Предыдущая публикация
Бабушка рассказывала много интересных историй.
Но вот одна запомнилась очень хорошо, про ворожею Ериху.
Бабка Ериха была знатная ворожея. Ходили к ней по великой нужде отовсюду. Бывало даже абреки с гор спускались, к ней приходили. Какие уж они дела вели, никто не знал. Ну, сильная была, если взялась что делать, то до ума дело доведёт.
Случилось это как раз перед самой Воробьиной ночью.
Девчушку Алёнку воспитывала Ериха. Такая девчонка славная да хорошенькая была, жалко что колечка. Хроменькая была Аленка, но как-то хромоты никто не замечал. Гайдамачила с местной детворой, проказничала как и все. Хуторская ребятня приняла Алёнку за свою. Ну вот так и росли да шкоду творили вместе.
Хутор стоял у самого леса. Огороды выходили прямехонько к речке Псебайке. И местная ребятня плескалась в этой речке. Псебайка была мелкая, на другой берег можно было по камушкам перейти. А вот войдешь в лес, да полянками пройдёшь, там уж шумит серьёзная, горная река Лаба. Летом Лаба холодная, но ребятня вопреки запретам, бегала на Лабу купаться. Широкая и быстрая река, со своими круговертями, была опасная для детворы. Взрослые если зажучат возле Лабы, то всё - наказан на неделю.
Через реку Лабу, был протянут канат, на том канате была прикреплена клеть, люлькой называлась. В полу этой клети проделана квадратная дыра, это лаз. А по бокам лавочки. И вот местные хуторяне использовали эту люльку что бы перебраться на ту сторону реки. Там по тропинке в горы , раскинулась станица Каладжинская. Всё в этой станице было по-другому.: и базар был многолюднее, и товар был посвежее, да и люди были хлебосольные. Бабушка любила в Каладжинку на базар ездить. На автобусе далеко, а на люльке, на прямки, быстрее.
Ну, так вот, хуторские ребятишки любили кататься на этой люльке. Едет люлька по тросу, через реку, а они в дырку в полу смотрят как река бурлит да шумит: страшно, но интересно.
Вот и пошли всей оравой на этой люльке кататься, да и Алёнку взяли с собой. Ну только что уж там произошло, никто не знает, только сорвалась Аленка с люльки прямо в бурлящую Лабу.
На третий день прибила к берегу на сплаве тело Аленки. У детишек кто там был, спрашивали, что произошло: одни говорили, столкнули её, другие - сама сорвалась, пойди, добейся теперь, как дело было.
Ериха почернела. Когда хоронили Алёнку, ворожея подошла к тем семьям, чьи детишки на люльке были. Подошла, посмотрела в глаза своими страшными, чёрными от горя глазами, ткнула скрюченным пальцем в грудь:
-Не прощу, тебя, тебя и тебя , перечисляла она хуторян.
- Не прощу!
И плюнула под ноги хуторянам.
И не простила. На третий день после похорон, а это был конец июня, стояла такая жара, воздух так и плавился. Посмотришь на дорогу, а по дороге марево, воздух горячий, прямо видно. И к середине дня, рассказывала бабушка, начала молния стрелять на сухую. Так стреляет, грохочет, так блеснет, да в землю уходит. А дождя нет, и смотрят: а по улице Ериха идёт и пальцем на подворье тычит. Одних, других, третьих, и так по порядку, с чьими детьми Аленка была, Ериха все подворья перебрала. Дошла до краю хутора, плюнула по четырём сторонам, и назад пошла.
К себе домой, во двор зашла, руки к небу подняла, и давай что-то выкрикивать. Да так страшно, протяжно... А молонья грохочет рассказывала бабушка. Те, кто Ериху тогда видели, говорят: страшная картина была. И тут стало темнеть, молонья стала бить по тем подворьям, что Ворожка указала. У кого в стог сена, у кого в баню, и как заполыхало-заполыхало все кругом. Люди бегут, не знают за что хвататься. Подворья в огне, сверху молния бьёт не переставая. Хозяйство, какое было, всё в огне. А молния бьёт на сухую, ветер поднялся, темно стало. Всё гремит, полыхает. Такого страху хутор отродясь не видывал. А потом, как ливанул дождь. Так лил, да толку от него мало было. Погорели те, на кого Ериха пальцем ткнула.
- Только чудно горели так,- говорила бабушка,-две хаты горят, а посередине хата стоит, так хоть бы жаринка упала.
Вот так и выгорели все, которые были виноватые в смерти Аленки, как считала Ериха. Так вот она отомстила. А дождь такой силы лил, что Лаба из берегов вышла. Бабушка говорила, все огороды что к речке выходили, все река смыла.
Бабушка говорила:
"Нельзя гневить ворожку, да еще такую сильную. Найдет как отомстить. Вот пустила людей по миру. Хотели отомстить ей хуторяне. Да не смогли даже к хате подойти".
Канал Изумрудный скарабей
Иллюстрация интернет
Следующая публикация
Нет комментариев