Предыдущая публикация
АРИСТОКРАТ РАЗВЕДКИ
Представитель старинного английского рода, утончённый аристократ и убеждённый коммунист Ким Филби навсегда войдёт в историю спецслужб не только как участник легендарной «Кембриджской пятёрки», внёсшей колоссальный вклад в Победу советского народа, но и как непревзойдённый мастер шпионажа, сделавший по заданию советских кураторов головокружительную карьеру в Секретной разведывательной службе Великобритании (SIS/MI6) и едва не возглавивший эту элитную спецслужбу. Гарольд Адриан Рассел «Ким» Филби родился в первый день нового 1912 года в Британской Индии. Его отец Сент-Джон Филби, сотрудник британской колониальной администрации в Пенджабе, ещё во время учебы в Тринити-колледже Кембриджского университета показал невероятные способности в изучении восточных языков. В октябре 1915 года, в разгар Первой мировой войны, перед ним была поставлена задача добиться от эмира Ибн Сауда, правителя Центральной Аравии, содействия англичанам в борьбе против турок. В ноябре 1921 года Сент-Джон был назначен резидентом английской разведки SIS в Подмандатной Палестине, где сотрудничал с легендарным Лоуренсом Аравийским и своим американским коллегой Алленом Даллесом. Эмир понимал, что в лице Филби имеет дело с агентом английской разведки, но между ними завязались дружеские отношения. С 1925 года Филби был советником эмира, летом 1930 года принял ислам, взяв имя Абдулла, а Ибн Сауд объединил все аравийские земли и 23 сентября 1932 года стал первым в истории королём Саудовской Аравии. В 1938 году здесь при участии Абдуллы были открыты колоссальные запасы нефти, сделав Ибн Сауда сказочно богатым. Поэтому в 1945 году, когда Абдулла, он же Сент-Джон Филби, снова посетил Саудовскую Аравию, король Ибн Сауд преподнёс ему подарки: 4 тыс. саудовских риалов и наложницу – молоденькую красавицу Рози, которая родила Сент-Джону ещё четырёх мальчиков. Скончался Сент-Джон в Бейруте от сердечного приступа. Ким Филби похоронил отца на местном мусульманском кладбище. На могильном камне была высечена надпись: «Величайший исследователь Аравии». Ким любил отца, ещё до школы жил вместе с ним среди бедуинов в песках Саудовской Аравии. Фотопортрет отца в белой арабской одежде украшал квартиру Кима Филби на Кутузовском проспекте в центре Москвы. Следуя по стопам отца, Ким в 1928 году поступил в кембриджский Тринити-колледж. Здесь он обнаружил интерес к марксизму и познакомился со своим сверстником Гаем Бёрджессом. Получив диплом, Ким в 1933 году отправляется в Австрию, где был установлен фашистский режим Дольфуса, близкий к италофашизму. Оказанием помощи антифашистам занималась Международная организация помощи борцам революции (МОПР). Филби становится её курьером и начинает курсировать между Веной и Прагой, используя свой британский паспорт, который был чуть ли не сродни дипломатическому. В Вене он встречает боевую подругу Литци Фридман. Они женятся, и в апреле 1934 года приезжают в Лондон. Через свою знакомую Эдит Тюдор-Харт, австрийскую коммунистку, живущую в Лондоне, Литци знакомится с Арнольдом Дейчем, австрийским коммунистом, который в 1928 году побывал в Москве, в 1931 году вступил в ВКП(б) и по рекомендации Коминтерна был направлен на работу во внешнюю разведку ИНО ОГПУ СССР. В 1933 году его посылают на нелегальную работу в Париж, а в 1934 году переводят в Лондон под прикрытием студента факультета психологии Лондонского университета. Впервые в истории советской разведки перед ним была поставлена задача на приобретение перспективной агентуры, что значило подыскать, оценить перспективы и подготовить к вербовке выпускников Оксфордского, Кембриджского и Лондонского университетов, ковавших кадры для государственной службы Британской империи. Литци предложила для работы на НКВД СССР своего мужа Кима Филби, с которым приехала в Лондон из Вены. Её подруга Эдит по своим каналам в австрийском подполье быстро провела необходимую проверку и сообщила Киму, что им интересуется человек, который мог бы сыграть серьёзную роль в его жизни. Не раздумывая, Филби соглашается на встречу, которая состоялась 1 июля 1934 года. Эдит вместе с Кимом несколько часов кружила по Лондону. В Риджентс-парке спутница подвела его к скамейке, представила его сидевшему на ней человеку, назвавшемуся «Отто», и навсегда исчезла из его жизни — в отличие от незнакомца, который долго говорил с ним по-немецки, а потом предложил отказаться от идеи вступить в компартию. По замыслу Дейча, этот яркий представитель английского истеблишмента по внешности и происхождению должен был выполнить роль совсем иную. Филби сразу понял, что речь идёт о внедрении в секретные службы Соединённого Королевства. Беседуя с ним, «Отто» обращал особое внимание на проблему обеспечения личной безопасности. Впоследствии Филби признавал: он настолько проникся мыслями куратора, что «был буквально одержим идеями о безопасности и конспирации. В значительной мере именно поэтому мне удалось выжить». Филби рекомендовал Дейчу своего друга Гая Бёрджесса, правда, предупредив о его несдержанности. В том же году по рекомендации Бёрджесса был завербован Доналд Маклейн, сын британского министра. Он получил оперативный псевдоним «Гомер». Позднее в агентурную сеть советской внешней разведки вошли Энтони Блант, Джон Кернкросс, Виктор Ротшильд и другие. Филби и Бёрджесс, как бы исправляя ошибки молодости, стали демонстрировать полный разрыв с марксизмом и вступили в «Англо-германское братство» — реакционную британскую ложу, поддерживающую Гитлера. При этом Киму пришлось расстаться со своей женой Литци. Когда началась война в Испании, Москве понадобился человек в рядах фашистов. С визой помог отец, и в феврале 1937 года Ким уехал в Испанию в качестве журналиста. Затем последовало его запланированное возвращение в Лондон, поиски солидного издания для работы в нём. По совету отца Ким отправляет статью с испанскими заметками редактору The Times Джеффри Доусону, члену «Англо-генрманского братства». Материал был опубликован. И в 1937 году Ким вновь оказывается в Испании, уже в качестве корреспондента The Times. Фалангисты принимают его как важную фигуру. Дважды он чуть не погибает при обстреле их штаба, и 2 марта 1938 года генералиссимус Франко лично вручает ему Крест ордена Военных заслуг. Тем временем Гай Бёрджесс, который был представлен майору Лоуренсу Гранду, руководителю Секции D (диверсии и саботаж) британской разведки МИ-6, в ноябре 1938 года, первым из всех членов «Кембриджской пятёрки», начал работать в британской спецслужбе. Именно по его рекомендации туда же был принят и Ким Филби. «Летом 1940 года, вскоре после падения Франции, разведка из романтических грёз стала сферой моей деятельности», — резюмировал Филби. В сентябре 1940 года Бёрджесс был уволен со службы за вождение автомобиля в нетрезвом виде, а Ким Филби сделал в разведке блестящую карьеру, уже через год став зам. начальника Секции V (внешняя контрразведка). В 1944 году он возглавил 9-ю секцию МИ-6, занимавшуюся подрывной работой против «советской угрозы». И хотя Филби очень рисковал, с его помощью в СССР были обезврежены сотни агентов, которых он сам и засылал. В основном это были выходцы с Кавказа, Украины и Прибалтики, ушедшие с немцами. По словам Филби, среди них не было ни одного англичанина. 1 января 1946 года Ким Филби был награждён рыцарским Орденом Британской империи, а в 1947 году - советским орденом Красного Знамени. Он наконец развёлся с исчезнувшей Литци и женился на Эйлин Фёрс. До свадьбы у них уже было трое детей, вскоре появился и четвертый, а в 1950 году – пятый. В это время Ким Филби уже реально претендовал на то, чтобы стать мистером «С», т.е. возглавить СИС/МИ-6. Об этом говорит и его назначение главой миссии связи с ЦРУ в Вашингтоне. Официально он занимал должность первого секретаря посольства Великобритании. Его дом на авеню Небраски стал местом, где собиралась вся разведывательная элита Вашингтона. Среди постоянных гостей здесь можно было встретить Джеймса Энглтона, Уолтера Беделла Смита, Аллена Даллеса, Фрэнка Гарднера Уизнера, Уильяма Кинга Харви и Роберта Фонаря (советский отдел ФБР). Как позднее констатировал один офицер ЦРУ: «Сотрудники разведки все время обсуждали между собой оперативные дела... Филби был знаком с тем, что он не должен был знать». Здесь же в Вашингтоне пика своего успеха достиг и Доналд Маклейн, став к 1948 году первым секретарем посольства Великобритании. Он же исполнял обязанности секретаря Объединённого политического комитета по вопросам атомной энергии и был основным источником Москвы по ядерной тематике. В июле 1950 года пост второго секретаря посольства получил и Гай Бёрджесс. Он поселился в доме Филби и начал всех доставать. Эйлин обижалась на Гая и не любила его присутствия. Американцы были оскорблены его «природной надменностью» и «крайним пренебрежением ко всей пирамиде ценностей, взглядов и приличий американского образа жизни». В 1946 году Мередит Гарднер, талантливейший американский криптоаналитик, прочитал первые шифрограммы нью-йоркской резидентуры НКВД, касающиеся «Манхэттенского проекта». Согласно его выводам, источник утечки находился в британском посольстве в Вашингтоне. Дважды в неделю источник ездил в Нью-Йорк на встречу со своим советским куратором. Для Филби стало ясно, что это Маклейн. Вскоре Гарднер сообщил Филби и кодовое имя шпиона: «Гомер». Нужно было срочно спасать Маклейна, который в это время занимал высокий пост начальника американского отдела Форин-офис в Лондоне. В начале мая 1951 года Бёрджесс трижды намеренно превысил скорость, нахамил полицейскому и по представлению губернатора штата Вирджиния был отправлен в Лондон. Вечером в пятницу 25 мая он приехал в дом Маклейна и пригласил друга зайти в бар. Дон целует жену Мелинду, поднимается на второй этаж и обнимает своих детей. Никакой сцены прощания. Обычная пятничная прогулка двух уставших джентльменов. И вот Гай и Дон гонят с бешеной скоростью машину Бёрджесса. Они едва успевают в порт, откуда на уик-энд во Францию отходит теплоход. Суббота, дороги свободны, беглецы быстро добираются на такси до Парижа. Вскоре они уже в Швейцарии, взяты билеты до Стокгольма с посадкой в Праге. А в воскресенье оба прибывают в пункт назначения. Здравствуй, Москва — столица СССР!!! Филби счастлив: побег удался. Но радость сменяется недоумением и даже страхом, когда он узнаёт, что сбежал и Бёрджесс. Он же давал честное слово проводить Дона до Швейцарии и вернуться в Лондон – ведь ему ничто не угрожало. А теперь под подозрением окажется и сам Филби. Впоследствии в Москве он не раз сокрушался: если бы не Гай, он мог бы ещё работать и работать. После допросов в контрразведке МИ-5 с целью выяснить, действовал ли он заодно с Бёрджессом и Маклейном, в июле 1951 года Филби уходит из МИ-6. Однако в 1955 году все обвинения с него были сняты, и в августе 1956 года он возвращается в МИ-6 и отправляется в Бейрут, где живёт большом доме своего отца. После смерти своей жены Эйлин в 1957 году он женится на американке Элеоноре Брюер. 15 декабря 1961 года на Запад уходит майор внешней разведки КГБ Анатолий Голицын. После его заверений глава МИ-6 Дик Уайт посылает в Бейрут Николаса Эллиотта, который предложил Филби пойти на признание своей вины, выдать всех известных ему агентов, а в ответ на это получить иммунитет от судебного преследования. То, что случилось дальше, даже спустя 60 лет выглядит в глазах английского истэблишмента сплошным кошмаром. Вечером 23 января 1963 года в Бейруте бушевала гроза. Худой человек средних лет спокойно закрыл за собой дверь квартиры в доме, расположенном на холме, спустился на пять лестничных пролётов и вышел на темную Рю-Кантари. Удостоверившись, что за ним никто не следит, он быстро прошёл по залитым водой улицам в порт, где его ждал сухогруз «Долматов». Как только он взошёл на борт, судно подняло якорь и вышло в бурное Средиземное море. Оно шло в Одессу, и на его корме развевался красный флаг. Позднее к мужу в Москву приехала и Элеонора. Но здесь она быстро узнала о романе Филби с Мелиндой – женой Доналда Маклейна, который в тот период сильно пил, становясь агрессивным. Вскоре Элеонора покинула СССР. Она умерла в 1968 году в Калифорнии. Мелинда развелась с Доналдом, но прожила с Кимом всего три года, после чего тоже уехала в США. В 1971 году Филби женился на Руфине Ивановне Пуховой, работавшей с ним переводчицей.
— Первые два года были трудными, — вспоминает она. — Обычно, что делают в таких случаях пьяницы-мужья? Каждый раз обещают: больше никогда ни капли. Я, конечно, пыталась урезонить его, разумеется, когда он был в нормальном состоянии, говорила: «Почему ты так убиваешь себя? Зачем?» Он сидел, опустив голову, молчал, не говорил ни слова. И в один прекрасный день совершенно неожиданно для меня сказал: «Я должен сделать выбор. Боюсь потерять тебя. Больше этого не повторится». Николай Васильевич Орлов, начальник отдела УКГБ по Волгоградской области, вспоминал, как вскоре после этого Филби приехал в Волгоград. «Стояла жара, — рассказывает Николай Васильевич, — но Филби был одет в строгий английский костюм. Он сошёл на берег со своей женой Руфиной Ивановной и взрослым сыном от первого брака. У меня к нему было немало вопросов, но я не знал, удобно ли их задавать. А Ким, оказывается, уже навёл обо мне справки. Он знал, что я в 16 лет был зачислен в полковую разведку 13-й гвардейской дивизии и что 70 раз переходил линию фронта. Мы предложили гостю посетить мемориал – памятник Чекистам. Филби тотчас попросил нашего водителя съездить на рынок и привезти огромную корзину роз. Меня тронуло до глубины души, что, возлагая цветы, Ким что-то тихо проговорил по-английски. Может, это была молитва, не знаю. Но когда он поднял голову, взгляд у него был таким, какой бывает при потере близких людей. Ким знал, что при защите Сталинграда бойцы-чекисты полегли почти поголовно. Он пожал нам руки и тихо сказал, немного заикаясь: “Молодцы, что создали этот памятник. Такого нет больше в мире”. Потом он закурил “Приму”. Я был поражён: бывший шеф английской разведки смолит дешёвые русские сигареты. Он заметил моё удивление и сказал: “Я не хочу выделяться среди советских людей, по сути, я один из вас. Нет в мире табака крепче русского. Он пробирает до печёнок и помогает быстрее взять себя в руки”. Я знал, что за всю свою работу на СССР Филби ни пенса не взял от советской разведки. Он работал, как говорится, за идею, свято веря, что коммунизм победит. Вся агентура, засылаемая в СССР, проходила через него, и в его уникальной памяти откладывались мельчайшие подробности – от внешности и привычек до слабостей агентов. Все они были схвачены». Кима Филби не стало 11 мая 1988 года. Теперь молодые сотрудники спецслужб России приходят на Кунцевское кладбище Москвы и возлагают цветы на могиле того, кто вместе со своими товарищами по Кембриджу изменил историю ХХ века.
Следующая публикация
Нет комментариев