23-24 октября 1905 года волной прокатились погромы по крупным городам Сибири.
20 октября 1905 г. в Барнауле был получен текст манифеста от 17 октября.В тот же день вечером состоялся в Народном доме митинг, собравший разнообразную толпу, перед которой выступили с речами отставной чиновник Симанин, учитель Вильконский, жена священника Слободская и др. лица, выяснявшие значение манифеста. С митинга публика шла по улицам в восторженном настроении, с пением, с возгласами: "Да здравствуем свобода!".21 октября состоялся там же новый митинг, после которого большая толпа разошлась по улицам с красными флагами, пением марсельезы, возгласами. Настроение нарастало, захватывая все более широкие круги населения. Но уже 22 октября обнаружилось враждебное течение со стороны невежественных масс окраинного городского населения.
У Демидовского столба шествие демонстрантов было признано законченным и участники его мирно разошлись, но в это же время между госпиталем и реальным училищем около полицеймейстера Тарасевича стояла бушевавшая толпа, требовавшая разрешения "бить политиков".Подогретая вздорными слухами о том, будто в Народном доме "политики" испортили портрет Государя, эта толпа хлынула туда. Хотя она убедилась во вздорности слуха, тем не менее погромное настроение ее росло.
Но уже на следующий день, 23 октября, утром, к благодарственному молебну о даровании манифеста, на площади появились застрельщики этой толпы с палками в руках. В рядах погромщиков были члены Вольно-пожарного общества,многие лавочники,мещане.При прохождении крестного хода мимо реального училища некоторые из толпы бросились было бить учеников, но их защитил полицеймейстер, откидывая сам нападавших с крыльца и затворив двери училища. Тогда из этой толпы стали нападать на проходивших по улице, гоняясь за ними и избивая или загоняя в чужие квартиры и подвергая последние разгрому за укрывательство бежавших. Громилы проникли во двор реального училища и под предводительством мещанина Балаганского начали кидать в учеников поленьями.
Это так разожгло толпу, что она начала все уничтожать и грабить на своем пути. Так были разгромлены два магазина Вершинина, причем товары расхищены, разгромлены квартиры Штильке, мирового судьи, городского головы Орнатского, Никишина, Карпачевой, Печеркина, Слободской, Симанина, Федоровича и многие другие. Везде толпа грабила ценные вещи, уничтожала имущество и жестоко избивала тех, кто ей попадался. Дочь Штильке была ранена револьверной пулей, у Никишина сломано несколько ребер и он увезен в больницу. Помещавшаяся в доме Штильке городская библиотека была уничтожена, а о дочери Штильке один из громил с радостью сообщал толпе, что она "прикончена".Не работали промышленные предприятия,магазины,учебные заведения.
Только к вечеру 25 октября этот разгром начал затихать и закончился - видимо, погромщики насытились добычей и в то же время устали от "работы".Полиция вмешалась только тогда,когда возникла угроза разгрома пивоваренного завода Ворсиных.
В барнаульском окружном суде 8 октября 1912 г. началось слушанье "дела о барнаульском погроме", с участием сословных представителей. Привлечено к ответственности 34 человека, свидетелей вызвано обеими сторонами 186 чел.; гражданских истцов фигурировало на суде 35 чел., из них 8 человек поддерживали иск в сумме около 2290 руб. и четверо от иска отказалось.
9 октября, после прочтения обвинительного акта, начался допрос обвиняемых. Вопрос их о летах, званиях, месторождениях, грамотности и пр. прошел довольно живо; их ответы на эти вопросы неизменно характеризовали их низкий уровень развития, их непривлекательный нравственный облик.
"Грамотный?" - спрашивает председатель. "Аза в глаза не знаю", - с гордостью отвечает Сюков. "Сколько лет?" - "А кто его знает? Дядя говорит, 46..." На вопрос о виновности ответы столь же характерны. Одни были в это время в гостях и ничего не видели, другие "ходили с иконами" или "по другой стороне улицы", третьи видели, но в толпе не были и не громили, а только "издали смотрели", как громят другие-прочие."Откровенно тебе сказать, - отвечает на вопрос председателя один из громил, - я с хозяином на углу стоял, но не громил - сильно пьян был".
В этот же день начался и допрос свидетелей, продолжавшийся и 10 октября. Показания огромного большинства свидетелей отличались таким запамятованием событий, бывших семь лет тому назад, что положительно не давали никакого материала для суда.Эти свидетели, в огромном их большинстве, не помнят ни имен погромщиков, ни отдельных эпизодов из жизни Барнаула за эти страшные дни, не могут объяснить, за что их били, за что ломали и грабили их имущество.
Орнатский,бывший городским головой в 1905 году,видел, что улица была заполнена солдатами и казаками, стоявшими спокойно в то время, как толпа громил бежала около них и творила свое гнусное дело, а затем, по громко отданному приказу, направились громить Никишина.24 октября Орнатский созвал думу и пригласил на заседание воинского начальника и полицеймейстера. К ним дума обратилась с призывом о помощи. Но воинский начальник ответил, что "по закону" солдаты могут быть выставлены лишь по требованию гражданских властей. Но выход из положения был все-таки найден - полицмейстеру Тарасевичу предложили передать власть приставу Пушкареву, и, как только он вступил в исполнение обязанностей полицеймейстера, погромы сразу прекратились - 10 казаков с нагайками положили им конец, тем более что в это время, на третий день погрома, толпа состояла только из хулиганов, заинтересованных в грабеже, и из крестьян, приехавших из деревень с целью поживиться.
Свидетель П.А. Харитонов следователю показал, что когда толпа в первый день погрома начала громит дом Штильке, то полиция этому не мешала, а когда в соседнем доме Михайлова, где помещалась камера мирового судьи, погромщики хотели выбрасывать "дела", то полиция этого не допустила.
Показания свидетелей, не явившихся на суд, данные ими на предварительном следствии и оглашенные в заседании суда, рисуют ту же картину, но они отличаются большей яркостью и свежестью. Здесь нет запамятования, здесь занесены характерные штрихи картины под свежим впечатлением событий. Ужасом веет от этой картины глубочайшего невежества народной массы и ее нравственного убожества. Темная толпа, разгоряченная выпивкой, стала чрезвычайно податлива и легко шла на преступление, толкаемая невидимыми вдохновителями. Безнаказанность преступления разжигала страсти и увлекала по этому пути нравственного падения все дальше и дальше, затуманивая рассудок и превращая самых простых, обыкновенных людей в разъяренных зверей.
Все защитники просили суд о полном оправдании всех их подзащитных,доказывая, что не они были руководителями и подстрекателями погромов, что они не похожи на таковых, что они только "марионетки" и не похожи на героев. Тут были другие руководители.
По делу о погроме в 1905 году двое приговорены на полтора года в исправительные арестантские отделения с лишением прав, 9 - к восьми месяцам тюрьмы с лишением прав, трое к 4 месяцам тюрьмы, двенадцать оправданы.Взыскать с подсудимых ущерб по гражданским искам.
Присоединяйтесь к ОК, чтобы посмотреть больше фото, видео и найти новых друзей.
Нет комментариев