Предыдущая публикация
«Их любовь была чистой, поэтической, с букетами роз, с романтикой… придуманной ради новой лирической темы...
Все, все – делалось ради стихов,» - вспоминал друг Сергея Есенина Анатолий Мариенгоф.
Она была невероятно, магнетически красива. Многие мужчины совершенно теряли волю, и становились при ней просто сумасшедшими, готовыми на все, лишь бы она обратила на них свое внимание.
..Есенин вернулся из-за границы вместе с Айседорой Дункан 3 августа 1923 года. Их отношения безвозвратно заканчивались. Впервые он встретил Августу в начале августа на Тверском бульваре.
Августа, Мариенгоф и его жена Никритина с новорожденным сыном в детской коляске прогуливались. Есенин, бледный, сосредоточенный, почти налетел на них, сказал:
— Иду мыть голову. Вызывают в Кремль.
На Августу он почти не взглянул. «Мыть голову» у Есенина означало — идти к парикмахеру.
Ему было 27, Августе – 32.
Августа, «женщина с прошлым», пребывала в расцвете, в своем лучшем возрасте. Но Есенин действительно ее не заметил, так был захвачен предстоящей встречей с Троцким.
Новая встреча произошла на том же месте, примерно 10 августа.
«Что-то жуткое в сердце врезалось от пожатья твоей руки», — это из черновика самого первого стихотворения, посвященного Августе. Здесь ключевое слово — «врезалось». Есенин эти строки не сохранил, переписал, и получилось «Заметался пожар голубой…»
"Заметался пожар голубой,
Позабылись родимые дали.
В первый раз я запел про любовь,
В первый раз отрекаюсь скандалить."
К середине августа Москва вовсю бурлила:
"Мартышка (такое прозвище было у Никритиной) уже пристраивает в невесты к Есенину свою подругу Августу Миклашевскую. Актрису из Камерного. Записную красавицу.
А поэт уже читал на публике новый цикл «Любовь хулигана» и объявлял — «Посвящается Августе Миклашевской».
Впоследствии этот цикл, состоящий из семи стихотворений, был высоко оценен критикой. Стихи получились совершенно необычные, даже для Есенина — нежные, грустные, задушевные.
Они встречались каждый день — целый месяц. Август незаметно перешел в сентябрь.
Бродили по Москве, ездили за город и подолгу гуляли. Августа писала в своем дневнике: "...Он был счастлив, что вернулся домой, в Россию. Радовался всему как ребенок. Трогал руками дома, деревья. Уверял, что все, даже небо и луна, у нас другие, чем там. Рассказывал, как ему трудно было за границей. И вот он "все-таки удрал"! "Он в Москве!". Целый месяц мы встречались ежедневно.
..Была ранняя золотая осень. Под ногами шуршали желтые листья… «Я с вами как гимназист…» — тихо с удивлением говорил мне Есенин и улыбался. … Он мог часами сидеть смирно возле меня."
Ее комнаты на Малой Никитской были похожи на рощу из астр и хризантем, которые Есенин постоянно приносил.
В октябре, в день своего рождения, он приехал в кафе в крылатке и широком цилиндре — такой же носил Пушкин. Взяв Августу под руку, тихо спросил: "Это очень смешно? Но мне так хотелось хоть чем-нибудь быть на него похожим".
Толпа гостей — званых и незваных — жаждала поздравить первого поэта Советской России. Но Августа всем объявила: "Пить вместо Сергея буду я."
И все стали чокаться с ней, а Есенин оставался трезвым и весь вечер помогал ей незаметно выливать вино.
Два самых первых стихотворения — «Заметался пожар голубой…» и «Ты такая ж простая, как все…» впервые были напечатаны в журнале «Красная Нива» в середине октября 1923 года. С этим номером журнала в руках Есенин ждал Августу в кафе.
"Я опоздала на час. Задержалась на работе. Когда я пришла, он впервые при мне был не трезв и впервые при мне был скандал. Он торжественно, стоя, подал мне журнал. Мы сели. За соседним столом что-то громко сказали, Есенин вскочил... Человек в кожаной куртке хватился за наган. К удовольствию окружающих, начался скандал. Казалось, с каждым выкриком Есенин все больше пьянел. Я очень испугалась за него. Вдруг неожиданно, неизвестно откуда, появилась его сестра Катя. Мы увезли его и уложили в постель. Есенин заснул, а я сидела возле него. Вошедший Мариенгоф убеждал меня: «Эх вы, гимназистка, вообразили, что сможете его переделать! От вас он все равно побежит к проститутке»...
Я понимала, что переделывать его не нужно. Просто нужно помочь ему быть самим собой. Я не могла этого сделать.
Слишком много времени приходилось мне тратить, чтобы заработать на жизнь моего семейства. О моих затруднениях Есенин ничего не знал. Я зарабатывала концертами, случайными спектаклями."
С Есениным они стали встречаться реже. Поэт долго лежал в больнице с поврежденной рукой, по делам уезжал из Москвы.
Как-то Сергей пришел на Малую Никитскую рано утром, измученный, больной. Сказал, что его посылают в Италию лечиться.
"Поедемте со мной. Я поеду, если Вы поедете."
Привел Августу в цветочный магазин, купил огромную корзину хризантем, отвез домой, извинился и ушел неизвестно куда. Что это было? Но Августа поняла, что у Сергея все плохо, надо его спасать, что-то почувствовала.. Просила Лащилина — второй раз в своей жизни просила — забрать сына Игоря на год и отпустить ее в Италию. В ответ услышала — бывал он в той Италии, делать там совсем нечего.
В ноябре 1925 года Есенин зашел к Августе домой. Она сидела у кровати больного сына, читала ему книжку. Есенин зашептал:
"Я не буду мешать…"
Сел в кресло и долго молча сидел, потом встал, подошел к ним.
"Вот все, что мне нужно, — сказал шепотом и пошел. В дверях остановился: "Я ложусь в больницу, приходите ко мне."
Августа в больницу не ходила, думала: там будет Софья Толстая, его последняя жена. Больше они не встречались. Через много лет Августа узнала, что было еще одно, последнее стихотворение, посвященное ей:
"Я помню, любимая, помню
Сиянье твоих волос.
Не радостно и не легко мне
Покинуть тебя привелось…"
Это было его прощанием.
Августа пережила Есенина на 52 года и умерла в 1977 году в возрасте 86 лет. Всю жизнь она чувствовала свою вину за то, что не сумела его спасти. Когда ее просили рассказать об их отношениях, отвечала, что ей рассказывать нечего, что Есенин в стихах уже все рассказал....
В последний путь актрису и музу великого поэта провожали сотни поклонников, читались посвященные ей есенинские стихи. В том числе знаменитый «Заметался пожар голубой…»:
"Заметался пожар голубой,
Позабылись родимые дали.
В первый раз я запел про любовь,
В первый раз отрекаюсь скандалить.
Был я весь — как запущенный сад,
Был на женщин и зелие падкий.
Разонравилось пить и плясать
И терять свою жизнь без оглядки.
Мне бы только смотреть на тебя,
Видеть глаз злато-карий омут,
И чтоб, прошлое не любя,
Ты уйти не смогла к другому.
Поступь нежная, легкий стан,
Если б знала ты сердцем упорным,
Как умеет любить хулиган,
Как умеет он быть покорным.
Я б навеки забыл кабаки
И стихи бы писать забросил.
Только б тонко касаться руки
И волос твоих цветом в осень.
Я б навеки пошел за тобой
Хоть в свои, хоть в чужие дали…
В первый раз я запел про любовь,
В первый раз отрекаюсь скандалить."..
Следующая публикация
Нет комментариев