимного, с юмором, общительного человека.
Мы поехали. Лучше бы этого не было. Я до сих пор не могу понять, как это случилось. Когда я очнулся, весь переломаный, в гипсе...я не захотел жить. Я выл, я кричал, отказывался есть. Кормили насильно. Делали уколы чтобы спал. Привязывали к кровати. Я не хотел жить. Я хотел к ним. Видимо, кто-то из медперсонала, привел ко мне батюшку. Тот долго говорил со мной. Это была моя исповедь моего сердца, где навсезгда остались они. Батюшка сказал мне, что, если хочешь встретиться с ними ТАМ, терпи. В противном случае, тебе в этом будет отказано. Я остался жить, только для этого. Два года провел в "психушке". Семеныч купил по моей просьбе мне хибарку маленькую, где я поселился. Из квартиры забрал альбом с фотографиями, который всегда со мной, он показал на сумку, стоявшую пядом с ним, и одежду. Я не мог там жить. Отдал все ее сестренке. Вот так я остался жить-не живя. Я отремонтировал дом, сделал для малышей моих качелю и каждый день я с их фотографиями сижу в ней.
Я почти не готовлю, хлеб, горячая вода, лук, чеснок и картофель в мундире. Все. Мне ничего не надо. Недавно они позвали меня, но попросили свозить их туда, куда мы не доехали. Мне надо это сделать. И я хочу у Вас попросить помощи. Мне надо одеться, купить приличное для поездки, билеты и прочее. Я уже ото всего отвык. Не справлюсь. Да и от меня люди отвыкли. Я для них недочеловек. Ваше лицо два дня назад, полностью отразило все это. Я бы попросил Семеновича, но он уехал к сыну. А мне надо торопиться. Они меня ждут. Вы, наверно, удивились, что почему я к Вам, совершенно, незнакомому человеку обратился ? Я отвечу: Вы первый человек за это время, пригласили меня присесть рядом с собой. Меня-вот такое пугало.
Да, конечно, я помогу Вам,-ответила она с дрожью в голосе, под впечатлением его истории. Ей было очень тяжело. Сострадание к этому человеку заполнило ее душу.Весь день и последующие за ним, она была под впечатлением от его истории, его судьбы
Вы напишите, что Вам нужно,- после некоторого молчания,из-за спазм,которые мешали ей говорить,- обратилась она к нему.-Размеры, я подкорректирую и куплю Вам. Вы будете примерять, смотреть и все необходимое, что я сочту нужным. Деньги отдадите потом,-пресекла она его желание дать на покупки денег.-Я предоставлю вам чеки. Хорошо ?,-спросила она его и он согласился.
Целую неделю она хлопотала о билетах, договоривалась с жильем там на море,в городе, куда он должен был поехать, делала покупки. Встречались они по утрам, на скамье у ее подъезда. Наконец, он отправился в путь.Телефон был у него, Семеныч давно отдал ему свой старенький и держал все на своем балансе. Это был его единственный друг, который не оставил его. Дружка, должна была кормить Аннушка, на которую он его оставил, вручив ей ключ от калитки своего дворика.
Он вернулся через семнадцать дней, загоревший и, в то же время, посветлевший. Что-то в нем происходило. Два дня назад, он, как обычно утром, уже поджидал ее и вручил ей подарки, которые он привез с моря. Попрощался и ушел, поблагодарив ее за все .
Ну все, прощайте. Спасибо Вам за все. Я теперь к своим ухожу,-сказал он, приподняв голову и..улыбнулся светло, радостно...
Больше она его не увидела. После вспомнила его последние слова. Он знал уже, что умрет. Через три дня утром подошла Аннушка и рассказала, что ДикОй(так его оказывается звали соседи) умер, сидя, как обычно на качели, с какими-то фотографиями в руках, которые он не выпустил из рук, даже мертвый.
© Copyright: Алина Худобко, 2020
Следующая публикация
Комментарии 4