Предыдущая публикация
БАРОН
Барон лежал у батареи, положив седую морду на лапы. Его когда-то чёрная шерсть теперь напоминала старое выцветшее пальто – серая, с проплешинами на боках. Пёс провожал взглядом Андрея, расхаживающего по комнате с телефоном:
– Нет, в эту клинику больше не поедем. Знаешь, сколько вчерашний укол стоил? – Андрей раздражённо взъерошил волосы. – Да, я понимаю, что собаке плохо, но...
Марина с кухни наблюдала эту сцену, машинально помешивая суп. Барон снова маялся больной спиной – возраст давал о себе знать. Вчера еле дошёл до площадки, скулил всю ночь...
– Папа! – пятилетняя Алиса влетела в комнату с альбомом. – Смотри, я Барона нарисовала!
– Погоди, солнышко, я разговариваю.
– Но ты обещал посмотреть...
– Алиса! – Андрей повысил голос. – Я же сказал – потом!
Девочка всхлипнула и убежала в детскую. Барон, кряхтя, поднялся и заковылял за ней.
– Зачем ты так? – Марина вышла из кухни, вытирая руки полотенцем.
– А что я должен делать? Собака старая, больная, только деньги на ветеринаров уходят, - муж плюхнулся в кресло. - Может... может, пора уже...
– Договаривай.
– Сама знаешь. Усыпить его. По-человечески.
Марина молча развернулась и ушла. Вечером, укладывая Алису, она услышала, как дочка шепчет что-то Барону, пристроившемуся у детской кровати:
– Не бойся, я тебя не брошу. Ты только не умирай, ладно?
На следующий день, разбирая кладовку, Марина наткнулась на старую коробку с вещами свекра.
Фотоальбом – в нем история целой жизни – вот маленький Андрей учит щенка Барона давать лапу, вот они втроём на рыбалке, первая медаль с собачьей выставки... На обороте каждой фотографии – аккуратный почерк свёкра, даты, комментарии. "Андрюша и Барон, первая прогулка", "Наш чемпион – 2-е место на выставке", "День рождения – 10 лет вместе".
Между страницами альбома – засушенные листья, билеты в кино, записки. Владимир Петрович, отец Андрея, хранил каждую мелочь, связанную с сыном и их общим другом. А вот и записная книжка – такая же потёртая, как старый поводок. Почерк свёкра, размашистый, местами почти неразборчивый:
"15 сентября. Сегодня нашёл его у гаражей – грязного, избитого. Какая-то сволочь привязала проволокой к забору и бросила. Три часа вытаскивал колючки из лап, а он даже не рычал, только смотрел – прямо в душу. Назвал Бароном – есть в нём что-то благородное, несмотря на помойное прошлое..."
Марина перелистнула несколько страниц:
"Андрюшка с Бароном не разлей вода. Вместе спят, вместе гуляют. Жена ворчит – мол, собака не игрушка, а я радуюсь. Пусть сын учится заботиться, любить, быть ответственным. Собака лучше любых учителей научит..."
Дальше шли короткие записи – будто дневник, который отец вёл все эти годы:
"Сегодня Андрей впервые сам повёл Барона к ветеринару. Тринадцать лет парню, а ответственности больше, чем у иных взрослых..."
"Барон опять вытащил Андрея из депрессии. Первая любовь, первое разочарование – а пёс как чувствует, не отходит ни на шаг..."
"Андрей уезжает в университет. Барон целый день лежит у его двери. Как объяснить собаке, что хозяин вернётся только на выходных?"
Последняя запись была датирована за месяц до ухода свёкра:
"Барон первый почуял неладное. Когда прихватило сердце, не давал мне встать, лаял, звал Тому. Если бы не он – не писал бы сейчас эти строки. Андрей, сынок, если читаешь это – береги старину. Он не просто пёс, он – память. Обо всех нас, о твоём детстве, о нашей семье. Знаю, что когда уйду, ему будет тяжело – он же всё понимает. Позаботься о нём. Последняя просьба..."
Марина закрыла тетрадь. В горле стоял комок. Вечером она положила дневник на стол перед мужем:
– Прочти. Только не наискосок, а внимательно.
Андрей читал до поздней ночи. Марина слышала, как он ходит по комнате, иногда останавливаясь у старых фотографий на стене.
Утром его разбудил шум из кухни. Алиса, уже одетая в садик, кормила Барона с ложечки:
– Ещё ложечку, песик! Это вкусное, куриное, мама специально для тебя варила...
Андрей замер в дверях. Барон, увидев его, попытался встать, но задние лапы подвели. Андрей подхватил пса, помогая подняться:
– Тихо, тихо, старина... – голос дрогнул. – Давай-ка я тебе помогу.
Вечером Барону стало хуже. Андрей сам повёз его в клинику – лучшую, о которой раньше и слышать не хотел. Капельницы, уколы, специальный массаж...
– Это возрастное, – объяснял ветеринар. – Но при правильном уходе можно поддерживать качество жизни.
Теперь по вечерам вся семья собиралась в гостиной. Алиса показывала Барону свои рисунки, Марина расчёсывала его поседевшую шерсть, а Андрей... Андрей просто сидел рядом, иногда почёсывая пса за ухом – как в детстве.
– Помнишь, как ты меня из речки вытащил? – говорил он тихо. – Я тогда наврал родителям, что сам выбрался. А ты же приволок меня за шиворот, как щенка...
Барон слушал, положив голову ему на колени.
Их утренние прогулки стали новой традицией. Андрей специально вставал на час раньше, чтобы Барон мог идти в своём темпе. Иногда они просто сидели на скамейке, глядя на восход, и Андрей рассказывал дочери истории из своего детства.
– Знаешь, Алиса, когда мне было как ты, мы с дедушкой и Бароном ходили сюда запускать воздушного змея...
– А Барон его не съел? – хихикала девочка.
– Нет, но однажды случайно порвал хвост, когда змей упал в кусты. Дедушка тогда не ругался, просто сказал: "Ну что ж, будем клеить новый – вместе!"
Весна в тот год выдалась ранняя. Барон всё чаще останавливался на прогулках, тяжело дыша. Но глаза его светились той же любовью, что и пятнадцать лет назад, когда маленький Андрей вытащил его из-под машины.
В его последний день было необычайно тепло. Андрей взял отгул на работе, словно чувствуя что-то. Они долго сидели в парке – он, Барон и Алиса. Девочка плела венок из первых одуванчиков и надела его на седую голову пса.
– Папа, смотри – Барон как король!
– Да, малыш. Он всегда был королём верности.
А несколько часов спустя, Барон тихо уснул на своём любимом месте у батареи. Андрей сам выбрал место в саду, под старой яблоней, где они когда-то играли с отцом и маленьким чёрным щенком.
А ещё через месяц Алиса прибежала с улицы с котёнком за пазухой:
– Папа, его бросили у помойки! Можно оставить? Я буду заботиться, честно-честно!
Андрей посмотрел на жену, на дочь, на дрожащий пушистый комок:
– Конечно, солнышко. Кому, как не нам, знать – любовь измеряется не деньгами на корм и лекарства.
И где-то там, за радугой, старый пёс по кличке Барон вильнул хвостом и улыбнулся – по-собачьи, одними глазами. Его последняя миссия была выполнена: он научил маленького человека любить так же преданно и безусловно, как умеют только собаки.
Из интернета
Следующая публикация
Комментарии 1