Предыдущая публикация
24 декабря 1942 года в приюте «Русский дом» близ Парижа скончался 75-летний российский поэт Константин Бальмонт - «Паганини русского стиха».
Он был кумиром целого поколения. Толпы восторженных почитательниц, которых называли «бальмонтистками», буквально по пятам следовали за Константином Дмитриевичем. Они создавали поэтические кружки его имени, переписывали в тетрадки его стихотворения…
Когда в 1913 году Бальмонт после долгого пребывания за границей вернулся в Россию, на Брестском вокзале его встречала масса народа: родственники, друзья, почитатели, газетные репортеры, фотографы и, конечно, писатели — Брюсов, Балтрушайтис, Борис Зайцев…Множество цветов, кто-то начал произносить приветственную речь, кому-то удалось сказать экспромт:
Из-за туч
Солнца луч —
Гений твой.
Ты могуч,
Ты певуч,
Ты живой.
В «Воспоминаниях» Екатерина Андреева-Бальмонт пишет: «Дочь наша страшно была удивлена. „Разве папа такая знаменитость? Я совсем этого не знала“.
В кафе Бродячая собака» на встречу с Бальмонтом пришло немыслимое количество народу. Оказавшаяся на том вечере писательница Тэффи вспоминала:
«Его приезд был настоящей сенсацией. Как все радовались! — „Приехал! Приехал! — ликовала Анна Ахматова. — Я видела его и ему читала свои стихи, и он сказал, что до сих пор признавал только двух поэтесс: Сафо и Мирру Лохвицкую. Теперь он узнал третью — меня, Анну Ахматову“.
Его ждали, готовились к встрече, и он приехал. Он вошел, высоко подняв лоб, словно нес златой венец славы. Шея его была обвернута черным, каким-то лермонтовским галстуком, какого никто не носит. Рысьи глаза, длинные, рыжеватые волосы. За ним его верная тень, его Елена, существо маленькое, худенькое, темноликое, живущее только крепким чаем и любовью к поэту.
Его встретили, его окружили, его усадили, ему читали стихи. Сейчас образовался истерический круг почитательниц — «жен-мироносиц».
— Хотите, я сейчас брошусь из окна? Хотите? Только скажите, и я сейчас же брошусь, - повторяла молниеносно влюбившаяся в него дама.
Обезумев от любви к поэту, она забыла, что кафе находится в подвале и из окна никак нельзя выброситься».
В мае 1920-го Бальмонт получил от властей разрешение на временный выезд за границу, однако покинул Советскую Россию навсегда. В результате коллеги-невозвращенцы обвиняли его в том, что он «нарушил церемониал бегства: вместо того, чтобы бежать из Москвы тайно, странником пробираться через леса и долины Финляндии, на границе случайно пасть от пули пьяного красноармейца или финна, — он четыре месяца упорно добивался разрешения на выезд с семьёй, получил его и прибыл в Париж неподстреленным».
Поэт оправдывался: «Поверьте, мы покинули Россию, чтоб иметь возможность в Европе попытаться хоть что-нибудь крикнуть о Погибающей Матери, крикнуть в глухой слух очерствевших и безучастных, которые заняты лишь собой…». Оказавшись на чужбине, он напишет строки, посвященные Москве:
Ни Рим, где слава дней еще жива;
Ни имена, чей самый звук- услада,
Песнь Мекки, и Дамаска, н Багдада -
Мне не поют заветные слова,-
И мне в Париже ничего не надо,
Одно лишь слово нужно мне: Москва!
Автор портрета - Валентин Серов
Следующая публикация
Нет комментариев